Музыка дождя

   В горах нет вечера. Грань между днем и ночью размыта: мрак накрывает землю черным покрывалом, за несколько минут. Мы остановились возле неглубокой пещеры в отвесной скале. Длинные тени мохнатых кедров, словно загадочные великаны с опущенными лапами предупреждали: « До ночи совсем немного»: надежда, что нас найдут, угасала вместе с  последними лучами июньского солнца. Искать лучшего места для ночлега уже нет времени: ночь мы должны провести в этой пещере.  Для успокоения я снял отяжелевший карабин с плеча, сделал два выстрела вверх, раскатистое горное эхо пронеслось над притихшей тайгой. Надо быстрее приготовить место ночлега: на востоке небо закрыла темно-свинцовая туча, неудержимо ползущая прямо на нас.
                                      *   *   *
  Глупейшая история! Заблудится во время туристического похода, с женой своего друга детства! Вику и Мишу Луниных я знал еще со школы. Собственно Мишка и предложил мне сопровождать Вику в этом походе. Причуды богатых не совсем понятны «умеренным гражданам». Стоит платить бешеные деньги, лететь за четыре тысячи километров, чтобы кормить комаров в Алтайском заповеднике! Конечно здесь богатые туристы, как и в жизни, имеют мало ограничений, можно то, что запрещено простым людям. Например, убить на обед  зайца, глухаря и даже косулю. Вика, сколько я ее знаю, всегда любила  экстрим: то запишется в секцию парашютистов, то увлечется дайвингом. Жизнь, когда есть все и не надо напрягаться, чтобы достичь поставленной цели откладывает свой отпечаток, но юношеский романтизм остается. Тем более у молодой домохозяйки Луниной масса свободного времени. По ее настоянию Миша купил две путевки на недельный поход по тайге. Полное уединение с природой: от ночлега, до добычи пропитания. С собой можно взять только ружье, соль и спички в неограниченном количестве и немного крупы. Сам он, конечно, не смог оставить свою фирму на две недели без руководства, и упросил поехать меня.
 Лунин один из тех, кто всегда добивается поставленной цели. Бросив Университет леса на четвертом курсе, он вместе с сыном ректора открыл фирму « Eye of God». Природный дар находить нужных людей, входить к ним в доверие – бесценен. Этому нельзя научиться в университете. Наверное, поэтому Вика сейчас его, а не моя жена. Женщины не любят робких, не способных рисковать мужчин. За десять лет Мишка Лунин стал настоящим буржуа! Филиалы его фирмы в Москве, Санкт-Петербурге и еще двух десятках городов по всей России. Недавно он выиграл тендер на обеспечение видеонаблюдения при проведении зимней Олимпиады в Сочи. Теперь даже живет там.
  Надо отдать должное: Лунин не «заелся», как это часто бывает с теми, кому повезло в этой жизни. По крайней мере, со мной: не перестает общаться, часто звонит, при случае заходит в гости. Звать работать к себе он уже перестал. Гордость, но в большей степени Вика были причиной десятка моих отказов. Хотелось чего-то добиться самому. Я даже пробовал начать свое дело: открыл на рынке палатку по розничной продаже бытовой химии. «Стиральным бароном» я не стал. Торговля пошла плохо, я быстро ушел в минус, и забросил свою затею, повесив на шею приличный кредит. Пришлось идти работать на хозяина. Сменив десяток баз и супермаркетов, я остановился на оптовой фирме «Метро», где работаю старшим менеджером-консультантом. Впихиваю китайскую бытовую технику доверчивым покупателям.
  - Серега, ты с красным дипломом экономфака работаешь продавцом! Тебе самому не стыдно!? – горячился Мишка, в очередной раз, переманивая меня в свою фирму.
  - Не продавцом, а старшим менеджером-консультантом, -  пытался я возразить другу.
  - Какая разница! Нахватались иностранных слов: менеджер, мерчендайзер! Грузчик останется грузчиком даже если его называть логистом!
 Конечно, он прав! Но не хотелось ежедневно ловить себя на мысли, что «троечник» Лунин добился в жизни всего, а «отличник» Иванов служит у него приказчиком! Даже моя любимая девушка его жена, и значит моя барыня! Нет! Буду бедным, но гордым!
                                          *   *   *
  Нарубив хвойных веток, я соорудил ложе, накрыл плащ-палаткой. Идея с костром сразу провалилась: дым плохо уходил из пещеры, окутывая, синим угарным туманом стены и потолок. Черная туча закрыла небо, приблизив ночь. Заиграли белые извилистые змейки молний. Разрывая воздух, словно плотную ткань, ударили первые раскаты грома. Казалось, даже камни сжались, уступая власти разыгравшийся стихии. Еще минута, и все слилось в протяжном грохоте грозы. Первые крупные капли дождя зашумели в раскидистых лапах кедров и лиственниц. Пошел летний ливень.
  Вика села на приготовленную лежанку, обхватила согнутые ноги руками.  Коротко подстриженная, в обтягивающем трико и клетчатой рубашке она была похожа на девчонку подростка.
  - Ты, наверное, ругаешь меня, - тихо спросила молодая женщина.
  - За что?
  - Это я предложила убежать от группы, раньше других придти на стоянку. Втянула тебя в авантюру, и карту с компасом потеряла. Ты и поехал со мной, чтобы не обидеть Мишу.
  - Вика, буду откровенным: отдых где-нибудь на море в Греции мне больше по душе. Спать в лесу можно и в Подмосковье.
  - Вот видишь, обижаешься …
  - Нет, уже не обижаюсь. В конце концов, это романтика! Представь, мы на необитаемом острове!
  - Правда! – глаза молодой женщины загорелись – Сидим в пещере, варим мясо убитой косули, и слушаем музыку дождя!
