Франция

Первые лучики солнца заглянули в окно, пощекотали ресницы. Катерина счастливо улыбнулась и открыла глаза. Всю ночь ей снились замки на берегу Луары, балы и полный успех у теперь уже не существующих древних кавалеров.
Она радостно вскочила с постели, кинулась к серванту и снова взяла в руки паспорт, открыла на заветной страничке. Вклеенная виза оказалась на месте и девушка , весело рассмеявшись от счастья, закружилась по комнате.
Ах, какое счастье! – подумала, вспомнив вчерашний день. – Наконец-то, я поеду в страну своей мечты!
Вчера свершилось то, к чему она так упорно стремилась последние три года – Катя получила на руки заграничный паспорт с открытой визой во Францию аж на целый месяц! То-то будет счастье проехать по берегу Луары, посетить старинные замки, Лувр, Версаль, послушать настоящую французскую речь, попробовать знаменитый французский луковый суп и козий сыр с холодным мясом, запивая их бургундским. Прямо как в книжках, которые она читала запоем с самого детства и которые создали её мечту.
Мысли крутились в голове вокруг долгожданной поездки и радостных сборов, пока Катя застилала постель и прибиралась в комнате.
«Ах, да, бельё нужно повесить, чтобы к обеду высохло, - вспомнила она, глянув на светящийся глазок стиральной машинки, - и на рынок надо сбегать, что-нибудь в дорогу поесть купить, а то ехать-то трое суток, если не больше.»
Развешивая постиранные вещи на дворовой верёвке, Катерина представляла себе, как будет разговаривать с французами по-французски, и даже проговаривала вслух некоторые слова и выражения с прононсом, которые ей особенно нравились.
Сзади звякнули вёдра. Катерина оглянулась.
- Привет, Таиска! – поздоровалась приветливо. – А у вас что, опять воды во дворе нет?
- Со вчера нет, представляешь?! – возмутилась соседка из двора, расположенного по ту сторону улицы. – Ни постирать, ни умыться, ни чаю попить! Ужас какой-то...
- Ну, иди, у меня набери воды, а то в дворовом кране, наверное едва течёт, - кивнула Катерина на открытую дверь своей квартиры, развешивая последние вещи из таза.
- Ой, спасибо, Кать, - обрадовалась Таиса и скрылась в кухне.
Вода тонкой струйкой набиралась в вёдра, а соседка с утра была явно не в духе.
- Случилось что, Тай? – спросила Катерина, закончив свои дела.
- Да вот, Антошка приболел что-то и Вовка злой, как сто чертей.
- А злой чего?
- Комиссия какая-то проверять нас приезжает, так всех и лихорадит. Точно головы полетят, - вздохнула соседка. – Я вот тоже на работе сижу, как на вулкане.
- А чего? – удивилась Катя. – У вас же, в ментуре, и так всё нормально. Рука руку моет и ворон ворону глаз не выклюет. Вам никакая комиссия не страшна. Да и начальство прикроет, если что.
- Ой, Кать, я бы такая уверенная не была, - покачала головой Таиса и доверительно сообщила, понизив голос. - Поговаривают о сокращениях, что, мол, на половину кадры урежут. Все трясутся, дела быстро закрывают, чтоб не висели. А Вовка-то в убойном. У них там висяков знаешь сколько?! Вот мой и злющий, даже на детвору рычит, как бешеный. Я уж притихла и молчу. Может пронесёт.
- Пронесёт, конечно, - оптимистично улыбнулась Катя, - не впервой, чай-то.
- Ой, Кать, а может ты бы мне на картах кинула,а? Всё на душе спокойней бы было, - жалобно глянула Таиска.
- Кину, - усмехнулась девушка, и всплеснула руками, - ой, только за картами надо к Танюхе смотаться. Я вчера ей обе колоды отдала, и Таро, и простые.
- А чего? – вскинула брови соседка. – У неё что, своих нет? Тоже мне, гадалка.
- У неё Таро нет, а к ней вчера гости какие-то именитые пожаловали, - объяснила Катя, - говорила, что теперь связи наклёвываются, нельзя в грязь лицом упасть, а карты у неё старые, вот мои и попросила. Ну, я и дала. Жалко, что ли, для хорошего человека.
