Завтра был день рождения

- Завтра у меня день рождения, а я здесь, как дурак, сижу, согнувшись в три погибели… Лежу, точнее… На хрена? – спрашивается.
Ага! Началось какое-то передвижение… Крендель какой-то зажёг фаер… Высоковато, всё-таки, шестой этаж… Хотя вид отсюда замечательный, особенно в оптику. Всех видно… Чёрт! Птичка, что ли, сиранула? Брызги, похоже, какие-то на стекле… Надо протереть…
Машина у меня классная, с тормозом-компенсатором, отдачи никакой, можно послать три-четыре пули подряд – войдут практически одна в одну.
Ах, ты, блин! Недокомплект прислали. Жадные, собаки! Жидкость есть, а протирку не положили… пиндосы хреновы!
Чёрт, нога затекла не к месту… Надо бы дислокацию сменить… А куда тут сменишь? На полметра влево?
О, о! Смотри! Опять забегали там! Заорали! Чего орут? Сами не знают. Ладно, щас я вам… Кто это там выскочил? Повыскакивай у меня, повыскакивай!

Спусковой крючок мягко поддался нажиму указательного пальца. Отдача от выстрела лишь легонько толкнула прикладом в плечо. Далеко внизу маленький человечек, будто споткнувшись, пробежал по инерции несколько шагов, нелепо загребая ногами, и уткнулся в камни мостовой, словно хотел зарыться лицом в подушку. В оптический прицел было ясно видно, как расплывается у головы юшка.

- О! Падает он! Чё уж так падать? Прям, как в опере! Я тебе только плечо прострелил! Жить будешь, если дружки поторопятся! Ладно, лежи спокойно! Не хрен мне тут бегать! Повыскакивали, понимаешь!

К человечку на мостовой бежали несколько других, прикрываясь самодельными щитами.

- Беги-беги! Быстрее давай! Протру пока стекло, а вы немного побегайте! Может, ещё спасёте! Вот тупые! Шевелитесь скоренько! Да несите его быстрее, вот, хоть под эти деревья… Там-то я уж точно не достану! Не, точно дураки! За жестянками прячутся! Ох, люди-люди – порожденье крокодилов! Ни хрена мозгов не прибавилось!
Ладно, бегайте, прикрывайтесь, спасайте! Ну, спасайте его, тащите скорее! Пока я оптику разберу, можете суетиться, сколько получится!
Вот же гадство! Занесло же меня в эту канитель! Да! Если бы жена моя… Моя жена… Лапушка моя, ну кто же мог знать? Ну да, ну еврейка, ну и что? Родная моя! Из дому не выходит…  Вообще не выходит сколько уже? Неделю? Две? Не помню…
Пришли, ведь, ночью, гады. «Мы, - говорят, - знаем, что ты до аварии классным снайпером был. Был? Или не был? Или чё, ты, - говорят, - против людей? Ты, чё,- говорят, - сука русапятская?»
Я говорю: «Ребята, да я же инвалид… нога у меня… в смысле нет её, ступни нет. Какой же я теперь снайпер? Без ноги? На костылях?»
Они говорят: «Без ноги, это ничего! Главное, чтобы руки были, чтобы куда надо нажимать. Мы, - говорят, - с тем козлом, что тебя подрезал и аварию спровоцировал, вчера немножко поговорили. Душевный парень... Привет тебе из больницы передавал... Если выживет, то сначала коляску, а потом швейцарский протез тебе оплатит. Вот, просил отдать лично в руки сто американских президентов».
- Спасибо, - говорю, - только не надо мне этой подачки! Мне это два раза в магазин сходить, а на лекарства вообще не хватит.
- А ты, - говорят, - на лекарства заработай по специальности. А не хочешь, - говорят, - так у нас тут много чего про тебя есть, а, главное, про жену твою… она же еврейка, правильно?
- Ну, еврейка. И что?
- Ты русапятский, жена твоя еврейка - отпадная у вас семейка...
Да… Если бы у меня был дома… хотя бы мелкашка была бы… А так, я костылём хотел врезать… Да не устоял, они на меня навалились и объяснили, что будет со мной и с моей женой, если я не соглашусь… три раза объяснили… ногами…
Сволочи! И про день рождения, и адрес родителей, и детский сад... Какой же гад слил им всё это? Кончится эта белиберда, у Лёшки надо будет поинтересоваться, у него ходы всякие имеются...

