Таз уполномочен заявить... (миниатюра из серии "Дедушка и его внучки")

Конец июня, вечер, «фазенда». Уставший, но довольный дедушка (он сегодня очень долго окучивал картошку, потом помылся под душем, после чего все четверо – он, бабушка и Катя с Машей (Маша сразу после ужина ушла  к соседке-подружке играть в разные там куколки, которых Катя терпеть не могла) – очень хорошо поужинали ( а дедушка при этом даже выпил две бутылочки своего любименького пива, которые ему купила заботливая бабушка в награду за его самоотверженный картошечно-окучивательный труд), так вот дедушка  после ужина поудобнее устроился в своём любимом старом кресле, специально привезённом сюда, на «фазенду», из городской квартиры, а то мама уже много раз грозилась выкинуть его на помойку (кресло, конечно, а не дедушку! Дедушка ещё на «фазенде» пригодится и вообще – пока ещё живой человек!), сложил на животе свои трудовые загорелые ручки и теперь утомлённо смотрит на телевизионный экран, где выступает какая-то ярко одетая тётенька. Она широко раскрывает свой накрашенный ротик, пытаясь издать какие-то музыкальные звуки, но это ей плохо удаётся по причине полного отсутствия всяких вокальных и умственных данных, несмотря на то, что ведущий заранее объявил её восходящей «звездой» нашей эстрады ( так вот почему на нашем эстрадном небосклоне сегодня так непроходимо темно! Там слишком много таких вот восходящих безголосых и скромноумных «звёзд»!).

- Интересно, что будут показывать после этой… - сказал дедушка и собрался было уточнить, что он имеет в виду под словом «этой», но бдительная бабушка тут же посмотрела на него так выразительно и многозначительно, что он тут же поспешил захлопнуть свой очаровательный старческий ротик.
- Катюш, посмотри программу! – громко сказала бабушка. Он любила чёткое и понятное произношение слов.
Катя подошла к тумбочке и демонстративно-брезгливо, двумя пальцами, взяла в руки газету.
- Мне, что ли, читать? – спросила она, кисло поморщившись.
- Конечно! – радостно подтвердила бабушка. – Вам же в школе сказали, чтобы на каникулах обязательно тренировались в чтении!
Катя вздохнула. Тренировки какие-то… Отдохнуть не дадут спокойненько и по-человечески!
- И, кстати, посмотри, сколько сейчас время! – продолжила бабушка. Не, ну уже совсем ваще! И читай, и время определяй! Она, Катя, что вам, учёный, что ли? У неё ещё даже очков нет!
Девочка с неприязнью взглянула на циферблат.
- Девять и двенадцать, - ответила бабушке.
- Это значит сколько?
- Это значит, не знаю, - честно призналась Катя.
- Забыла? Ну, девять и двенадцать! А, Кать?
- Двенадцать часов девять минут, - предложила свою версию та.
- Нет! – безжалостно разрушила её иллюзии бабушка. – Давай ещё раз!
- Девять часов двенадцать минут!
- Ты не торопись! Ты подумай!
- Чиво? – удивилась Катя. – Зачем? Я же в школе думаю, а сейчас каникулы!
- Ладно, говорю последний раз: часы показывают ровно девять часов,  - сдалась бабушка, видя всю бесполезность своих дальнейших намёков. – Но только девять чего?
- Чего? – повторила Катя. – Конечно, часов! Не минутов же!
- Утра или вечера?
- Катя выглянула в окно.
- Там тучи, - сообщила она. – Не видно ничего. Вечера. Кажется.
- Правильно! – похвалила бабушка. – Значит, в программе написана цифра не девять, а …
- Десять! – радостно согласилась Катя.
Бабушка вздохнула. Дедушка накрылся газетой, чтобы никто не услышал его плохо скрываемый старческий хохот.
- Двадцать один! – окончательно сдалась бабушка. – Катя, тебе обязательно нужно тренировать свою память! Ты же ещё молоденькая девочка, а в голове совершенно ничего не задерживается! Нельзя же так! Надо тренироваться!
- Ага, - сказала Катя. – Обязательно.
- Значит, согласна? – всё же уточнила бабушка. Она была очень тактичным психологом  и таким же умелым педагогом. Она знала, что нужно говорить разным детям. – Вот и молодец! Теперь прочитай, что там за фильм будет в двадцать один час!
Катя раскрыла газету, набрала в грудь побольше воздуха и громко отчеканила:
- Двадцать один, точка, ноль, ещё ноль, точка! Кавычки открываются ! Таз уполномочен заявить, многоточие! Кавычки закрываются! Всё!
Дедушка ухватился за подлокотники кресла, чтобы в охватившем его хохотальном экстазе не выпасть на пол.
- Какой таз? – растерялась бабушка.
- Корытный, наверно! – так же громко пояснила Катя. - В котором ты  разные тряпочки стираешь!
- Это ТАСС, а не таз! – внёс ясность дедушка. – Фильм такой про наших славных чекистов!
- Неправильно написано! – тут же возразила Катя. – Таз пишется через букву «зэ»! У меня по русскому языку - четыре!
Дедушка опять открыл было свой язвительный ротик, но почему-то вздохнул и легкомысленно махнул рукой. Дескать, таз так таз, ТАСС так ТАСС! Какая, в сущности, разница! Лишь бы было в чём стирать…