- Ах, да, я забыла, вы же с ней дружите, - понятливо кивнула Таиса.
- Тай, не просто дружим, я ей до гробовой доски благодарна буду, - серьёзно глянула на соседку Катерина, - она мне в трудную минуту помогла, заработок в руки дала. Благодаря ей я институт закончила и до сих пор живу нормально. Это она меня гадать научила. Так что, для Танюхи мне ничего не жаль. Ты погоди, я сейчас к ней сбегаю, пока вода набирается. Минута делов.
Катерина бросила фартушек на спинку стула, сунула ноги в шлёпки и выскочила на улицу.
Татьяна жила за углом, в таком же общем дворе, как и все, живущие с старой части города, где все друг друга и всё друг про друга знают, на улицах здороваются, хозяйки бегают другу к другу за солью и сахаром, даже праздники частенько празднуют вместе.
Быстренько добежав до угла, Катерина заскочила во двор, где жила Татьяна, быстро дошла до её квартиры, всё ещё повторяя про себя французские словечки из детской песенки. Дверь была приоткрыта.
- Таня! – громко позвала Катерина, - Таань! Ты дома?!
Ответа не было.
Странно, - подумала девушка, всё ещё находясь в радостном настроении и почувствовала, как оно начало исчезать, - дверь открыта, а Тошка не лает. Он же первый отозвался бы. Может Танюха с ним куда вышла?
Девушка оглянулась вокруг, ища глазами хоть кого-то из соседей, чтобы спросить о подруге, но двери всех квартир были закрыты. Это её удивило.
Обычно, в это время, жизнь во дворе кипела и бурлила: двор уже завешен постиранным бельём, бабка Марфа жарит семечки на продажу, открыв настежь двери из кухни, Светка гоняет свою малышню, чтобы одевались и не носились голяком за загородкой, Анна Петровна важной походкой несёт свою новую причёску на работу, да и дед Матвей, что живёт в том конце двора, уже курсирует со своей самокруткой от калитки к туалету и обратно, покряхтывая и поплёвывая жёлтой слюной. А сегодня как-то странно тихо и никого нет.
Катя открыла калиточку загородки, осторожно вошла и постучала в кухонное окно.
- Таааняаа! – позвала громко. – Тань! Ты дома?!
Бабка Марфа выглянула из-за своей двери и недобро пробурчала:
- Гулеванила она с мужиками всю ночь. Спит, поди! Чё орать-то? Заходи, коль дверь открыта!
Катерина удивлённо глянула на неё, подумала: - Гулеванила?! Татьяна?! Что за чушь? Танька же пуританка, она ж мужиков, как огня боится... – и осторожно вошла в квартиру.
Крохотная кухонька была завалена грязной посудой. В раковине валялся окровавленный нож. Запах был отвратный, какой-то сладко-тяжёлый. Катя остановила на ноже взгляд и поспешила в комнату.
Тошка лежал у самого порога, на краю ковра, распластавшись, как коврик. Вокруг его крохотного тельца разлилась красная лужа, ещё не успевшая потемнеть.
Волосы зашевелились на голове у Катерины. В голове промелькнула страшная мысль, а сердце сжалось от страха.
- Тань? – испуганно позвала она – Тань, отзовись...
Татьяна лежала на полу, около дивана, неуклюже подвернув ногу, руки разбросаны в стороны, в скрюченных пальцах руки Катины карты Таро. Грудь и живот искромсаны и залиты кровью. Хотя нет. Кровь была везде. Даже там, где растерянно остановилась Катерина. Будто кто специально всё забрызгал. Остальные карты разлетелись по всей комнате и тоже были испачканы, а в одном месте на полу, у окна и на подоконнике, остались окровавленные следы огромного ботинка, с округлыми носком и каблуком. На это Катя обратила внимание, хорошо помня лекции по судебной медицине и судмедэкспертизе ещё со студенческих лет.
Вдалеке послышался вой сирены. Он вывел девушку и ступора, и она опрометью бросилась вон из квартиры мёртвой подруги. На пороге запнулась о мёртвого Тошку и чуть не растянулась в лужице крови, благо успела схватиться за дверной косяк.
