У любви не названа цена

У любви не названа цена.
В ней только жизнь одна, жизнь одна…

Может быть мать Марии и не была образцовой матерью. Да и как быть образцовой, если поднимаешь дочь в одиночку и большую часть дня проводишь на работе? Деньги надо зарабатывать на пита-ние, на одежду, на покупку хотя бы самых необходимых вещей...
Когда девчонка вошла в подростковый возраст, с присущим ему отрицанием всех и всяческих авторитетов, стало совсем трудно. Дочь отстаивала самостоятельность. А на замечания матери кричала: «На себя посмотри! Хочешь, чтобы и я так жила?»
Возражать было нечего. Оставалось только смириться, ждать, ра-ботать… Теперь деньги были нужны больше, чем прежде - дочери требовались наряды.
В тот вечер у матери в гостях был кавалер. Не слишком завидный (где же искать завидного?), но добрый, работящий… И, главное, в его присутствии можно было не думать об одиночестве и о том, что жизнь не удалась. В конце концов 35 лет - это еще не старость.
Беда случилась, когда Мария вернулась домой. Она привыкла счи-тать мать своей собственностью и, увидев на своей кухне, на своем привычном месте чужого человека, который сидел тут как хозяин, она словно бы потеряла разум.
Была дикая сцена. Когда все закончилось, на полу лежал труп, а Мария, отбросив окровавленный нож, тихо тряслась в углу. Из разъ-яренной фурии она превратилась в испуганную девчонку. Что те-перь ей предстоит: тюрьма, срок за убийство… Когда она выйдет на свободу, ей будет почти столько же лет, сколько сейчас матери. Ста-руха!
- Мама, я беременна, - тихо сказала она.
И эта фраза оказалась решающей. Мать взяла убийство на себя.
Обмануть следователя оказалось нетрудно. Обе женщины были одинаково испачканы кровью, на ноже нашлись отпечатки пальцев обеих. Но мать твердо признавала вину, а дочь робко ей поддакивала.
Мать осудили на 11 лет.
11 лет ношения ватников, однообразной работы, убогого питания. И безнадежного старения за решеткой.
Она вернулась домой ранней весной 2005 года.
Все переменилось вокруг: город, люди, работа, цены… Возвращение произошло, но не домой, в привычную обстановку, а в какой-то новый, неведомый мир. В котором так трудно и так страшно оставаться одной.
Дочь? У нее своя жизнь. И она привыкла распоряжаться ею единовластно. А мать, которая тихой тенью вошла в эту квартиру откуда-то издалека, после долгих лет, за которые от нее успели отвыкнуть… Раздражает. Тут и без нее масса проблем.
И вот снова вечер, и снова, вернувшись домой, дочь видит на кухне чужого мужчину. Мать его привела. Старуха, а туда же! Саму-то здесь терпят постольку-поскольку…
Есть семьи, в которых ссоры начинаются легко. Практически с любого слова. Попросили сделать музыку потише или переключить ка-нал телевидения, или обнаружили свою чашку невымытой…
Только Мария не собиралась ограничиваться скандалом. Громкий крик с битьем посуды и страшными угрозами нужен был ей лишь для начала. Цель была выставить чужака вон так, чтоб не смел возвращаться никогда.
Мужчина, однако, скандала не испугался. Он же не знал, что Марии уже приходилось убивать, и она хватает нож не для того, чтобы напугать…
В июле Дзержинский городской суд признал Марию виновной в умышленном убийстве. Адвокат подсудимой подал апелляцию в Нижегородский областной суд. Он намерен оспаривать приговор и доказывать, что Мария совершила убийство по неосторожности, либо вообще действовала в пределах необходимой обороны.
Словом, у нее еще остается шанс снова остаться практически безнаказанной.
А что остается ее бедной матери?
Она так многим пожертвовала. Во имя любви? Нашим бедным, усталым мозгам выгодно верить, что мы любим и любимы. А что это есть на самом деле?
Самопожертвование? Растворение в другом человеке, и жизнь ради другого, выраженная словами: «да я-то ладно, как-нибудь обойдусь, лишь бы детям было хорошо»…
Нет, далеко не всегда это вызывает столь ужасающие последствия. Но достаточно ли уважают дети тех родителей, которые осознанно приносят свою жизнь в жертву за них? Не слишком ли часто они отзываются о таких жертвователях пренебрежительно и видят в них лишь скудный источник материальных благ? Не слишком ли часто дети считают себя вправе кричать на таких родителей, требовать от них денег, покупок, модной и дорогой одежды?
В библии сказано: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». И мы воспринимаем это указание, как важность и необходимость лю-бить близких. А ведь это только половина смысла.
«Как самого себя»! Задумаемся. Если мы не ценим и не уважаем человека в себе, то что за любовь мы будем испытывать к окружаю-щим?
В тюрьмах есть люди, которые по просьбам заключенных пишут письма на волю. Иногда пишут в стихах:
«Ни рукою зажать эту рану,
Ни платочком ее осушить.
Можно вставить в красивую раму,
И гостей по субботам смешить»…