Чужое небо

Прохладная переливчатая синь сменяется внезапно жгучим и вязким красным туманом.
Только что я плыл по небу, и вот уже плыву в разъедающей кислоте. Ее липкие тяжелые волны накатывают с обманчивой вялостью, отъедая целые куски плоти.
До чего же мерзко.
Куда я плыву?
Кашляю и отплевываюсь от чего-то мокрого и липкого. Тошнит. Голова кружится. Болит все тело. Что произошло? Качает... Меня куда-то несут? Голоса... как сквозь вату - слов не разобрать.
Эй-эй! Люди! Что случилось? Пересохшее горло может выдавить разве что невразумительный хрип. В груди булькает.
- Надо же, еще не сдох. Интересно, как он там оказался?
- Да теперь-то какая разница?
- Эва! Ребятки, да я его знаю! У меня сеструха с ним полгода встречалась. Все пыталась мозги ему вправить. Куда там! Это тот псих, который еще на небо все смотреть бегал. Он из "натуралов".
- Ну, это уже неважно. Эти идиоты еще сегодня в свои подземелья ушли, даже если б он мог, уже не догнал бы их. Да и не жилец он уже.
- Так нахрена мы его тащим?
- На биомассу пойдет. Чего материльчик-то разбазаривать?
Дальше тащили молча. Тяжело, видать, хоть и под гору. Странно даже - в нем весу-то всего ничего. Только положив на какую-то кушетку, подсоединили капельницу и продолжили разговор.
- Бедолага. Жаль его, хоть и придурок.
- Ага... Это типа среди придурков попадаются придурки совсем безнадежные.
- Ну не скажи. Эти-то "натуралы", хоть и фанатики, и с тараканами в голове, но чуваки крепкие - прикинь, какую волю надо иметь, чтоб остаться из идейных соображений на этой планете! Зная, какая жопа их ждет, даже под землей. А этот - так, хиляк, доходяга. Нервишки не выдержали, вот и надумал все проблемы решить одним махом. Слабак!
Зачем капельница? Сами сказали ведь, что уже не жилец. Даже удивляться получается как-то вяло.
- Слушай, может, перезапишем его? Пусть будет у парня еще один шанс.
- А он ему нужен, этот шанс?
- Да тебе-то не один хрен? Окажется ненужен - еще раз сдохнет. А так он хоть посмотрит, что там и как. Ему ж небось мозги промыли, страшилок понарассказывали про параллел. А осмотрится, поймет, что там можно нормально жить, гораздо лучше, чем здесь, без этой гребанной безнадеги - еще и умирать не захочет!
- Ну-ну...
- Да тебе чего, трудно?
- Да нетрудно, перезапишем, чего там... Только не верю я в такие хэппи-энды. Если человек не хочет жить - значит, у него мозги конкретно набекрень. И тут даже не в безнадеге дело. Просто... покойник он ходяче-говорящий, и ничем этого не исправишь.
- Забьемся?
- Да легко! Давай: если ты проиграешь, я тот файл стремный с непонятными записями в твою перезапись скину, а если я - то...
- То себе этот же файл и скинешь! Заметано!
Мне в ухо втыкается твердое холодное. Электрод! Внезапное осознание - как удар электрошоком. Кажется, на лбу выступил пот. Сердце заколотилось. Перезапись! То самое, от чего мы хотели сбежать глубже в подземелья! Это значит... значит, что я стану таким же, как и те, кто уже ушел туда?! Страшная своей иллюзорностью псевдожизнь, растянутая во времени агония человечества.
- Ты гляди-ка, он еще и дергается! Не дрейфь, чувак, мы тебя оживим! - и уже в сторону. - Пристегни-ка этого буйного покойничка.
Клацанье. Ремни не дают даже слегка пошевелиться. Тело, мое тело - меня совсем не слушается! Ну как же так?! Эй, вы! Не смейте, я не хочу!
По щекам текут слезы от бессилия. Тихо жужжит компьютер. Да как они посмели! Они должны были спросить меня!
- Гляди-ка, не хочет, похоже, твой покойничек в светлую прекрасную жизнь, - заметил один из извергов.
- Да что он понимает! Он же фанатик. Думает, небось, что его там на куски резать будут.
- Ну в чем-то он, положим, прав... Все, готово! Открывай давай мясорубку.
- Слушай, почему нельзя усыпить его, а? Или хотя бы по башке треснуть, чтоб не мучился напрасно.