Милицейская сирена выла всё ближе, а Катерина бежала к калитке из двора всё быстрее. Дверцы милицейского газика хлопнули одновременно с калиткой за спиной девушки.
- И куда торопимся в такую рань? – спросил дородный сержант, подозрительно прищурившись.
Он поправил ремень на поясе и накинул на странно лысую в одном месте голову фуражку меньшего размера. Та никак не хотела надеваться, но сержант упрямо натянул её на выпуклый лоб.
– А, ну-ка, документики предъявите, гражданка! – зло потребовал он, заметив взгляд девушки, обратившей внимание на его манипуляции.
Двое других, по его знаку, быстро окружили Катерину, готовые в любой момент к действию.
- Нет у меня с собой документов, - растерянно пожала плечами девушка и сбивчиво добавила, - я к соседке бегала, а она убитая лежит. Вот домой бегу, в милицию звонить. Пойдёмте, я покажу...
- А туфельки у нас в чём это, а? – присел на корточки сержант. – В крови, небось? Подружку-то сама завалила? Или дружки помогали?
Откуда он знает, что в крови?! – пронеслось в голове у девушки, но додумать не успела, как двое подхватили её под руки и потащили прямиком к квартире Татьяны. – Откуда они знают, что нужно именно сюда? – панически забилась удивлённая мысль.
Беглый осмотр места происшествия тремя тружениками правопорядка и наручники на Катиных запястьях, скованные за спиной. Протащили скрюченной через весь двор, впихнули за решётку в заднюю дверцу газика.
- Сиди здесь, сучка, - рявкнул на неё сержант и хлопнул дважды дверцей. С первого раза не закрылась. – Знаем мы, как ты в милицию собиралась звонить. С места преступления скрывалась, шлюха.
Затрещала рация и суровый голос сержанта доложил:
- Это тринадцатый. У нас задержание с поличным. Да. Мокрое. Пашковская, семь. Да. Женщина и собака. Вещественные? Да. Нож. Кухонный.
Катерина сидела с закованными назад руками и никак не могла поверить, что это происходит с ней. Что это не сон и её обвиняют в убийстве Татьяны.
Откуда он знает про нож? - думала лихорадочно. - Он же в кухне и не остановился даже. Что же это такое творится?! Это какая-то дурацкая ошибка. Следователь во всём разберётся. Не могут же меня обвинить в том, чего не совершала...
Приехал дежурный следователь Вовчик, муж Таиски, заглянул в окошко машины, увидел Катерину.. Следом подкатила бригада экспертов.
- Это она, что ли? – спросил Вовчик сержанта.
- Она, - кивнул уверенно тот, - из калитки выскочила, когда мы на вызов подъехали.
- А кто вызвал? – спросил Вовчик.
- Соседка позвонила. Говорила, что подружка к ней зашла, кричат истошно, как бы не случилось чего. А оно вон, случилось.
- Везите в отделение, - распорядился следователь-сосед.
- Ещё бы пару минут и удрала бы, - громко бубнил сержант, - хорошо вовремя сигнал получили...
Вовчик поджал губы, нахмурился и пошёл во двор. Газик вырулил на проезжую часть и понёсся по улице.
Катерину завели в камеру предварительного заключения, сняли наручники и шлёпки. Дверь за дежурным закрылась, в замке зловеще скрежетнул замок. Девушка растерянно огляделась, осторожно присела в уголке на замусоленную доску, прикрученную к стене, в виде лавки. В голове было пусто, во рту сухо, а на душе тяжело. Она не могла поверить, что такое случилось с ней, да ещё и накануне выезда. Мертвое тело Татяны стояло перед глазами, то на фоне комнаты, то наплывало лицом так близко, как она его видела.
Через три часа её провели в кабинет капитана Федорчука, мужа Таисы. Он скрупулёзно записал всё, что рассказала Катерина, потом снял с неё наручники и сказал:
- Кать, я тебе верю. Доказательств твоей вины нет, поэтому я тебя сейчас отпущу, но только под подписку "о не выезде".
- Как «о не выезде»? – растерялась девушка. – Вов, ты же знаешь, что я не убивала Таню!
- Этого я не знаю, Катерина Сергеевна,