Ночное рандеву

   

Предисловие:
Создавайте легенды о себе.
Боги начинали с этого.
    Станислав Ежи Лец


Вы никогда не замечали, уважаемый читатель, что резкие перемены погоды влияют на настроение?Не замечали? Я вот тоже до последнего времени не замечал, но зимняя слякоть и меня уже вывела из равновесия. Что-то мне захандрилось в этот зимний вечер и я ни с того, ни с сего вспомнил за свою юность, проведённую на флоте.Захотелось мне написать за него рассказ,  ничем его не приукрашивая и не прилизывая, думал-подумал, а потом взял  да и начал писать.Надо же как-то с хандрой бороться.

Уважаемый читатель, если Вы по фамилии ищите здесь себя или своих знакомых, хочу Вас заранее предупредить - этот рассказ вымысел т.е. художественный и  все фамилии придуманы, совпадения совершенно случайны.

                                       ***

Вина не пил я Божоле.
И баб не целовал французских,
В проливе я Па де Кале
Одеколон бодяжил русский.


Он был мне слаще за вино.
Что в кубки из бочонков льётся.
А вместо баб я за оно,..
Вы поняли к чему ведётся?



Что-то заскрипело, потом   затрещало и старый швартовочный резиновый кранец не выдержав напряжения лопнул, со звуком разорвавшейся ручной гранаты. Чайки кружившиеся беззаботно над причалом в Угольной бухте, подняв гвалт улетели в более спокойное место.
"Полундра братва!", крикнул боцман мичман Чипель, выбрасывая за борт запасной кранец. К стенке, с приспущенным флагом на грот мачте,  швартовалась пришедшая с очередной боевой службы, засуреченная и закрашенная шаровой краской, в пятой предзаходной точке, под Кипром, плавмастерская девятой бригады УВФ, Краснознамённого Черноморского флота,

 Держитесь севастопольские шлюхи, с морей пришли не видевшие почти год женщин,  иссеченные солёными морскими ветрами и океанскими штормами военные моряки.

Весь офицерский и мичманский состав корабля высыпал на ют и полу-ют, высматривая своих родственников. Как только были выполнены необходимые формальности, подписаны все документы и перегружены  доставленные на Родину трупы, командный состав загрузив в такси, свои чемоданы, с честно заработанным на боевой службе барахлом, рассосался с корабля по своим домам.Зам. полит капитан-лейтенант Шагин, прихватив за какую то  провинность молодого лейтенанта Петрова, оставил того дежурным по кораблю, дав ему в помощники прослужившего полтора года старшину второй статьи Яковлева. Лейтенант, хоть и был  молодой по службе, но дураком по жизни от этого не стал.Проверив вахтенного у трапа и оставив в дежурке своего помощника, старшину второй статьи Яковлева, он выпил с годками, на камбузе чифира и отправился в самоволку к себе домой, не сдав  табельное оружие.Какая там инструкция и какое там оружие, когда дома, одинокая, в холодной постели, его ждёт не дождётся, не траханная им год молодая жена.

Проводив  лейтенанта, Яковлев достал книгу и откинувшись на баночке, начал читать, получая удовольствие, от книжных похождений романтика кардинала и его  недругов мушкетёров, мешающих ему волочиться за королевой.Когда уже Яковлев дочитал до того места, где кардинал должен был наконец-то уже впендюрить объекту своего вожделения, ход его мысли прервал дежурный у трапа:
-Слышь Яша, здесь две какие-то шлюхи просятся к нам на борт.Что делать?
-Гони их нахрен в шею. Задолбали. Не успели прийти, как они тут как тут.Что не могут дождаться, когда нас отпустят завтра в увольнения?
-Иди сам и скажи им это.Они пьяные в хлам.И кажется уже не сами.
-А ну-ка кто здесь, покажись!?-выйдя на полу-ют и подойдя к трапу, грозно спросил Яковлев, всматриваясь в полумрак царивший на стенке.

А там царило оживление, матросы плавмастерской предоставленные в эту ночь сами себе, устроили у трапа импровизированный базар, выложив пришкеренное от бдительного глаза замполита честно купленное и наченчованное в Сирии барахло.Покупателями были мичмана и офицеры с соседних кораблей, которые не ходили  на боевые службы.Ходовым товаром в Союзе считались джинсы, мохер и дивной расцветки американская кремпленовая ткань.И это ходовое барахло  было вынесено на стенку матросами с прибывшей с боевой службы.Были забыты ураганные ветра и штормовые моря.Война в Сирии осталась далеко позади, пришло время-команде пить и веселиться.

К ночному торговищу подтянулись вездесущие бабушки с улицы Ревякина, торгующие своим домашним вином и самогоном.Деньги вырученные за барахло, уже осели в их бездонных карманах, а самогон и вино, для удобства перелитые в грелки, перебрасывались со стенки на ют корабля. Ревякинские бабушки, принёсшие вино, были женами и матерями офицеров и мичманов и по большому счёту, своей подпольной торговлей, подрывали дисциплину, но когда дело касалось выгоды, всё остальное отодвигалось в сторону.Такой же позиции придерживались и съехавшиеся со всего Союза на учёбу в Севастополь студенточки, ставшие уже здесь шлюхами и мечтающие выйти замуж за слепо-глухонемого офицера или мичмана славного Черноморского флота, родить от него ребёнка, развестись и жить на жирные алименты.
Ну, а пока они уже успели проникнуть на корабль и своим развратным поведением могли в корне подорвать воинскую дисциплину.Запахло  махновщиной и анархизмом.

"В клюзах засвистал ветер".Так говорил один хитрожопый замполит, (перешедший после развала Союза на должность начальника мастерских)старясь культурно описать военно-морской бардак.