- Не положено. И не спрашивай меня, почему. Этого не знают даже те, кто машинку эту придумал. Но биомасса должна быть живой и бодрствующей. Иначе и в параллеле все дохлые ходить будут. Мне так объяснили.
- Ладно, она быстро молотит... Что там, все?
- Угу...
Ремни отстегивают. Я изо всех сил пытаюсь сопротивляться, но сил катастрофически мало. Их хватает только на вялое шевеление. Куда они меня потащили?! Утробный рык и перестук металлических деталей заглушают все. Это... та самая мясорубка? Биомасса... Они меня собираются кинуть в мясорубку? Как кусок мяса?!
Да нет же, не может быть!.. Ребята, вы что?..
Нееет!!!
Ужас нахлестывает оглушающей волной, тучей колючих ледяных мурашек разбегается по всей коже, заставляя ее корежиться. Неизбежность.
Ожидание перемалывающих жерновов, ломающих кости, пережевывающих тело, затягивается. Приближение неотвратимого сводит с ума. Так хочется сжаться в комочек, как эмбрион, и жалобно выть от ужаса и безысходности. Я так и поступаю.
Вою, даже нет, жалко скулю, прижимаясь щекой к мягкой траве...
Траве?..
От удивления даже выть перестал. Открываю глаза, приподнимаю голову. Трава! Зеленая!
Я лежу посреди широкого луга. Трава ярко зеленеет под теплым солнцем. По голубому небу плывут белые облака. Небо... Такое синее и глубокое.
Вот только это не мое небо. Не то, к которому я убегал когда-то почти каждый день, зная, что этим непоправимо травлю себя. Ради того неба я был готов и на такие жертвы. А это... я отвожу взгляд. Мне не хочется на него смотреть. Обманка.
Своего неба я никогда больше не увижу.
А это, над головой, - чужое и даже, кажется, не живое.
Я сижу в густой траве посреди залитого солнцем луга. Мне дышится так легко, как я уже забыл, когда дышалось. Может статься, и никогда. Сколько себя помню - постоянно мучила одышка. В груди и горле - не болит. Мне легко, словно я всю жизнь был здоров, и не знал, что значит - болеть. А душу придавило такой тоской, словно я только что узнал, что смертельно болен. Хотя - здесь-то я проживу долго и точно болеть не буду.
- Глядите-ка на него, ревет как девчонка. Эгей, чувак! Ты жив, радуйся!
Это они. Те, кто меня сюда... перезаписал?.. Наверно, так сказать будет правильней всего. Радоваться? Чему?!! Они подходят и, смеясь, теребят за плечи.
- Ты чего? Здесь же здорово!
- Да он, небось, офонарел от счастья. Поди, и не видел никогда такого? Слышь, а такое видал?! - и двое начинают хлопать... да, крыльями. И почему я не удивлен? Наверно, я тоже смогу отрастить такие, если захочу.
Третий из дружной гоп-компании стоит в стороночке, скептически на меня поглядывая. Да, я не собираюсь визжать от восторга. И... Да пошли вы все! Спасители хреновы!
Я стряхиваю с себя их руки, "дружески" хлопающие меня по спине и плечам, подрываюсь с мягкой травки и бегу куда подальше. Позади - изумленные возгласы и смех. Не видеть ни их, ни кого-либо еще. Не желаю! Меня никто не пытается догнать или остановить. И на том спасибо. Я останавливаюсь, только когда понимаю, что остался один и не понимаю, где я. Хотя - здесь-то какая разница?!
Может, кому-то здесь и лучше. Но я сейчас чувствую себя, точно меня вырвали с корнями из земли. И я повис в пустоте, не зная, за что зацепиться. Наверное, так себя чувствует выкопанное и пересаженное растение.
Параллел - это то место, где сбываются мечты. Я всегда мечтал, чтобы можно было смотреть на небо бесконечно. Но я точно знаю, что у меня уже никогда не будет желания посмотреть наверх.
А еще я точно знаю, что перед тем, как попасть сюда, мне пришлось пережить что-то страшное. Я не помню этого, но отголосок ужаса еще хранится в памяти. Это, должно быть, жалкий обрывок того, что было. Оно не сохранилось, я не могу вспомнить ничего, как ни пытаюсь, но мне кажется, это до сих пор со мной, только хранится в каких-то глубинах памяти, как в черном ящике, который не могу открыть. Пока не могу.
Небо, небо... Наверно, я скоро возненавижу тебя. Не за то, что ты - чужое, а за то, что каждый раз, глядя на тебя, я буду вспоминать о пережитом и позабытом ужасе...


Как правильно? (не обязательно)
Поделиться…