Вербовщик

Я выбрался из машины и закурил. Сигареты были никакие, наполовину синтетические наполнители и ароматизаторы, наполовину мелкая табачная крошка, завёрнутая в жёлтую папиросную бумагу. Цена им была восемь центов за пачку и продавались они повсюду, в каждой придорожной забегаловке, на каждой заправочной станции, в каждом платном туалете. Ими были забиты все торговые автоматы вдоль трассы и ядовито-жёлтые скомканные пачки были щедро разбросаны по кюветам и обочинам шоссе. Я бы с удовольствием выкурил что-нибудь получше этих омерзительно-кислых на вкус "гвоздиков", но сигарет других марок здесь попросту не было, а свои, купленные в городе, я уже все давно скурил. Последние нормальные сигареты закончились в ста километрах до этого места, и, выбросив в открытую форточку сожжёный до самого фильтра окурок, я клятвенно обещал не прикасаться к местной дешёвой отраве. Моей силы воли и терпения хватило ненадолго. Километров шестьдесят я кое-как справлялся с нарастающим желанием немедленно закурить при помощи никотиновой жвачки, но муки лишенного допинга организма вынудили меня остановиться и нарушить клятву. Зашвырнув купленный блок на заднее сиденье, я с остервенением нажал на педаль газа, выплескивая в скорость накопившееся раздражение и недовольство собой за проявленную слабость. Я гнал не останавливаясь, но через через сорок километров не выдержал и сдался окончательно. Трясущимися руками я разодрал пластиковую упаковку, выдернул из пачки желтый овальный цилиндрик, щёлкнул зажигалкой и втянул в легкие солидную порцию дыма. Вторую сигарету я докуривал без спешки, наслаждаясь самим процессом. Затягиваясь, я смаковал вкус дыма, не обращая внимания на гадкое послевкусие и повышенное слюноотделение. Виной тому были синтетические компоненты в табачной смеси. Я курил, плевался слюной буро-коричневого цвета и был счастлив как верблюд, без приключений добравшийся до листьев (или что там у него вместо листьев) саксаула. Предположим, колючек. Меня окружала природа. Не слишком загаженная и потому очень привлекательная. Я стоял на пригорке, с которого открывался великолепный вид на окружающую меня живописную окрестность. Впереди, по ходу движения, в метрах тридцати от моей машины, находилась придорожная забегаловка, именуемая в народе грубо и незамысловато -- "тошниловка", длинное одноэтажное здание, и обязательная автомобильная стоянка перед ним. Огромная вывеска над карнизом обещала недорогие обеды и натуральную выпивку. Стоянка была пуста, только у разбитой и перекошенной бензоколонки тёрся обтрепанный бродяга с тощим походным рюкзаком на плече. Видимо, дожидался попутки. Или того, кто не откажется оплатить ему завтрак. Серая лента шоссе сбегала с пригорка в низину и прямо устремлялась к далёким холмам, рассекая надвое бугристую равнину, усеянную пятнами всклоченной растительности. Лёгкий ветерок овевал мое лицо, неся запах пыльцы, цветущих садов, болотной затхлости, свежескошенной травы и испаряющейся с листьев утренней росы. Кучевые облака неспешно плыли в небе, отбрасывая на землю обширные полосы тени. Я забрался в машину и въехал на стоянку. Бродяга всё так же топтался у колонки, напряжённо вглядываясь в пустое шоссе.

-Эй, друг, - закрыв дверцу, позвал я его, - не составишь компанию?

Бродяга отрицательно качнул головой.

-Может тебя подвезти? Если нам по пути, - я показал направления, - то я мог бы тебя подбросить. Но только до Альбертвилля. У меня там деловое свидание.

-Спасибо, мистер, - хриплым голосом ответил бродяга, - но мне в обратную сторону.

-Как хочешь, парень, - чуть слышно проворчал я, - как хочешь. Было бы предложено. - Но если вдруг передумаешь, - громогласно проинформировал я бродягу, - найдешь меня в закусочной.

Бродяга обалдело уставился на меня и машинально кивнул. Чего я, собственно, и добивался. Ведь это моя работа. Я налаживаю контакты, втираюсь в доверие, налаживаю взаимопонимание, навожу переправы, набиваюсь в знакомые, перекидываю мостики. Я льщу, восхищаюсь, сочувствую, выслушиваю, поддерживаю беседу, заразительно смеюсь, травлю анекдоты, соглашаюсь, разбрасываюсь бисером, угощаю, рассыпаюсь мелким бесом, угождаю, подлаживаюсь, пью за компанию, надираюсь до чертиков. Всё во мне маска и притворство, я весь не настоящий. Каждый, встреченный мною человек, кем бы он ни был: бедняком или богатеем, здоровяком или хлипким на вид, ребёнком или взрослым, мужчиной или женщиной, видит во мне то и воображает меня тем, кем он или она хотели бы меня видеть, а тем, кем я являюсь на самом деле. Для чего я это делаю? Почему так поступаю? В одной очень старой песенке есть такие слова: "просто я работаю волшебником". Слегка перефразировав эту строчку, я могу дать следующий ответ: "просто я работаю вербовщиком". Я -- вербовщик. Headhunter. Охотник за головами. Ловец человеков.