Разогнать этот стихийно самоорганизовавшийся бардак не представлялось никакой возможности, но комсомолец отличник боевой службы, старшина первой статьи Яковлев решил его всё таки пресечь.Он включил кормовой  прожектор, навёл его на стенку и вдохнув поглубже стал вещать, как на комсомольском собрании:
-Товарищи военные моряки: матросы, старшины, мичмана и офицеры, а также гражданские лица, к вам обращаюсь я, старшина Яковлев, помощник дежурного по кораблю.В это тяжелое для нашей страны время, (как  вытекает из материалов двадцать пятого съезда партии), когда международный империализм не дремлет, а наоборот усиливает своё тлетворное влияние на нашу молодёжь, мы передовой отряд защитников Родины и будущие строители коммунизма, должны сказать этим вражеским действиям, своё решительное-Нет! Требую немедленно выбросить за борт всё спиртное и запрещённую к провозу контрабанду и прекратив это, позорящее честь и достоинство советского моряка, безобразие, разойтись по своим кораблям иначе я буду вынужден принять соответствующие меры-доложить утром обо всём командиру.

Сзади по железному трапу загремели шаги и на уровне палубы полу-юта показалось голова, со сдвинутой на затылок  беске:
-Слышишь ты грёбанный  салабон, до утра  ещё дожить надо, -сказала голова,-так что туши фонарь и вали на хрен на свой пост  карась.Не мешай людям культурно отдыхать.
В говорившем Яковлев узнал годка из СМЦ, старшего матроса Сицкого. На шкафуте показались ещё годки и сочтя свою лекцию несколько не своевременной и не актуальной Яковлев последовал мудрому совету, старших товарищей по службе. Выключив прожектор он убрался с полу-юта, и закрывшись у себя в дежурке, почти час старательно писал донос замполиту, стараясь никого не упустить из виду. Окончив свой эпохальный труд, он отнёс его в тайник, потом зашёл  к своим годкам в шхеру и с чистой совестью принял участие в кутеже и  разврате.
Ничего страшного в ту ночь, на плавмастерской не случилось, если не считать небольшого утреннего алкогольного отравления и лёгких венерических болезней, типа трипера и гонореи, которые через неделю слегка подкосили половину экипажа, включая и некоторых представителей из числа командного состава,Но это не та трагедия, о которой стоило бы много писать.Бывает, дело то житейское.

Настоящая трагедия, с перестрелкой и тремя трупами, произошла в ту же ночь дома у лейтенанта Петрова, куда на огонёк и на палочку чая, (воспользовавшись отсутствием хозяина дома), заглянул, истосковавшийся по женской ласке старый холостяк, замполит Шагин.Когда уже было выпито и марочное вино, и перемеряны все наряды, а на ухоженном пальчике хозяйки, красовалось дивной работу восточных мастеров золотое ажурное кольцо, внушительного размера - входная дверь, открытая ключами, предательски скрипнув открылась, впустив в квартиру своего хозяина.Скрипа входной двери, никто  не услышал, не до того было, кувыркающимся на хозяйской кровати любовникам. Они её так разогревали, что ещё немного и пошел бы дым.
  Пришедший домой лейтенант этого не дождался.Достав пистолет он  расстрелял почти всю обойму в любовников, а последний патрон оставил себе.

Что-то не то было с некоторыми нашими замполитами - то боевой корабль  неизвестно куда  и неизвестно зачем угоняли, то пили беспросветно и беспробудно от скуки, то жизнь портили всему личному составу корабля, сея интриги и подозрительность.

Автора этого рассказа, за то что он делал морякам наколки, один из таких деятелей, (решив оправдать свою никчемное существование), чуть не загнал в дисбат.

Послесловие:
Я был после службы на своём первом корабле.Сказать, что увиденное повергло меня в шок, значит ничего не сказать.Он был разграблен, а потом подожжён и это ему ещё "повезло", он остался на плаву, другому  кораблю повезло меньше, его просто продали туркам на металлолом.Да и Вы сами наверное знаете массу подобных  примеров.
Матросам попить и  погулять, после честно выполненного долга на боевой, было нельзя.А вот развалить и распилить Флот - это запросто.
 Как написал в социальной сети мичман Савельев, когда его в этом упрекнули: "Мне же семью надо было кормить"


                                                                                                                   ***
                                                                                                             Самый умный?


Вечером с корабля пришвартованного к причалу, сошел по трапу на берег человек в офицерской форме. Не задержавшись долго на берегу, он ушел с причала, растолкав толпу встречающую корабль, в предвкушении встречи на которую  ждали все полгода, проведённые на боевой службе.В руках он нёс большую сумку, в которой лежали подарки приобретённые по случаю в Сирии.
 Забежав на пару часов домой он отдал домочадцам подарки, проверил свою накопившуюся почту  и освободившись, взяв ключи от машины, помчался  в свой гараж, сгорая от нетерпения, как старшеклассник спешащий на свидание со своей первой любовью.
 Приобретение машины стоило человеку не одного года напряженнейшего труда.
Провоз и продажа контрабандного товара, неучтённо-сэкономленного  дизельного топлива, валютные операции и другие не менее доходные операции не только добавляли в тайник оборудованный на даче валюты, но и седых волос.
 И вот наконец мечта всей его жизни сбылась.
Машина, не просто машина, а новенький автомобиль асфальтного цвета девятка, был куплен завёрнут в целофан и поставлен в приобретённый, по этому случаю двухэтажный капитальный гараж.
 Жизнь удалась.
А если добавить ещё и изготовленные по особому заказу цельно литые, с добавлением платины диски, то вполне.
Было от чего волноваться, находясь на боевой службе.Вот и сейчас человек нёс в сумке своему любимцу новинку; дивный по уму и сообразительности бортовой