Мы повстречались с нею на вокзале. Она собиралась уехать, я предложил ей
остаться… Она решилась. …Я объяснял ей дорогой, как интересно у нас в городе,
какие красивые улицы, какой вид из окна у нас… Она веселела. Ещё через час я
уходил прочь от её необузданной, импульсивной какой-то, "неправедности", которая
то и дело выскакивала из её необыкновенного, строгого явно, (к себе), внешнего
вида, и, впрочем, глаз… Она собиралась уйти от себя в какую-то иную, мне неве-
домую ещё, необыкновенную жизнь, в которой ей отведён удел счастливый, при
котором она собирается ещё съесть большой ком любви, и который ей обязательно
нужен…
После того, как я ушёл, мы не виделись с нею два года. Она улыбалась мне, уходил
я… Встретив её вновь, я был счастлив, потому что она расцвела, стала красивее, и
удивительно сложенной, а ещё я любил её…
Она осталась. Её жизнь навсегда соединилась с моей… Через три года мы увиде-
лись вновь. Она была счастлива, а я нет… Но она осталась со мной, тем, той, вернее,
моей половиною которая одна есть на век… Она навсегда осталась со мной, а я –
жизнь её стал… Она говорила мне о семье, которая есть, но я не хотел её, я не хотел
даже участвовать в её будущем, которое на век осталось. Она была замужем, да,
за мной, а я знал, что она будет мне женой. Она ею осталась. Прошло ещё время, и
она кричала мне о любви своей издалека, я не отвечал ей, потому что не мог. Потом
мы решили пожениться при встрече…
Мы встретились. Уже надо много. А имею я ту совесть, которая ей обязательно объясня-
ет о том, как важно теперь быть рядом…
Мы были больше. чем два дня рядом. Она жива, а я никогда не умру, потому что
мы уже решились на век…
Будь рядом с нею. Это половина будущего и любви её...