Ребенок. Часть 1

- Ну что застыла, как изваяние? Давай, проходи!

Вслед за грубым окриком Шанталь почувствовала толчок в спину. Вслед за этим раздался скрежет закрываемого засова. Молодая женщина невольно обернулась назад, где за частыми прутьями решетки ей ухмылялись две физиономии в красных патриотических колпаках.
- Добро пожаловать на новое место жительства, мадам, - издевательским тоном произнес один из них.
- И, думаю, ты здесь долго не задержишься, так что не огорчайся, - поддержал его второй.
И оба захохотали.

Шанталь отвернулась от этих людей, которые  считали себя хозяевами жизни. И теперь имели право распоряжаться жизнями других. Тех, кто находился сейчас в этой камере, куда ее так бесцеремонно втолкнули. И в других камерах большой и мрачной тюрьмы Ла Форс, бывшей одной из тюрем революционного Парижа.

Прижимая к груди небольшой сверток с вещами, которые ей разрешили взять из дома, молодая женщина сделала несколько шагов вперед и растерянно огляделась. Помещение было довольно большим, но в нем царил полумрак. Единственный источник света - небольшое зарешеченное оконце, находилось почти под самым потолком. Было сыро и даже довольно прохладно. Шанталь невольно поежилась. В камере находилось довольно много людей. Часть из них сидела на охапках грязноватой соломы, брошенной у стен и на матрацах не первой свежести. Здесь были и женщины и мужчины.

Когда Шанталь вошла, на нее устремилось множество глаз. А несколько человек поднялись с матрацев и подошли к ней поближе, приветствуя.

- Приветствую вас, мадемуазель. Точнее, соболезную, что и вам довелось попасть в эту обитель скорби, - обратился к Шанталь с галантным поклоном седовласый мужчина, одетый в богатый, но уже изрядно потертый камзол. Кружева на его манжетах также были порваны в нескольких местах. Но держался он так, как-будто был не в тюремной камере, а на приеме, по меньшей мере, в Версале.
- Мадам... - мягко поправила его Шанталь. - Мое имя Шанталь Дюбуа.
- Очень приятно, - мужчина склонился и поцеловал ей руку. - Я  Арман д'Этьен.
Шанталь кивнула, слегка улыбнувшись. Кое-кто из остальных узников также представились ей, а молодая женщина называла свое имя. Таким образом, совершив первое знакомство, Шанталь прошла в угол и присела на один из свободных матрацев. Рядом сидела пожилая дама благородного вида, одетая в черное платье, отороченное кружевами. Шанталь с грустью подумала, как нелепо смотрится вся эта изысканная и богатая одежда в грязи тюремной камеры. Похоже, большинство находившихся здесь, были дворянами.

"Что ж... - подумала молодая женщина, прислонившись спиной к стене. - По крайней мере, это люди моего круга".
Стена наверняка была грязной, а когда Шанталь заходила в камеру, заметила пробежавшего по стене таракана. Но сейчас ей было уже все равно.
После всего пережитого утром и днем накатила слабость и какая-то апатия. Молодая женщина опустила голову на грудь, глаза закрывались сами собой...

Она уже задремала, как вдруг почувствовала прикосновение чьих-то пальцев к своей руке. Что-то пробормотав, Шанталь открыла глаза. По сознанию больно ударила окружающая реальность - она узница, вокруг - стены камеры, несчастные люди вокруг. И... совсем близко наклонившееся лицо бывшей рядом пожилой мадам.
Она вглядывалась в глаза молодой женщины.
- Милая... - тихо проговорила пожилая дама. - Вы, случайно, не ждете ребенка?
- Что? - длинные ресницы Шантель взметнулись вверх. Она с удивлением посмотрела на пожилую аристократку.
- Вы так молоды, - продолжала дама. - Сколько вам лет?
- Недавно исполнилось двадцать три, - ответила Шанталь, все еще не понимая, почему ее спросили про ребенка.
- Я думала, вы знаете, девочка, - вздохнула ее собеседница. - Женщин, ожидающих ребенка, не казнят. По крайней мере, до родов. Хоть в этом они проявили хоть немного милосердия. Конечно, все мы здесь на волоске от смерти. Но если вы беременны - это хоть какая-то отсрочка, понимаете?
- Да, понимаю, - Шантель кивнула головой. - Но я не жду ребенка. А мой муж... - ее голос дрогнул. - Матье казнили месяц назад. Арестовали по доносу. А сегодня вот арестовали и меня.
- Милая моя, - пожилая дама ласково дотронулась до руки Шанталь. - Очень вам сочувствую. Держитесь. Сейчас Франция переживает страшные времена... И одному Господу известно, когда все это прекратится. И сколько жизней до этого еще отнимут...

Шанталь почувствовала, как к горлу подкатывает комок.

- Я каждый день молилась за спасение Франции, - шепотом сказала она.
- Правильно, девочка, - грустно улыбнулась ей пожилая мадам. - Может быть когда-нибудь Бог и услышит наши молитвы. Но двадцать три года, вы так молоды... - она с состраданием посмотрела в лицо Шанталь. - Мне-то уже пятьдесят восемь, я пожила и кое-что в жизни видела. Но вы... Как все-таки жаль, что вы не беременны.

Немного поговорив с пожилой дамой дальше, Шанталь узнала, что зовут ее Мари д'Эстеван. И она тоже пережила трагедию - ее сын был убит полгода назад во время осады восставшего против республиканцев города Лиона. Он был на стороне восставших.

- Мой бедный мальчик, - прошептала мадам д'Эстеван. - Но он хотя бы избежал ареста и смерти на гильотине. Того, что ожидает нас...

