Сашка

Сашка рос в детском доме. А до этого был Дом ребёнка, Дом малютки или как его там… Сашка до школы и не знал, что есть другие дома, где живут и взрослые, и дети и всё это называется – семья.

Курить Сашка попробовал в первом классе. Дружок, Лёха, принёс «чинарик», который подобрал где-то у старшеклассников. Они только по разу и затянулись. Лёха – ничего, только закашлялся, а Сашку так рвало, просто зеленью какой-то, что Лёха перепугался. Хотел вызвать медсестру, тётю Люсю, но Сашка запретил. Ничего, отлежался на травке, отдышался. С тех пор больше никогда не пробовал курить. Даже от дыма его воротило.
А в третьем классе тот же Лёха принес откуда-то недопитую бутылку вина. Видно, у старших  стащил, пока не видели. Тут уж  не обошлось. И тётю Люсю вызывали, и в больницу Сашка попал. Что в детдоме было, это ему уже потом рассказали. И проверки были, и выговоры воспитатели получили, а директору вообще было предложено уйти с этой работы. Да и что это за директор – толстый, одышливый, в лицо никого не знал, только пробы в столовой снимал, да газеты читал в кабинете.
Зато в больнице, где Сашка лежал, доктор был хороший, Иван Семёныч. Вот он ему и сказал:
- Ну, повезло тебе, парень. Полнейшая аллергия на алкоголь! Не сопьёшься, стало быть!
«И на сигареты тоже эта, ну, аллергия »,  - хотел добавить Сашка, но отчего-то не добавил.

А в детском доме грянули перемены. Директоршей теперь была не сильно молодая тихая тётка. Ну, в смысле, не кричала  ни на кого. Зато ремонт затеяла. Всё и носилась с этим ремонтом. Вечерами собрания устраивала – все были: и воспитатели, и завхоз, и столовская тётя Маша, и старшеклассники. Даже младших приглашали – совет держать. Как спальни устроить, чтобы всем удобно было? Как стены выкрасить, чтобы так мрачно не было? Что в пищеблоке (она так и говорила «пищеблок», столовка, значит) изменить? Как её, столовку эту, украсить? Что в комнату отдыха купить – телевизор или будем спонсоров на компьютер напрягать? Спонсоров где-то нашла, вот ведь…И всех помогать просила. Ну, кто на что способен, конечно.

А через год и, правда, всё преобразилось. Сашке после школы даже домой идти хотелось. Ну, в детский дом, значит…
Чисто стало, светло. Стены все картинами расписаны – где море шумит, где травка на лужку зеленеет… Одно омрачало – возле Сашкиной спальни, где они теперь только вчетвером жили, а не по шестнадцать человек,  лес нарисовали. И в лесу том белки по деревьям скакали, и были те белки почти все рыжие. Как Сашка… Лёшка дразнился, и тогда Сашка, вместо того, чтобы больно стукнуть его по носу, говорил:
- А вон ты ходишь… Вдалеке…
И правда, вдалеке, под деревом, что-то искала медведица, а может и сам медведь, только возле него был маленький медвежонок.
Лёшка, плотный и неповоротливый, похожий на этого самого медвежонка, сразу лез в драку и, конечно, получал от Сашки. Потому что Сашка хотя и был тонкий и юркий, но сильный, с Лёхой не сравнить.

И ещё в детском доме завелись свежие  новости. Их всех сфотографировали и сделали такие большие альбомы, где про каждого было написано, когда родился, какие способности… Сначала даже не поняли, зачем?
А только стали в детский дом приезжать разные дядьки и тётки, выбирать себе ребёнка в семью. Вот им сначала альбомы и показывали.
Ну, старших почти никто и не выбирал. И когда приезжали очередные тетки с дядьками, старшие уходили за заднее крыльцо, нервно покуривали (втихаря, конечно, потому что курить новая директорша запретила настрого), и посмеивались. Им тоже хотелось в семью, но кто их возьмёт-то таких оглоблей? Всем хотелось маленького. Вот и выбирали больше из первоклассников и подготовишек, тех, кто только в школу собирался.
Сашка тоже уходил в свою комнату и сидел там тихо. Кто его выберет  рыжего и лопоухого? Лучше не высовываться. Зато Лёха шёл в комнату отдыха и сразу садился к компьютеру, если тот был свободен, или  к телевизору, и до тех пор щёлкал пультом, пока не выбирал умную передачу и сидел с серьёзным видом, вроде как всё понимает. Надеялся…

Однажды Сашку позвали в кабинет директора. Он нехотя закрыл книжку про Гарри Поттера и поплёлся к директорше.
«Всё равно не понравлюсь», - хмуро думал он. «Кому нужен такой? Рыжий, некрасивый… Они всё больше хорошеньких выбирают… Не ходить, что ли?»
Он резко повернулся, решив спрятаться где-нибудь в кухне у тётки Маши, но неожиданно столкнулся с новой воспиталкой, Натальей Сергеевной.  Она ничего, хорошая была, не вредная.
- Ты куда, Найдёнов? – спросила Наталья Сергеевна. – Тебя обыскались прямо!  На тебя хотят люди посмотреть, может быть, потенциальные родители…
- Что на меня смотреть… Что я – рубль золотой? – ответил Сашка, заметив для себя новое слово «потенциальные». Спросить бы, что это ещё такое…
- Ну, не рубль, а золотой! – рассмеялась Наталья Сергеевна, которую они за глаза называли просто Золушкой за распущенные длинные волосы.- Пойдём скорее, тебя ждут.
Она втолкнула его в приемную директора,  сказала:  «Я сейчас»  и упорхнула.