По закону жанра, вслед за этой репликой я должен сообщить читателям историю своей жизни, или своего падения, ибо мое нынешнее занятие мыслится не чем иным, как верхом нравственной деградации личности. По крайней мере, все средства массовой информации либерального и социал-демократического толка клеймят нашу профессию именно такими (либо кое-чем похуже) эпитетами. А то, что этот мутный поток клеветы и дезинформации льётся в мозги и души зрителей невозбранно двадцать четыре часа в сутки, они об этом скромно забывают упомянуть. Спросите, к чему эти упрёки? Да к тому, что помимо нас, у этих писак любимой мишенью служит так называемое отсутствие демократии, толерантности и консенсуса в нашем богоспасаемом отечестве. Якобы, им повсеместно затыкают рты и не дают говорить правду. Они испытывают безмерный административный гнёт и негласное засилье цензуры. Враньё! Будь в нашей стране хоть какие-нибудь ограничения, хоть капля цензуры, хоть намёк на её присутствие, хрен бы они даже мельком упомянули о нашем существовании, не то, чтобы трындели о нас часами. Они бы сидели тише воды, ниже травы и учили бы домохозяек правильно готовить шницели и собирать первоклассников в школу. Цензуры, вот чего нам не хватает, помимо всего прочего. Настоящей, действенной, напористой, боевитой цензуры!

С прочим же у нас реально напряжёнка. Давно, серьёзно и кажется непоправимо. Началось всё с того, что мы одержали триумфальную победу над природой. Кто не знает, был в недалёком нашем прошлом один жизнеутверждающий лозунг: "Мы не ждём милостей от природы. Наша цель -- взять их!" И мы взяли. Мы сражались, и мы победили! Только плоды этой победы оказались горькими. Перенаселение, нехватка чистой воды, загрязнённый воздух, отравленная почва, перманентная угроза голода. Конечно, что-то из живой природы уцелело, сохранилось отчасти на периферии и на редких океанических островах, превращенных в дорогостоящие рекреационные курорты и зоны отдыха, но это кое-что всего лишь оттеняло картину всеобщего упадка и разрастающегося коллапса.

Скверно было всем. "Золотой миллиард" штормило, прочих жестоко выворачивало. Города задыхались. Рушилась инфраструктура, санитария и гигиена отправилась ко всем чертям разом. Нищета, скудное питание. Акции протеста, голодные бунты, погромы, массовый исход людей из сельской местности. Вспышки давно забытых болезней, перерастающие в эпидемии, разгул преступности. Всем было ясно, что избыточное население придётся сокращать, и сокращать его придётся любыми доступными способами. Как бы цинично это не звучало. Наилучшим решением была бы очередная по счёту мировая война, если бы не вполне обоснованные опасения, что мало-мальски крупная заварушка непременно перерастёт в полномасштабный термоядерный конфликт с абсолютно предсказуемым итогом. Согласитесь, перспектива гарантированно сыграть в ящик вместо того, чтобы жить долго и, по-возможности, счастливо мало кого обрадует. Однако, если нельзя устроить одно крутое мочилово, то кто мешает организовать множество маленьких войн в странах "третьего мира", где желающих повоевать хватало и хватит вперед на сто лет с гаком. Единственное, что следует помнить -- войны должны быть маленькими и контролируемыми. Нельзя допускать, чтобы они перерастали в нечто большое и разрушительное. Объясню для наглядности. На Востоке много таких парней, которым очень не нравятся западные ценности. Кока-кола там, бургеры, сексуальные меньшинства, феминистки, мини-юбки, банки, биржи, армия и транснациональные корпорации. Они прямо-таки страсть как желают замутить против нечестивого Запада Великий Очистительный Джихад. О′кей, доброжелательно заявляем мы. Мы, в принципе, не против. Всякая нация имеет священное право, данное ей Господом Богом, (как бы Его не называли последователи различных религиозных конфессий: Аллахом, Буддой, Кришной, Маниту, Вотаном, Кецалькоатлем, Суперкарго) и Конституцией на истребление себе подобных. Но, простите, уважаемые. Прежде чем начинать вселенскую резню, вы постарайтесь навести относительный порядок в собственных рядах. А то у вас наблюдается всеобщее разброд и шатание. Секты всякие, ответвления, направления... Сунниты, шииты, адамиты, исмаилиты, джебраилиты...

В Африке -- межплеменные распри. В Латинской Америке -- бесконечная чехарда монархий, диктатур, республик. И везде -- территориальные претензии. Так что, не стесняйтесь, подходите. Мы рады вашему визиту и всегда готовы оказать вам дружескую помощь. Мы не откажем никому!

Но, локальные войны не решили, и не могли решить проблему целиком. Для выживания цивилизованному миру, или "золотому миллиарду" (как кому нравиться), пришлось начисто менять привычный уклад жизни. Поступиться завоёванными ценностями. Верховенство права, беспристрастный суд, права личности, демократия фактически были отправлены на свалку. Закон ужесточился до предела, все преступления стали уголовными, всякое правонарушение, даже самое мелкое нынче карается непропорционально жестоко -- каторжными работами или смертной казнью. Вредные привычки перестали быть вредными. Табак, алкоголь и наркотики прочно вошли в быт нашего поколения. Некому стало возвышать свой голос и бороться за здоровый образ жизни. Живущие сейчас предпочитают не думать о собственном здоровье и власть это полностью устраивает. Она прагматична в своём интересе. Правительства патронируют Общества просвещённого самоубийства, Женские лиги за распространение абортов, Комитеты добровольной эвтаназии, Движения за бездетные семьи, Клубы атеистического воспитания, Всемирный Храм непримиримых богоборцев, курируют тоталитарные секты, спонсируют террористов и держат на паях международный синдикат киллеров.

К сожалению, этих мер оказалось явно недостаточно. Человечество упрямо не желало быстро сокращаться. И тогда собрались просвещённые умы, и устроили дебаты и высказали Идею. Идея была рассмотрена и признана перспективной. И родилась Инициатива. Инициатива по освоению Солнечной системы. И был разработан План. План колонизации. И была принята Программа. Программа по переселению. И появились мы. Вербовщики.

Без ложной стыдливости замечу: мы спасаем настоящее и даём шанс будущему. Ибо, чем бы были Инициатива, План и