Алые лепестки

Глава 1.
- ...Бессмертная любовь висела на кресте,
Сгорали в небесах случайные кометы.
Мы вглядывались долго в рубиновые капли,
И ты сказал мне: "Неужели ты веришь в это?"

Да, все горы и все океаны,
И все звёзды и радуги,
В горе и в радости мы будем вечно вдвоём,
И мы умрём в один день, взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чём... – тихо напевала Марта, глядя в голубое небо.

Шедшая рядом с ней Джина умоляюще на неё взглянула и попросило:
- Можно как-нибудь не петь?
Видно было, что женщина очень нервничает, поэтому-то её всё так прямо и раздражает. Марта прекрасно понимала это, поэтому тут же замолчала, пусть и было довольно сложно.
Вот и лавка гробовщика. Не доходя до неё, Джина остановилась.
- Я не могу... – одними губами прошептала она.
- Твоя дочь в опасности! – напомнила Марта, - Не трусь!
Джина поникла и пошла к мрачной лавке, над входом в которую висела эта ненавистная вывеска, которая, возможно, видела ещё динозавров, на которой крупными чёрными буквами было выведено «Гробовщик».
Дверь открыла Оливия. Увидев стоявшую на пороге женщину, кутавшуюся в клетчатую шаль, девушка очень удивилась. Она узнала её.
- Мама?!
Джина молча склонила голову. Она чувствовала себя виноватой перед ней, перед Оливией, так подло брошенной ею.
- Мама, - кивнула стоявшая за спиной Джины Марта, - Позови, пожалуйста, папу.
- Папу? – переспросила Оливия, - Хорошо, сейчас...
Девушка развернулась и быстрым шагом направилась к двери, ведущей в мастерскую гробовщика, бросив остающимся женщинам:
-Подождите.
Марта и Джина остались стоять на пороге лавки гробовщика. Последняя тряслась от волнения, страха. Опустив голову, она, кажется, хотела заплакать. Её глаза переполнялись слезами. Уткнувшись носом в мягкую шерстяную шаль, чуть щекотавшую краюшки ноздрей, Джина всхлипнула. Марта положила ей на плечо свою руку и шепнула:
- Не плачь. Всё будет хорошо. Я знаю. Только не плачь, пожалуйста.
- Ладно, - вздохнула Джина, утерев рукавом слёзы и поднявши голову.
В лавке появился гробовщик. Пусть он и всегда был мрачен, но сейчас особенно... Казалось, его не радовал визит бывшей жены.
- Думал, тебя привезут сюда в труповозке... – неловко съязвил Мауровтеро, вытирая полотенцем руки.
- Я не отношения выяснять пришла, а за помощью, - рассердилась Джина, - И хватит уже этой твоей иронии. За те несколько лет, что я прожила с тобой, я насытилась ею по самое не могу...
Мауровтеро встал в позу Наполеона и фыркнул:
- Значит, за помощью, а не отношения выяснять пришла? Что-то не верится...
- Мауро, мне, действительно, нужна твоя помощь, - виновато склонила голову Джина, - Дело в том, что мою, то есть нашу с тобой младшую дочь, Нину, похитила безумная Долорес, - на последних словах женщина начала заикаться оттого, что ужасно хотелось плакать, - Пожалуйста...
- Что ты имеешь в виду, говоря «нашу с тобой младшую дочь»?.. – не понял гробовщик, но Джина, вместо того, чтобы ответить, закрыла руками лицо и начала рыдать, подрагивая плечами. Марта обняла её, обратившись к Мауровтеро:
- Когда Джина ушла от тебя, она ещё не знала, что беременна, но вскоре, узнав об этом, она решила не говорить тебе...
- Даже уйдя от меня, она не удосужилась родить сына! – вздохнул Мауровтеро, - Хех...
