Глава 14. Его голубые глаза

Ривка Рабинович. «Сквозь три строя». Гл. 14.
Глава 14. Его голубые глаза
Осень 1943 года. Физа, хозяйка нашей избы, чистила погреб накануне засыпки картошки нового урожая и обнаружила на дне много мелких дряблых картофелин. Она не хотела возиться с ними и разрешила нам собрать их. Мы тщательно вымыли эти картофелины и отварили их "в мундирах". Для нас это был праздник. Настоящая еда, не водянистый суп!
Мы с мамой сидели на лавке возле окна и чистили отваренные картофелины. Кто-то прошел по тропе снаружи, под окном.
В ту пору по деревням бродило много нищих. Не глядя и не отрываясь от работы, мама сказала:
- Еще один попрошайка, дай ему несколько картофелин.
Мы в тот день были "богаты" тем, что получили от Физы, и даже могли помочь тому, чье положение хуже нашего.
Но я посмотрела вниз, а проходивший мимо человек посмотрел вверх – на нас. Я увидела знакомые глаза, чистейшей голубизны. Глаза моего отца. Бросившись к двери, я закричала:
- Папа!
Трудно было узнать в этом человеке, похожем на бродягу, моего папу, почтенного и всегда тщательно одетого, каким я его  помнила. Мама не узнала его. Но глаза – в них я не могла ошибиться.
- Мэри, - произнес он шепотом и упал возле двери, обессиленный тяготами дороги и нахлынувшим волнением.
Мама стояла над ним, ошеломленная. Не узнала своего мужа, с которым ее разлучили два года назад…
Мы смочили тряпку холодной водой и стали растирать ему виски, пока он не пришел в себя.
- Ты не писал, что тебя собираются освободить, - сказала мама.
- Я не успел, - сказал он, - это произошло неожиданно. Письмо доходит за две недели, а я доехал до вас за неделю.
Он рассказал, что руководство лагерей применяет в последнее время новую тактику. Особые комиссии выявляют заключенных, которые ослабели и не могут больше выполнять тяжелую работу. На них не стоит тратить продукты и лекарства. Их отпускают к семьям: лучше пусть умрут в кругу семьи, чем в лагерной больнице. Эта процедура досрочного освобождения нетрудоспособных называлась "актированием" – списыванием по акту, подобно тому, как на предприятиях списывают изношенное оборудование.
О жизни в лагере папа рассказал, что заключенные работают в основном на лесозаготовках. Немногие счастливчики, лагерники с большим стажем, работают в мастерских, на уборке лагеря, на кухне и в больнице, но подавляющее большинство – в лесу. Смертность среди заключенных из прибалтийских стран особенно велика, потому что они почти все высокого роста, а организм высокого мужчины требует больше продуктов питания. Им не хватало установленной нормы, они быстро слабели и умирали.
Папе помогло то, что он некурящий. Всем заключенным выдавали маленькое количество махорки, явно недостаточное для курильщиков. Страстные курильщики "покупали" махорку у некурящих в обмен на хлеб. Хлебная норма была невелика, и отказ от части ее обрекал курильщиков на голодную смерть.
Освобождение из лагеря вовсе не означало, что бывший заключенный становится свободным гражданином. Он обязан явиться в комендатуру по месту жительства его семьи и получить удостоверение ссыльнопоселенца.
Здоровье папы было в очень плохом состоянии. У него были незаживающие язвы на теле. Во время сумерек он внезапно терял зрение – явление, называемое "куриной слепотой". Когда ночь вступала в свои права, зрение восстанавливалось.
Папа объяснил нам, что это симптомы пеллагры –  третьей, критической стадии истощения, за которой следует только смерть. Если нет необратимых изменений во внутренних органах, то пеллагра излечивается при  постепенном переходе на нормальное питание.
Нормальное питание? У нас?  Мы с мамой, правда, не дошли до пеллагры, но были, по-видимому, на первой или второй стадии истощения. Теперь нам было не до заботы о себе, надо было собрать все силы для спасения папы.
Мама мобилизовалась на выполнение этой задачи как на военную операцию. Были еще три папиных костюма, которые она до сих пор отказывалась продавать – теперь они были проданы начальникам из Парабели за неплохую цену. На вырученные деньги покупалась специальная еда для папы. Правда, дело не доходило до такой роскоши, как мясо и яйца, но хлеб, молоко и овощи папа получал в количествах, выходивших далеко за рамки нашего "режима питания". Я тоже старалась вносить свой вклад – тащила с колхозных полей все, что возможно.