Сашка присел на стул, там их много стояло, и стал ждать. Дверь в директорский кабинет была слегка приоткрыта, но Сашка сначала не слушал. А чего там слушать? Ерунду всякую…
Ему стало скучно.  Повертев головой, Сашка увидел стол секретаря Любаши с компьютером и разными папками, закрытый стеллаж с чем-то, наверное, страшно секретным, раз на замок закрыт.  Ключ-то, правда, торчит, забыла, что ли…
Больше рассматривать было нечего. Из-за двери слышались голоса, всё больше дядька говорил. Слышно было плохо, отрывочно:
-   ...второй брак… первый распался… не знал ничего…случайно узнал…бросила на скамейке… искали с женой…вот… нет, альбомы не надо…

За дверью послышались шаги, и в приёмную вышла директорша, Ольга Павловна.
- Да, вот он! Сидит себе! Заходи, Саша, мы тебя уже заждались!
Сашка робко вошёл в небольшой кабинет директорши. У старого директора кабинет был большой и какой-то тусклый, а здесь…    Цветов-то, цветов! И диванчики маленькие, кресла какие-то…
На одном из диванчиков они и сидели – тетка эта и с ней дядька. Сашка посмотрел на них в упор – ну, что, мол, нравлюсь? И оторопел…
Дядька был рыжий-рыжий…. Рыжие кудри (у Сашки тоже такие же, рыжие, но он специально стригся почти наголо, чтобы меньше дразнили), веснушки по всему лицу и вообще… Что-то знакомое было в этом дядьке…
Женщина была тоже рыжеватой, но не сильно и без веснушек. Сашке её лицо понравилось, особенно когда она как-то растерянно улыбнулась и изумлённо  сказала:
- Даже зеркала не надо… Вот оно, отражение…

Мужчина смотрел на Сашку, не отводя глаз. Сашке показалось, что он, этот рыжий дядька боится заплакать, вот и молчит.
Наконец, дядька откашлялся и деревянно сказал:
- Саша… Ты прости меня, что я так поздно тебя нашёл… Ты мой, понимаешь, Сашка… Мой сын…
- Наш, - мягко поправила женщина.
- Он ведь и рисует, знаете, мы его работы даже на конкурс отправляли, - вмешалась директорша.
- Рисуешь?.. Конечно, а как же… Я ведь тоже художник… - дядька мялся и явно не знал, о чём говорить с Сашкой.
Тогда Сашка сам спросил:
- А семья-то у вас большая?
- Семья-то? Вот мы с мамой, две дочки и… если ты к нам захочешь…
- Дочки большие? Дерутся? Дразниться будут?
- Дочки-то, - рассмеялась женщина. – Одна моложе тебя на два года, а вторая крошечная совсем…
- Рыжие? – деловито спросил Сашка.
- Да у нас все рыжие! – уже весело сказал дядька, да не дядька  получается, а отец, что ли…
Сашка ещё подумал для вида, посмотрел в пол, в потолок,  и решительно кивнул головой.
- Подойдёт.
Он поднял глаза, посмотрел на них, будущих своих родителей, и неожиданно широко улыбнулся.

Но прошли ещё долгие месяцы пока были, наконец, оформлены все документы.
Сашка каждые выходные теперь бывал  в своей семье. Он сразу так и решил -  «моя семья». Ему там нравилось. Наташка, старшая из сестёр, когда он первый раз появился у них, робко подошла и спросила:
- За косы будешь дёргать?
Сашка посмотрел на её толстые золотистые косы и сказал:
-Не… Зачем красоту портить.
- Ответ художника, - хмыкнул отец.
А младшая, Анютка, ещё ничего не спрашивала, она только улыбалась Сашке беззубым ртом, пускала пузыри и крепко-крепко ухватила его за палец.
Волос у неё ещё не было, только рыжеватый пушок.

По субботам они с отцом ходили в гараж, перебирали старую «Волгу».
- Вот отремонтируем, будем на этюды с тобой ездить, на природу… - мечтал отец.
А пока они ездили по воскресеньям на ближайшую станцию электричкой и рисовали лес, деревушку с церковью, колодец, кур, копошащихся в песке…
- У Сашки талант, - говорил дома восхищённо отец. – Скоро меня переплюнет…
- Вот и будете оформлять мои книжки, - улыбалась мать.
Матерью Сашка её, правда, ни разу ещё не называл. А отца – уже. Как-то в лесу увидел огромный гриб и закричал:
- Па-ап! Смотри какой! Во, вымахал!
Нечаянно крикнулось, а всё легче стало теперь отцом-то  называть.
А как её называть, он не знал.

К лету документы были все оформлены. За Сашкой приехали все, вся его семья, на отремонтированной фырчащей «Волге». Весь детдом высыпал его провожать. Ну, те, у кого родные были, уже разъехались, а те, кто в лагерь собирался, вот те и вышли. И нянечки все, и воспитатели, и директриса, конечно, и ребята… Лёха стоял насупившись.
- Приходить-то будешь? – буркнул хмуро.- А к тебе можно?
Сашка обернулся, надо же у отца спросить. Но рядом почему-то оказалась она…
- Можно... м-мам? – спросил Сашка, краснея.
Она обняла его одной рукой и ответила сразу всем:
- Да, конечно, ребята, приходите! Мы только рады будем!

… Они уходили к своей «Волге».  Отец держал на руках Анютку, норовившую вцепиться в его рыжие кудри, впереди бежала Наташка, а Сашка так и шёл за руку с матерью… Конечно же с матерью, с мамой.
У самой машины он обернулся.
Вслед им молчаливо смотрели взрослые и небольшая группа ребят.
И каждый думал о чём-то своём…