Произведение «35. Золотая рыбка» автора Савельевна

"Золотая рыбка"
Так сказочно называлась столовая в детском доме.

При поступлении, я сразу обратила внимание на красивую дверь в вестибюле на первом этаже. Лакированная, имеющая волшебное название она показалась мне входом в рай. В здании была еще одна такая же , ведущая в актовый зал, который своим предназначением пробуждал мысли о чем-то серьезном и торжественном. Потом выяснится, что там будут проходить линейки - серьезнее некуда.

Столовая оказалась заперта на ключ. Только когда мы пошли на обед, я смогла оценить ее красоту в полной мере.

Взгляд поражали стены. Обитые деревянными пластинами, они переливались золотом. Каждая чешуйка была тщательно отполирована и залакирована . Цвет стен в родном доме я и вспомнить -то не могла - видимо подобному оттенку названия не придумали, а тут такая красота!!! Реконструкция детского дома, проведенная позднее, изменила помещение, уменьшила его, но не уничтожила золотые чешуйки. Через двадцать пять лет после выпуска они снова порадовали мои глаза.
Главными в столовой были, конечно, не стены, а еда, которой нас кормили. Питались мы хорошо - хватало даже на содержание свинарника.

Во время приема пищи сотней детей "Рыбка" гудела и шумела. Воспитатели шикали на нас, призывали к тишине, кое-кого выгоняли. На несколько секунд гул смолкал и возрождался снова. Лишь один человек своим молчаливым появлением мог добиться гробовой тишины. Это был директор. Лет до одиннадцати я, увидев его, или услышав от соседей по столику "Атас - Шеф!" не только замолкала, но и переставала жевать. На всякий случай.

Негласное правило, действующее во всех детских организациях, требовало от нас обязательного съедения положенной порции. Повара старались, будьте любезны. Мы почти всегда были любезны. До сих пор не могу вытравить из себя привычку доедать все, что на тарелке, но одно блюдо мой организм отторгал напрочь - гречневую кашу на молоке. Как я не убеждала воспитателей не впихивать ее насильно, убедила их только неожиданная реакция моего желудка. Зато навсегда. Позднее я перестану, есть любую кашу, но уже по личным соображениям.

Вторым продуктом, который не получилось осилить, стал творог. Я гипнотизировала размазанное по тарелке вещество и искала возможность покончить с ним быстро и безболезненно. Оказалось, такая возможность есть. И не одна. Можно было отдать порцию тому, кто жизни своей не представлял без него, а можно, и этот вариант мне нравился больше, аккуратно вывалить на выдранные из тетради страницы, бережно завернуть и вынести из столовой. После завтрака нас обычно выпускали из нее без досмотра. Вариант активно использовался в зимний период, потому что творожный кулек по дороге в школу старательно закапывался в сугроб, а при возвращении - откапывался.

Вот такой творог я любила!!! Замороженный, хрустящий, с фиолетовыми отпечатками диктанта или задачи он моментально съедался без всякого насилия над организмом. Одна беда, иногда его откапывали раньше меня: другие воспитанники или собаки. Чаще вторые, у них все-таки нюх.

Отдельное повествование можно посвятить дежурству - регулярному и неотвратимому. Обычно оно длилось неделю и касалось всего отряда. Я любила самое легкое дежурство - по территории, ненавидела самое трудное -по кухне. А в столовой получалось по-разному. Изредка случалось, что я дежурила с радостью, например, в понедельник, во время линейки. В воскресенье в завтрак - сопротивлялась ему всей душой. Ничего не поделаешь - раз очередь подошла, нужно вставать и идти накрывать, а потом еще убирать со столов и мыть полы. "Золотая рыбка" должна блестеть чистотой.

Она и блестела. Пока однажды ее не закоптили.

День уже двигался к вечеру, когда вдруг в коридорах детского дома появился запах гари и всех, кроме малышей аврально погнали вниз.
"Там что-то нужно помыть" -сказали нам.

Затянутую плотным дымом "Рыбку" было не узнать. Стены, потолок, люстры в столовой стали грязно - серого цвета.

Что случилось?

Оказалось, что молодая повариха по доброте душевной разрешила напросившимся девчонкам помочь ей пожарить рыбу . Вот они и помогали. До того момента, пока перекалившееся подсолнечное масло не вспыхнуло. Коллектив у нас немаленький, поэтому электрожаровня была внушительных размеров. Огонь взметнулся до потолка. Девчонок этим пламенем в долю секунды вынесло из кухни, а испуганная повариха осталась в покрытом гарью помещении причитать над обуглившимся блюдом.

Мы достаточно быстро справились с последствиями душевной доброты, ведь руководил процессом сам Шеф. Мыть потолок было тяжело. Грязная мыльная вода постоянно попадала в глаза, но больше всего от ее воздействия пострадали "золотые чешуйки". Они потускнели и выглядели совсем не сказочно. Почти как наш несостоявшийся ужин.