Этот мальчишка был совершенно непохож на своего отца, железного деспота, способного, не моргнув глазом, приказать изрубить на куски с десяток вопящих пленниц, да ещё и с грудными младенцами на руках. Он был хрупким, миловидным, разряженным в парчу и батист. Пухлый его рот был капризно изогнут, а чёрные глаза яростно вспыхнули, когда Максимилиан бесстрастно проронил, не обращая внимания на боль в скрученных за спиной руках:
– А ты не девчонка переодетая, случаем? Не верю, что чресла Микена-Разрушителя могли породить эдакий цветок.
Произнося это, он точно знал, что мальчишка подскочит к нему с исказившимся от гнева лицом, занеся кулак для удара. Сдерживаться он явно не был приучен, пылал, словно головня от кострища.
Максимилиан и бровью не повёл, хотя ждал, что удар кулака сейчас придётся ему в лицо – в разбитый солдатами Микена рот, и без того сочившийся кровью. Но принц, поколебавшись какую-то долю секунды, направил удар чуть ниже рёбер, где каменно напрягшиеся мышцы перенесли его с лёгкостью.
Максимилиан пристально поглядел в глаза тяжело дышавшего мальчишки и вдруг сообразил, что они не чёрные, а вишнёвые. Чёрными они казались из-за изогнутых густых ресниц, их обрамлявших.
И ещё он внезапно понял, что мальчишка перед ним робеет.
Перед ним, связанным, избитым и беспомощным.
– Ваш отец подарил меня вам, чтоб вы чему-то научились? – ровным голосом осведомился он, взирая на принца сверху вниз. – Зубки отточили, как щенок гончей, которого притравливают на подыхающего медведя?
Мальчишка в ответ оскалил зубы – белые и острые.
– Я не щенок! – тряхнув тёмными кудрями, оскорблённо выпалил он – и это было вполне предсказуемо, но тут же он совершенно непредсказуемо и пылко добавил: – И вы не… не умираете!
Максимилиан слегка оторопел, но сухо отозвался:
– Стало быть, против «медведя» вы не возражаете?
Мальчишка моргнул, но тут же вновь поджал губы в нитку:
– Вы должны знать своё место. Вы теперь мой раб, Максимилиан Марг, так что ведите себя как подобает рабу. Смиритесь, иначе умрёте.
Во взгляде его уже не было вызова, он стал глубоким и серьёзным.
– Логично, – Максимилиан чуть усмехнулся, заметив, как мальчишка облегчённо выдохнул – словно услышав похвалу. Да он ловил каждое его слово, этот щенок!
– Но логично только на первый взгляд, – продолжал Максимилиан, и глаза принца вновь сердито вспыхнули. Следить за этой сменой разнообразных чувств на его тонком выразительном лице было сущим удовольствием, как и поддразнивать его, дожидаясь взрыва. – Раб – тот, кто служит хозяину. А я – ваш пленник. – Он повёл широкими плечами, и это движение тотчас отозвалось болью в избитом теле. – Даже не ваш, а вашего отца. И прислуживать вам я не стану ни при каких обстоятельствах. Так что зовите палача или прикончите меня сами – ваш выбор.
Мальчишка сперва отпрянул, а потом вскинул голову и выхватил из-за пояса кинжал. Зачарованно глядя, как приближается к его груди блестящее лезвие, Максимилиан спокойно проговорил
– В сердце нелегко попасть сразу. Нож скользит по рёбрам, брызжет кровь, пальцы липнут к рукоятке… В общем, премерзко. Бейте лучше в горло.
Он понадеялся, что рука у мальчишки твёрдая, а кинжал – острый. Так оно и оказалось. Только лезвие кинжала рассекло не его беззащитную шею, а ремни, скручивавшие его тело.
Максимилиан даже пошатнулся, освободившись наконец от пут. Кровь быстрее побежала у него по жилам. Он кое-как поднял занемевшую руку, чтобы ощупать разбитую голову – его захватили в плен, оглушив ударом по затылку. Волосы слиплись, под пальцами саднило, голова гудела, но это, в сущности, было пустяком.
Он поднял взгляд на принца. Тот застыл поодаль, всё так же крепко сжимая кинжал и не сводя с Максимилиана широко раскрытых глаз.
– Зачем вы это сделали? – негромко поинтересовался Максимилиан. – Вы решили, что, лишившись этих пут, я перейду из категории пленника в категорию раба? Вы ошибаетесь. Теперь вам придётся принимать какие-то меры, чтобы предотвратить мой побег, только и всего, а побег неизбежен.
Максимилиан сам не знал, зачем он это говорит, зачем вообще стоит и беседует тут в шатре наследника Микена-Разрушителя с этим самым наследником. Будто сидит рядом с ним на пиру!
Он даже имени его не помнил.
А принц вновь его удивил. Глядя на него исподлобья и пряча кинжал в ножны, он отрывисто произнёс:
– Тогда считайте себя моим гостем. Максимилиан Марг. Сейчас я пришлю вам служанку с едой, питьём и целебными снадобьями для ваших ран.
Он почти незаметно кивнул на прощание и направился к выходу из шатра. Когда он уже взялся за полог, Максимилиан торопливо окликнул его:
– Постойте! Я хочу знать ваше имя… принц.
Мальчишка стремительно глянул на него через плечо. Яркие глаза его блеснули в полумраке.
– Динтаар, – коротко сказал он и вышел.