Он повернулся спиной к женщинам и уверенными шагами направился к двери, ведущей в мастерскую. Зайдя туда и захлопнувши за собою дверь, он извлёк из кармана сигарету и зажигалку и, задумчиво оглядевшись по сторонам, прикурил. В воздух потянулись белёсые завитки табачного дыма.
- Хм... – протянул мужчина, убирая зажигалку в карман, - Значит, младшая дочь... Ладно.
Он подошёл к стоявшему на полу почти готовому гробу и ногой столкнул прислонённую к нему крышку, и та с грохотом повалилась на пол.
Грохот упавшей на пол крышки гроба донёсся до Джины и Марты. Первая вздрогнула от неожиданности.
- Пошли, - кивнула в сторону улицы за дверью алый ангел, - Ты же знаешь его. Он спасёт Нину.
Джина кивнула. Развернувшись, обе вышли на улицу из лавки гробовщика, закрывши за собою скрипучую дверь. Мимо них пронёсся автомобиль, и визг его клаксона заглушил ветер. Марта взглянула ему вслед.
- Скажи, почему вы разлюбили друг друга? – задала она своей спутнице столь неожиданный вопрос, а та с недоумением в глазах взглянула на неё и пробормотала:
- Я думала, вам известно... Мне просто очень надоела эта циничность, это вечное безразличие ко всему...
- Ты не права, - мотнула головою Марта, - Это мне надоела его циничность и его безразличие. Из-за них он мог бы попасть на дно Коцит, но он хитёр, как чёрт, поэтому решил просто стать человеком. Конечно, все прекрасно понимали почему, но отказывать не стали, ведь человеком быть не легче, чем находиться там, подо льдом в серебряных клетках рядом с Молохом. Но у него не получилось стать человеком.
- Не получилось и не получится никогда, - кивнула Джина.
Марта опустила глаза и пожала плечами.
Глава 2.
Дина и Лика шли вдоль улицы, разглядывая витрины, так привлекательно блестевшие в лучах ласкового солнца. Как хотелось всего того, что было за тем стеклом: шикарные платья, туфли, тортики, конфеты, печеньки, изящные флаконы духов и прочее, что только можно увидеть в витринах. Также по тротуарам раскинулись террасы летних кафе, где за столиками сидели дамы и кавалеры, попивая ароматный кофе.
Как хотелось всего этого! Но денег не было...
Завернув в переулок и заметив лавчонку старьёвщика, Дина зашагала в ту сторону. Лика шла за нею.
- Чего тебе тут надо? – поинтересовалась она.
Вместо ответа Дина выставила указательный палец и, подойдя к старьёвщику, мило улыбнулась.
- Добрый день, сударь, - обратилась она к старичку, - Я бы хотела продать вам одну вещь... – она полезла в карман и извлекла оттуда серебряный портсигар, - Вот.
Старьёвщик принял протянутую вещь и, надев на нос пенсне, оглядел её со всех сторон, даже взвесил на рычажных весах. Потом ещё покрутил-покрутил, положил перед собою на прилавок и обратился к Дине:
- Могу дать за эту вещь три золотых. Больше не просите.
- Давайте, - пожала Дина плечами, - Три золотых тоже хорошо.
Зевнувши, старьёвщик протянул Дине три монеты, и та, взявши их, уже хотела повернуть к выходу, как в лавке появилась девушка невысокого роста, одетая в клетчатую блузку и широкие коричневого цвета штаны. Сначала она ходила вдоль и поперёк, топая по дощатому полу, отчего все шкафы в лавке звенели. Наконец, подойдя к прилавку, за которым стоял хозяин, поглощённый желанием зевать, обратилась к старьёвщику:
- Здравствуйте, есть сегодня что-нибудь новенькое?
- Есть, конечно, - встрепенулся старьёвщик, показывая посетительнице портсигар, - Вот, госпожа Денго.
Девушка взяла в руки портсигар и принялась разглядывать его.
- Хорошая вещь, - приговаривала она.
