Эта история не обо мне, а о моем друге. Хотя, на данный момент, это вряд ли можно назвать дружбой. Так же, как и нельзя сказать, что она возможна между мужчиной и женщиной. Нет, я отнюдь не отправляла пашу во френдзону. У него была девушка, которую он любил ещё со школы и имел на Оксану далеко идущие планы.
Я же не имела постоянных отношений, ибо была безумно влюблена в друга. Он прекрасно это знал и, как один из порядочных мужчин, «не мог бросить в беде». Но знаете, ко всему привыкаешь. Так и я привыкла гулять с ним и не костенеть от неподобающих своих мыслей.
Так вот, мой друг заболел и не появлялся в институте целую неделю. Причем вел себя как-то странно: не звонил, а только присылал сообщения, причем с большим опозданием. На мои попытки проникнуть в его изолятор отвечал отказом и демонстративным режимом «никого нет дома». Оксана тоже, как оказалось, не могла попасть к больному отшельнику. Наконец, день на десятый, когда я уже строила планы по прорыву крепости, Паша позвонил и попросил меня к нему прийти. Плюнув на практику по гражданскому праву, я понеслась к моему больному другу.
Дверь оказалась незапертой, и я ворвалась, пылая праведным гневом. Ох, лучше б я потихоньку заползла, дабы не быть шокированной. В квартире царил бардак. Полный. С классически перевернутыми стульями, горшками, простынями на люстре.
Из ванны послышался голос моего друга. На этот раз я двинулась туда медленно.
-Ты одет? – поинтересовалась я, не корысти ради. В ответ донесся лишь стон. Ну, хуже уже не будет.
Паша не был одет. Более того. Да, было нечто большее, чем мужчина моей мечты, обнаженный и беспомощный, лежащий в ванне: практически всё пространство комнаты занимали два черных, настоящих, черт побери, крыла, растущих из спины друга!!! Прямо как в фильмах про ангелов. Как истинный друг, я первым делом подергала эти самые крылья.
-А-а-а-а, черт ….., … … !!! – выругался мой друг. – Дура, и так больно же … !!!
Я заметила лед в тазике и, поспешно свернув из полотенца компресс, принялась обхаживать пашу, стараясь не смотреть на его обнаженную спину.
-Я поэтому даже Оксанке не сказал, - бормотал крылатый. – Представляешь, какой у неё шок будет?
Мне было и обидно, что подругу-то он свою жалеет, и радостно, что я первая узнала правду.
-Тебе придется ей сказать, - ответил я, меняя компресс.
-думаешь, я не размышлял об этом? – Паша обхватил себя руками и поджал колени к груди. Вода с растаявшего льда стекала по его спине и наверняка доставляла неудобства.
-Так, выбирайся, - решительно сказала я, - одевайся, а то действительно заболеешь.
Сделав другу укол, я принялась обсуждать планы последующих действий. Наиболее оптимальным оказался вариант побега в глухую деревеньку. Моё воображение увело друга в горные дебри к шаманам, но Паша решил перебраться хотя бы просто в отдаленные от людских глаз места. Естественно, вместе с Оксаной. Нет, я бы с Пашей хоть на край света, но кто знает, как отреагирует девушка даже на облик парня.
Засыпая уже под действием димедрола, Паша сказал слова, врезавшиеся в память:
-Я рад, что ты со мной. Ты не задаешь вопросов, а безоговорочно веришь мне. Спасибо.
И уснул. Сказал такое, от чего я разомлела – и уснул! Я вздохнула и, как истинный друг, принялась собирать его вещи в дорогу.
Пока Паша отсыпался, я подумывала, как бы, раз оплошав, незаметно расспросить о случившимся. Вера-верой, а любопытство-таки душу грызло.
Очнувшись поздно вечером, друг молча натянул импровизированную кофту, оставлявшую крылья свободными (сама сварганила из футболок и вполне осталась довольна результатом), и принялся надевать плащ, но не тут-то было: при неосторожном движении крыл плащ соскакивал с плеч. Пришлось найти бинты и примотать крылья к туловищу. Паша потом сказал, что всё равно после лекарство практически ничего не чувствует.
Экипировавшись, мы двинулись в ближайший магазин: как истинный мужчина, друг никогда не делал запасов на черный день.
Таща в руках дорожную сумку (рюкзак мы не взяли по понятной причине), парень вслух обдумывал, что сказать Оксане. Я, как, могла, отвлекала его от мрачных мыслей. Поэтому, черная тень, слетевшая с забора, застала нас врасплох. Тень сцепилась с Пашей и покатилась по асфальту в темноту. Воистину подходящий двор: темно, глухо и кусты вокруг. Подбежав к дерущимся, я отметила, что напавший тоже осеняем черно-серыми крыльями, но закутан в глухую толстовку.
Прижав моего друга к земле коленями, незнакомец принялся его мутузить. Я хотела подбежать и оттащить обидчика, но тот небрежно махнул крылом – и я отлетела в кусты. Это чертовски обидно, когда громадный гусь хлопает тебя крыльями по лицу!
Удача стала попеременно отдаваться то тому, то другому. Не знаю, как птицы, но на мой взгляд взлететь с такими помятыми крыльями невозможно. И кто меня тянул за мозгу? Обидчик вдруг взмахнул крыльями – и взмыл вверх, прихватив моего друга. Попытался скинуть с высоты, но Паша вцепился в его воротник – и оба свалились на подмостки у громадного стенда.
Какой-то местный нетрезвой походкой зашаркал мимо меня. Я взмолилась, чтобы никто из дерущихся на свалился на голову несчастного. Но они там друг друга как-то пытались душить что ли, мне было не разглядеть. Местный неодобрительно посмотрел на меня, нервно улыбающуюся и взъерошенную, и прополз в подъезд.
Наконец, кто-то сверху слетел в кусты. Я подняла голову. Паша, с растопыренными крыльями и наливающимся под глазом синяком, стоял наверху. Подумав, он перелез через перила и неуклюже прыгнул в те же кусты. Крылья его, если и замедлили падение, то несильно. Паша выкарабкался из кустов, прихрамывая и морщась от боли, оставив врага отдыхать в полубессознательном состоянии.
-Тебе лучше уехать сейчас, - сказала я, помогая Паше застегнуть плащ.
-Но Оксана…
-Я всё ей скажу и объясню. А вдруг этот не один? И ты сейчас в таком состоянии. Давай адреса.
Друг с благодарностью посмотрел на меня и вдруг обнял.
-Лучшие люди как подарок, - шепнул он, отстраняясь и неловко хлопая меня по плечу. – Записывай.
Через полчаса он отбывал в полупустой электричке, улыбаясь и махая мне на прощанье. Я утирала слезы и крепко сжимала бумажки в руках…
Эта история не обо мне, а о моем друге. О Пашке, веселом и беззаботном парне, никогда не унывающем, даже под грузом непредвиденных обстоятельств.
О Пашке, чья судьба круто изменилась из-за выброшенной в урну на вокзале бумажки.
Ну и чуть-чуть обо мне – лучшем друге…