А чё? Лёшка-то приедет завтра, интересно? Обещал. День рождения, всё-таки... Эх! Разобраться бы мне с этой мутотенью поскорее! А чё он мне вчера сказал-то? «Поработаю немножко и подъеду к тебе». Где это он работать собирался, интересно?
Твою мать! Чё они там опять забегали? Чё заорали? Даже мне тут слышно... А! Смотри - ещё одного несут... Оба-на! Это уже не я... У меня стекло разобрано... Сами что-ли кого-то приголубили? Неужели сами? Нет, не похоже...
Ух ты, блин! Опять орут! Опять бегают! Смотри-смотри! Теперь другие несут... Значит не только я тут, что-ли? От, поганцы, хорьки! «Работать будешь один, - говорят, - на этой точке... Троих с каждой стороны надо снять... Снимешь, президентов получишь и - гуляй, празднуй свой день рождения!» Гадюки! Точно, ещё одного посадили где-то... решили меня подстраховать?
Подонки! Ещё, поди, и не заплатят? Собаки бешеные!
Так, оптика на месте... Всё нормалёк. Ну-ка, посмотрим... Хорошо! Всё хорошо! И... здесь тоже хорошо! Ух, ты! Показалось? Или что-то там, напротив, блеснуло этажом ниже? Второй? Это он, такой же, как и я? Кровных моих президентов зелёных отобрать хочет?!
Спокойно! Спокойно, малыш! Понаблюдаем малость! Подумаем... Господи! Глупость какая! Да кто же тебе оптикой сверкать будет? Разве что дурак какой! А может он и есть дурак? Дурак-дураком, а двоих подчикрыжил.. А я-то только одного...
Кстати, пора счёт сравнивать.
Что там мы имеем? Интересно! Так, а здесь? О! Вот этот мне нравится! За кустиком пристроился, фанеркой закрылся... страус ты мой ненаглядный. Ты только секундочку ещё...

Палец мягко лёг на спусковой крючок, и вслед глухому щелчку выстрела так же мягко завалился на бок далеко внизу маленький человечек, как будто собрался посреди бесснежного тротуара понежится на южном солнышке...

О! И этот тоже падает! Артист! Ещё скажи, что пришёл твой последний час, сука! Я же тебе ногу всего-то задел, а ты мне тут балет устраиваешь! Тьфу! Тоже мне, мужик называется! Все вы тут артисты, скоморохи, клоуны! Ладно, не корчись! Вон к тебе уже бегут... Щас потащат!
Бляха муха! А эти-то что забегали? Чего они там засуетились? Ах ты, гад! Он тут на две стороны работает! Ну, ты смотри! Точно, моих кровных президентов себе забрать хочет! Фигу тебе с маслом, а не тугрики зелёные!
Щас мы тебе отгул смастырим! Где ты там у нас сверкал? А-а! Зайчик! Загрымыровався! Чудак на букву «мы». Камуфляж напялил и думаешь от меня спрятаться? Ну-ка, давай, решай быстренько, какую тебе ручку лечить придётся? Левую? Ну, ладушки, левую, так левую, так сказать, ближе к сердцу...

Капитана внутренней службы все знали, как Лешку, и никто не знал его настоящей фамилии. Никто, кроме закадычного корешка. Завтра у него день рождения, и они, конечно, посидят, выпьют, что положено, закусят, чем положено, споют свои любимые... Друг, несмотря на тяжелую травму и потерю ноги, оптимизма не потерял, на гитаре играет замечательно, почти так же, как раньше... только раньше он еще и классным снайпером был, а сейчас... Сейчас он инвалид с мизерной пенсией....
Ничего, пробьемся!
Вот закончит Лешка работу, бакшиш получит, и в магазин, подарок выбирать, а завтра выспится как следует, и к другу!
Тут прискакал десятский из самообороны свинот этих.
- Леша! Русапятые снайпера посадили! Наших косит, сука! Палубный приказал снять его, собаку! Потом, как снимешь, я ребят пошлю, они его раскрасят, как нужно, и на камеру для пиндосов снимут. Палубный уже репортера пригласил. Давай, работай скорее, только чисто, чтобы! Все, я пошел!

...

Два выстрела! Две пули две судьбы
Под этим небом разом оборвали...
В кого стреляли - сами ведь не знали,
А если б знали, то стреляли бы?


© С.Кочнев, Санкт-Петербург, май 2014 г.