А Дина и Лика, услышав фамилию посетительницы, переглянулись удивлённо – Инмакуллада Далия Денго, она же самая известная художница во всём королевстве! Вот это да! Даже самой Ангеле Долороса не посчастливилось встретиться с этим талантом лицом к лицу! Бывает же так...
- Пять золотых, - проговорил старьёвщик, косясь в сторону Дины, - Пять золотых...
- Что?! – изумилась Дина, - Как?! Я продала его вам за три!
- Это бизнес, - деловито проговорил старьёвщик, опустив голову и поправив пенсне.
А Инмакуллада взглянула в сторону Дины и, улыбнувшись, пожала плечами:
- Я могу додать вам два золотых, если хотите...
- Нет-нет! Что вы! – отшатнулась Дина, замахав руками, - Не надо, сударыня!
Но Инмакуллада Далия уже полезла в карман за деньгами. Вытащив две золотых монеты, она протянула их Дине, но та молча замотала головою.
- Берите! – Художница вложила деньги в руку Дине, а потом сама повернулась к старьёвщику, расплатилась с ним, взяла портсигар и, поблагодарив, вышла из лавки, но вскоре вернулась и, подойдя к Дине с Ликой, обратилась к ним:
- Извините, может, вы пойдёте со мною?
- Куда?! – удивилась Лика.
Инмакуллада Далия улыбнулась:
- Ко мне.
- Зачем? – не поняла Дина.
- Так просто...
На Инмакулладу Далию устремились две пары удивлённых глаз.
- Пойдёмте-пойдёмте.
Художница схватила Дину и Лику за руки и потащила к выходу. Да, Инмакуллада Далия оказалась очень странным человеком, как о ней, в общем-то, и говорили.
Глава 3.
Между плотными занавесками была щёлочка, сквозь которую в спальню просачивался лунный свет. Тонкая серебристая полоска лежала на полу. Вдруг какая-то чёрная тень проскользнула мимо окна, на секунду разорвав полосу лунного света. Можно было разглядеть фигуру молодого человека – лунная полоса вдруг попала ему на спину.
- Макс! – шёпотом позвал он, приближаясь к кровати, на котором лежал спящий парень, - Макс! Проснись!
Макс издал непонятный звук, вытянул руки и открыл глаза. Увидев бледное лицо нависшего над ним молодого человека, он спросонья испугался.
- Кто вы? – спросил он.
Вместо ответа неизвестный заговорил:
- Твоя мать хочет тебя видеть. Только не бойся, к утру ты уже будешь тут, - протянул Максу руку, - Пойдём?
- Кто вы? – повторил свой вопрос парень.
- Фенитифорос, - отозвался ночной визитёр, - Я ангел Чёрного Храма. Ну... В общем, не надо меня бояться, но я, так сказать, пришёл за тобою. Как я уже говорил, мать хочет увидеть тебя. Пойдёшь со мной?
Макс несмело кивнул, подавая Фенитифоросу руку. Тот крепко сжал её и потащил Макса из кровати. Парень встал, и тогда чернокрылый резко дёрнул его, ноги оторвались от земли, и оба вылетели в распахнутое окно, полетели в черную бархатную даль, изредка прорываемую звёздами. Они летели, падая вниз и отталкиваясь от остывавших крыш и прорываясь в небеса.
- Мелла так соскучилась по тебе... – говорил Фенитифорос, - Она очень тебя любит, ведь ты её сын. Ей бы хотелось узнать, как ты. Наверно, и ты очень соскучился по маме, да?
Макс кивнул:
- Да.
- Ну вот, - улыбнулся ангел смерти, - Конечно, мама с тобой, но только она Там... А так... Что-то я заболтался...
- Да ничего, - пожал плечами Макс.
Фенитифорос ухмыльнулся. Всё же, даже ангелам бывает приятно от такой своеобразной, так сказать, лести. Хотя это была не лесть – Максу очень хотелось кого-то послушать. Просто хотелось и всё тут. Бывает такое.