  - Косулю мы не убили, и костра, к сожалению, у нас нет, но пара банок тушенки у меня в рюкзаке припасена.
  - Нам же запретили брать мясное! Жульничаете господин Иванов!
  - Ни в коем случае! Просто люблю покушать.
 Гроза прошла, лишь изредка вспышки зарниц, на мгновение, выхватывали из мрака ночи силуэты высоких деревьев. Дождь не переставая, то затихал, то усиливался. Действительно он похож на музыку. Невидимый оркестр из сотен тысяч инструментов исполнял написанную пьесу. Одни инструменты, исполнив свои ноты, затихали, и музыку подхватывали другие, заставляя мелодию звучать с новой силой.
 - Помнишь, в день нашей с Мишей свадьбы, тоже шел дождь с грозой. Ты еще весь вымок: укрывал нас зонтом, а сам …
  - Конечно, помню. Я даже написал четверостишье:
                Не дождь идет, а сердце плачет;
                Три дня идет, не перестал.
                 Шел дождь из слез, и не иначе:
                 Дождь из воды давно б устал.
  - Почему не прочитал тогда?
  - Кому?
  - Нам … Мне.
  - Зачем? Чтобы сказать, что всю жизнь любил только тебя?
  - Любил?
  - Вика, какая разница? Любил, люблю!? Что могло измениться прочитай я эти строки восемь лет назад? Ты всегда видела только Михаила! Меня считала его тенью!
  - Глупый! Я всегда считала тебя близким человеком – братом. Миша по много раз в день говорил, что любит меня, ты – никогда! Я видела, что нравлюсь тебе, но нравится и любить это разное.
 Мы замолчали, слушая стук дождя.
  - Мне холодно, обними меня.
  Я деревянными руками неловко обнял молодую женщину за плечи.
  - Не бойся. Кусать не буду.
 Я не видел лица Вики, но понял, она улыбается. Вспышка молнии выхватила из мрака блеск ее глаз. Теперь я видел только их: смеющиеся глаза женщины, которую люблю всю свою сознательную жизнь, и ни разу не сказал ей об этом.
  - Успокоился?
  - Ты о чем? Я спокоен, - Непослушными, пересохшими губами соврал я.
 Неудержимее желание заполняло мое тело, каждую клеточку. Женщина дышала мне в ухо, нежной мягкой рукой, едва касаясь, гладила затылок.
  - Ты хочешь меня?
  - Да.
  - Что же тебя удерживает?
  Рука Вики легла на мой живот, настойчиво поползла вниз.
  - Сережа, смотри не прожги …
 Я не дал ей договорить, резко повернул на спину, начал страстно целовать: глаза, губы, шею, упругую грудь, с набухшими маленькими точками.
 - Сумасшедший …, - шептала женщина, прижимаясь податливым телом.
  Дождь с новой силой зашумел по набухшим лапам деревьев. Лавина, поток воды обрушились на затихший после грозы лес. Наши тела слились, повторяя движения, друг друга. Время остановилось. Только мы: я, она, и музыка нашего дождя! Мы замирали, на несколько минут,   слушая дыхание, друг друга, пока  безудержная волна страсти не накрывала нас с новой силой. Потом, обессиленные мы лежали, обнявшись, смотрели в черную бездну пустоты.
  - Ты ругаешь себя?
  - Да.
  - Почему?
  - Такое состояние, что я украл, и меня сейчас поймают.
  - Глупый. Ты ничего не украл. Зачем придумывать табу, чтобы усыпить свою совесть? Вернее создать видимость успокоения.
  - Наверное, ты права: надо жить дальше.
  - Я буду напрягать тебя? Нам уехать в другой город? Лунин предлагает переехать в Сочи.
Вика назвала мужа по фамилии. Зачем? Чтобы подчеркнуть, что не у него, а у меня она сейчас лежит на груди?
  - Не знаю … Делай, как считаешь нужным.
  - Сережа, не мучай себя, - Вика поднялась на руках, пытаясь во мраке разглядеть мое лицо, - Если тебе так тяжело все пережить, прости.  Мне было очень хорошо с тобой, даже в этой сырой, пропахшей дымом пещере, но я не посмею больше вторгаться в твою жизнь.
  - А если я не стану все принимать близко к сердцу.
  - Тогда мы можем встречаться, когда ты захочешь.
   - Как часто?
  - Два, три раза в месяц. Тебе этого мало? – Вика сильно сдавила мое запястье.
  - И я стану жить этими встречами. Две встречи по три часа, или три по два часа станут моим счастьем? Тебя не жаль меня Лунина?
  - Глупый мой, - ее пальцы легли на мои губы, - Конечно, жаль, только счастье такое разное. Для кого-то эти часы самое дорогое и чистое в жизни. В них нет быта – только любовь.
  - Чистые? Как обман и ложь могут быть чистыми, стать счастьем!
  - Сережа, я не буду больше насиловать тебя, Это был первый и последний раз. – Вика тихо засмеялась. – Ты все решишь сам.
  Женщина положила голову на мою грудь и замолчала. Сколько бессонных ночей я мечтал о ней! Среди своих проходящих женщин искал ее черты!  Теперь она спит у меня на груди. Почему тогда она стала не ближе, а даже дальше той, которую рождала моя фантазия? Я лежал на спине, смотрел в черную пустоту, слушал музыку дождя и дыхание любимой женщины. Легкий ветерок пахнул свежестью в широкий проход пещеры. Сознание зачарованное волшебной музыкой заволакивало белой пеленой тумана: «Я думал, все будет совсем не так! А как должно быть?»
                                      *   *   *
 Утром нас разбудил шум низколетящего вертолета.