Тасик женился! ( Дню 23 февраля посвящается)

Сегодня воскресенье, банный день да к тому же и «мужчинский» праздник, и вот вся гоп-компания, намывшись и напарившись, весело гремя свежевымытыми куконьками (шутка. Куконьки не гремят. Куконьки сверкают как пряжка у боцмана!) расселась в предбаннике вокруг стола, куда предварительно выставили закуски  бутылки. Нет, что ни говорите, а послепомывочный алкоголизм сближает людей! А трезвенники могут и в ванной мыться! Им баню не понять! Ума-то нету!
- Ну, Витёк, излагай! – милостиво разрешил Мишка главному здешнему информатору, фанату Интернета и тамошних новостей Витьке.
- Чего творится в мире и стране?
- Тасик женился, - сказал Витька, дожёвывая-досасывая селёдочный хвост. Любит он эти хвосты! Набуровит себе кружку пива, высосет одним могучим засосом половину и начинает этот селёдочный хвост шмурыгать. Вот до чего у него на них аппетит! Прям удивляюсь категорически!
- Ну и хорошо, - одобрил Мишка. – Только это не новость. Это суровая правда жизни.
- Это почему же не новость? – не понял Витька и даже на мгновение от своего любимого хвоста оторвался.
- А потому что писун у него вырос и ребятёнки в яйцах запышшали – вот и супруга понадобилась. Всё как у всех. Ничего необыкновенного.
- А девку какую взял? – поинтересовался Валентин.
- Хорошую, - уверенно ответил Витька. – С сиськами.
- Это хорошо, – согласился Валентин. – А то сейчас без сисек полно. А чтоб они были, надо девке с детства много капустных кочерыжек жрать. А где они сейчас, эти кочерыжки? Народ же капусту раньше квасил, а  сейчас её в магазинах покупает. Вот у девок вместе с этими кочерыжками сиськи и кончились. Вместе с мозгами.
- Это какой Тасик? – спросил Санька. - Который бутылки у вокзала принимает? Собака паразитская! Полгода назад три сотни в долг взял – до сих пор не отдал. Морду, что ли, этому счастливому сисястому молодожёну пощупать?
- Это не тот женился, - замотал головой Витька. – Это который внучок... – и Витька назвал фамилию очень известной в прошлом эстрадной певицы.
- Вот те ёщкин кот! – хмыкнул Мишка. – Вот те девушка, которая поёт! Жива ещё, моя старушка! Не двинула, шутя!
- Ей уже сто лет в обед! – возразил Санька. – До таких годов уже не поют.
- Ага, не поют! – паскудно скривился Мишка. – Шпалы таскают! Чего им не петь, если они за всю жизнь тяжельше своего микрофона и мужчинского х… ничего не поднимали?
- Так вот ейный внучок замуж и вышел, - пояснил Витька. – Или женился. Хрен их, этих тасиков, разберёт. Они же в армии не служат. У них на армию – белый билет.
- А при чём тут армия? – не понял Санька. Он вообще сразу редко чего понимает. Ну, конечно! Он же в Забайкальском военном округе служил, на станции Борзя. Там зимой морозы под пятьдесят! Так что если у тебя до армии хоть какие мозги были, хоть даже их скромные остатки, то там обязательно отморозишь! Скока случаев-то!
- А при том, что только в армии определяется мужик ты или баба, - вполне логично объяснил Мишка. Мишка, кончено, знает всё. Он всю свою срочную службу протащил в штабе Западной группы войск в Германии. Там дураков не держали. Если мозги себе отморозил в Забайкальском военном округе – к германскому штабу и не подходи!
– А если не служил, то хрен определишь.
- А вообще чем этот Тасик по жизни занимается?-  поинтересовался Витька, но который не информатор, а другой, который сегодня слесарь на нашем машиностроительном, а ещё вчера – старший матрос эсминца «Непобедимый» Северного Военно-морского флота.
- Чем.., - хмыкнул Витька, который первый. – У вас на заводе вламывает. Обрубщиком в «стальнухе». Двадцать процентов к плану и морда с утра до ночи цвета чугуна.
- Хе-хе.., - неуверенно хихикнул Витька-второй. Он ничего не понял, Может, он тоже, перед тем, как попасть на флот, в Борзе послужил?
- Вот именно «хе-хе»! – строго сказал Витька-первый. – Понимать надо! Нахир ему нужен наш грёбаный завод вместе с нами со всеми! На заводе валдохать надо, а сейчас таких дураков, как мы, Витя, мало!
- Так чем же он всё-таки занимается? – не обиделся Витька-второй. А  на что обижаться, если это правда!
- Шоу-бизнесом. Песенки поёт. Которые никому и нах… – и Витька-первый произнёс грубое матерное слово, -… не нужны.
- А я вспомнил этого Тасика! – неожиданно и непонятно чему обрадовался Мишка. – Я его фотокарточку в журнале видел! Нормальная шайба! Наверняка калорийно питается! И наверняка три раза в день!
- А с какого это перепугу ему плохо питаться? – ехидно хмыкнул Санька. – Небось, бабка – народная артистка! Уж небось каждый день кормит его какими-нибудь разогретыми беляшами! И на четвертиночку всегда денюжку даст! Внучонку-то родимому разве пожалеешь для аппетитию? Грех! Родная ж кровь!
- Может, он не пьёт, - неуверенно предположил Витька-второй (на каком он флоте мог служить с такими идиотскими мыслями? Ему даже в Борзе не место!).
- Может, - неожиданно согласился Мишка. – Он же в армии не служил, кирзу не жрал, в марш-броски с полной выкладкой не бегал. А это значит что? Это значит - непонятного пола. Поэтому всё может быть.
- А у этих, которые поют и пляшут, сыночки и внучонки ни один в армии не служит, - добавил он, помолчав. - И у этой, которая сейчас на пенсии в замке живёт и двоих вроде бы родила. И у этого, который по сцене всё время скакает и всё время орёт про офицеров, которым место у прицелов. Это мы, дети рабочих и крестьян, за них всегда службу тощим. Знать, судьба у нас такая – Рассею-матушку защищать.
Мужики закурили, помолчали и снова потянулись к закускам и бутылкам…