Шанталь молчала, напряженно глядя перед собой. До сих пор было трудно поверить, что через какое-то время она, как и другие обитатели этой камеры предстанет перед революционным трибуналом, а потом в тележке ее повезут на площадь Революции, где их ожидает страшная жница смерти - гильотина.

Мадам д'Эстеван тоже замолчала. Наверное, опять вспоминала сына, глаза ее наполнились слезами.

Неожиданно, раздумье Шанталь было прервано какими-то возгласами у тюремной решетки.

- Жан, не будь свиньей! - громко говорил стоявший у решетки мужчина лет тридцати в белой кружевной рубашке. Его длинные темные волосы были стянуты назад в хвост. Как-будто почувствовав взгляд Шантель, он обернулся, и молодая женщина на мгновение встретилась с его глазами. Он был довольно симпатичен и, будучи на воле, Шантель, возможно, кокетливо улыбнулась бы этому молодому мужчине. Но здесь, придавленная неизбежностью и страхом грядущей смерти, молодая женщина опустила ресницы и быстро отвернулась. А вот взгляд мужчины задержался на ее лице чуть дольше. Затем, обернувшись к решетке, он продолжил свое занятие.
- Жан! - крикнул он, обращаясь к сидящему снаружи и прислонившемуся спиной к решетке, гражданину в красном колпаке. - Мы тут все от жажды подыхаем. Принеси-ка нам немного вина.
Жан обернулся и оскалил в ухмылке рот, где не доставало двух передних зубов.
- Отстань, аристо, - буркнул он. - Вам уже приносили обед и питья было вдоволь.
- Это было семь часов назад. - возмущенно произнес аристократ.
- И что же? - Жан, ухмыляясь, смотрел на него.
- Ладно, Жан, принеси им немного винца, - отозвался сидевший поодаль второй гражданин в красном колпаке. - Пусть поминки свои отметят.

Они оба засмеялись. Но вскоре заскрежетал засов, дверь открылась, и на пороге появился Жан с большим кувшином в руках.

- На, держи! - он сунул его в руки молодому человеку.
- И что же? - спросил тот, - стаканов не полагается?
- Может, тебе еще бокалы хрустальные принести, из которых шлюха - австриячка пила шампанское и кровь народа? - резко ответил Жан. - Хлебайте все из кувшина. А не нравится, давай обратно.
Он протянул руку.
- Нет, благодарю, - молодой человек улыбнулся и быстро спрятал кувшин за спину. - Раз нет бокалов, будем пить так. За ваше здоровье, граждане! И за единую и неделимую республику!
- Все шутишь, аристо... - бросил охранник. - Смотри, дошутишься. Скоро уже отправишься к *мадам Луизон на свидание.
- Жан, ты говоришь мне это каждый день, - усмехнулся молодой дворянин.

Жан ничего не ответил и, бросив быстрый взгляд на своего собеседника, скрылся за дверью. Раздался скрежет запираемого снаружи засова.

- Ну что, господа! - молодой мужчина победоносным движением поднял вверх кувшин. - Здесь довольно много и по паре глотков, думаю, на всех хватит.
К нему сразу же подошли несколько человек, и кувшин живо пошел по кругу.

- Благодарю, Франсуа, - седовласый господин, уже знакомый Шанталь, сделал глоток и вытер губы.

- Кто этот человек? - шепотом спросила Шанталь, наклонившись к мадам д'Эстеван.
- Это Франсуа д'Аспер, - ответила пожилая мадам. - Он здесь уже почти месяц. Как видите, с охранниками уже наладил весьма выгодные отношения.
- Да, вижу, - улыбнулась Шанталь.

В этот момент она почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову. Это был Франсуа д'Аспер. Через минуту он с кувшином в руках подошел к сидящим на грязном матраце женщинам и изящно поклонился им.
- Не хотите ли, мадам? - он протянул Шанталь кувшин.

Почему-то молодая женщина почувствовала, как к щекам прилила кровь.
"Хорошо, что в камере полумрак - подумала она.

Франсуа д'Аспер широко улыбнулся ей:
- Берите, не стесняйтесь.
Он все еще протягивал молодой женщине вино.

Шанталь кивнула и, взяв уже наполовину полный глиняный сосуд, поднесла его к губам. Сделала глоток, и в горло потекла сладковато-кислая жидкость. Вино было не из тех дорогих, к которым она привыкла в доме мужа. Но и это в условиях тюрьмы было вполне сносным. Сделав еще один маленький глоток, Шанталь протянула кувшин сидевшей рядом мадам д'Эстеван.
- Нет, спасибо, милая, - пожилая дама отрицательно покачала головой. - Я не буду.

- Благодарю вас, - Шанталь протянула кувшин Франсуа.
Их глаза встретились, и он опять улыбнулся ей. Улыбка его была очень обаятельной, а на подбородке при этом появлялась ямочка.
"Да и вообще... - вдруг подумала Шанталь, - он держит себя так, как-будто находится где-то в светском обществе, на свободе, а не... в камере смертников. Просто удивительно."

- Вас зовут Шанталь? - спросил молодой человек.
- Да, - она кивнула головой. - Шанталь Дюбуа. Я здесь первый день.
- Красивое имя. Я видел, как вас привели. - Он вздохнул. - Не самое лучшее место... но и здесь жить можно.
- Если бы жить... - подключился к их разговору седовласый Арман д'Этьен.
- Ну, я всегда надеюсь на лучшее, - засмеялся Франсуа.
- Даже, когда тебя положат на доску, а над шеей поднимут нож... - усмехнулся д'Этьен.
- Что ж, может быть и так, - парировал молодой мужчина.

Он заглянул в кувшин.
- Господа! - он обернулся к остальным заключенным. - Здесь осталось еще вино. Не стесняйтесь, подходите!

*Луизон - народное прозвище гильотины

/Продолжение следует/