Воспоминание о Мастере...

Книгу выдали вне очереди на два дня. Ту самую, издательства "Просвещение". Но это был определенный подарок ко Дню Рождения. И целый день "выпал" - надо было закупить продукты, все приготовить и принять кучу гостей...
…………………………………………………………………
Мальчика звали Димой. Я возвращалась в конце августа в Питер, на учебу.  Билетов, конечно, не было, мой высокопоставленный дядюшка добыл билет на  Адлерский поезд, который двигался через Краснодар, в обход родного города. Меня затолкали в «левый» поезд до Туапсе… На станции «Белореченская» я умудрилась провалиться в дыру на платформе и чУдно повредить и без того многострадальную ногу.  В Туапсе я прибыла уже с опухшей по периметру щиколоткой, в рваной юбке и пофигистском настроении. Родственники поохали, пересадили меня (перенесли, практически) в поезд до Ленинграда – и я, постанывая от боли, покатила в город мечты…
В купе, кроме меня, оказалось трое негодяев из питерского политеха, возвращавшихся из летнего лагеря.  Мальчишки "выжались" до рублика, но плацкарты не оказалось. Очаровали всех женщин на вокзале от 15 до 70-и - и на билеты в купе набрали. Денег на постель и еду у них не осталось. Дорога до  Питера – всего-ничего… Часов 40.
И тут такой подарок! В смысле – я.
Кубанские запасы еды и напитков! В совокупе с девочками- проводницами из стройотряда.
Ехали весело. Так, что вагон раскачивало.
Ну вот. Один из троих и был Димка. С улицы Марата. Из семьи настоящих ленинградцев, переживших блокаду и все еще обитавших в огромной коммуналке на 20 соседей… Помнили, как спускали на еду соседке- торговке - картины и ювелирку,  оставшиеся от родственников, которым эта вся квартира когда-то и принадлежала.
Я флиртовала, пользуясь вовсю преимуществом «смертельно раненной» и (что немаловажно!) – обладательницы «потребительской корзины изобилия» нашего купе, с каким-то Димкиным другом.  Тот старательно, под суровыми взглядами голодающих друзей, изображал вселенскую страсть, я веселилась  - и разговаривала с Димкой…
Его семья за годы блокады сохранила только библиотеку. Которую пополняла всю жизнь.
Вот так, уже по приезде в Ленинград, мне стали перепадать книги. Которых нигде и никогда никто не видел!
Однажды на кафедре, в режиме повышенной секретности, мне выдали папку – обыкновенную, белую замызганную картонку с завязками.  На которой печатно было написано  «ДЕЛО №_____»
Внутри – стопка листов желтой, очень дешевой бумаги . Шестая закладка печатной машинки. Грязные от копирки страницы, не всегда четкие буквы. Булгаков «Собачье сердце».
Читать надо было тайно и быстро.  Получила четкий инструктаж на предмет «взятия с поличным»…
И вот тут – «Мастер и Маргарита»!!! Настоящая книга в твердом переплете, пахнувшая типографской краской...
Димка вырвал книгу из жесткой очереди, кого-то передвинул, кого-то напоил пивом – за возможность смещения в конец, кому-то тупо чего-то услужил. Он просто хотел сделать подарок. Мне на День рождения. За те двое суток, что не дала помереть с голоду.
Представляете?
Во всем организме -  этот зуд: вот же, вот!!!
А тут эта Днюха. Будь она неладна!!! Покупки, готовка, прием необъятного числа гостей! И какая сволочь придумала тот слоган? – Типа «Никого не приглашаем! Кто помнит, сам придет!»
«Пепел Клааса» стучал в моё сердце.  Я читала урывками, мне хотелось забиться в угол – и чтобы никто меня не трогал!!!
А гостей, как специально! Прорвало. Подходили все новые, веселье, танцы, перекуры…  Я уже шутила мрачно, что утром проснусь, как на могиле, вся в цветах!
Книга лежала на полочке. Она манила. Заставляла нервничать. Часы, отпущенные на чтение, тикали с грохотом советского механического будильника в ночи…
Я с трудом дождалась завершения банкета.
Разложив оставшихся гостей спать, я переместилась по общежитию в комнату влюбленного в меня тогда мальчика вместе с книгой. Бедный, он - то думал!!! А я села читать... И читала до утра, а потом весь день... В метро на станции "Владимирская" в семь вечера я сидела на лавочке и все еще читала. Из вагона вышел хозяин книги.
- Будь человеком, а? - взмолилась я, - Мне немножко осталось.
Димка вздохнул, но честно ждал минут сорок, пока я не перевернула последнюю страничку.
Как же  душа развернулась, так все ярко вспомнилось…