БОРОДА
Жил себе дед Макар, жил. Сначала в СССР, потом в жутко демократичной
России ума - разума наживал. Про добро того же не скажешь - не та страна, чтобы к
старости добра наживать... Оно, конечно, можно..., но без хитростей или без мохнатой
лапы... А у Макара в этом плане только руки были (мохнатая лапа отсутствовала
напрочь), да борода кустистая была, этого не отнять!
Вот с бородой - тут уж, да-а-а! Тут Макару повезло: такая бородишша - обзавиду-
ешься, хошь моховики взращивай, хошь клюкву насади - экзот, в общем, ходячий!
А ежели с визуальной точки зрения, то непонятность определенная все же возникала.
А возникала она касательно бороды и исключительно с позиции вопросительного харак-
тера: мол, или человек все же сначала сформировался, Макар значит, а борода уж
после... То ли... то ли потом уж человек к бороде прирос...
Такая вот густая и обширная растительность произрастала на лице одного пожи-
лого индивида. И даже с одеждой можно было никаких особых манипуляций не затевать
- все равно ниспадающая мохнатость физиономии магнитом притягивала жадный до
всего интересного встречный взгляд.
Но повезло деду не только с бородищей холеной, но и со здоровьем, тьфу-тьфу,
чтоб не сглазить! Но всяко случиться может... И случилось... Тепленько. Душненько.
Живи да веселись - лету радуйся, ан нет! Заплохело что-то на улице. Где-чего, так сразу
и не скажешь: с сердечной мышцой, али со жратвенным трактом чего приключилось...
А только защемило так, что свет меркнуть стал и сознание на дальний план отъехало.
И перспектива дальнейшего жития-бытия фоном вдали отсвечивает. Телом, значит,
бедолага Макар на лавку в горизонт завалился - не пойми, ни разбери: так отдыхает
или ввиду нестойкой жизненно-возрастной позиции - тут и спец с налету не разберет!
Повезло деду Макару. Вот, бывает так - что везет людям! Повезло, что машина скорая
с крестиком красным быстро подскочила. Бряк! деда в корпус микроавтобуса - и ходу.
А машина та повыла, по встречке поносилась, по проспектам - улочкам потряслась -
попрыгала. Из другого, поди, и дух бы весь выйти мог от такого катания и водительской
лихости, а наш дедуля - нет! Не из той категории оказался, которая на глазах обмякает и
быстро стынет. Лежит себе, крепенький такой! Состояние стабильное: не горячеет,
не холодеет. Пыхтит себе помаленьку. Только глаза закрыл - с виду будто даже и спит
всего лишь!
До больницы довезли, на другую коляску - бряк! Катали - катали по этажам - куда
пристроить, значит, ищут... А что дел у всех - выше крыши, так это и так понятно!
Таких «спящих» пол города где ни попадя валяется: не знаешь - будить, откачивать или
клизму оздоравливающую ставить! Поди всех проверь! В общем, пока суть да дело,
отвлеклись маленько, всякое бывает, да и оставили каталку с телом, то есть с Макаром
нашим в коридоре на третьем этаже. Хочешь спи, хочешь помирай, хочешь просто фило-
софствуй - главное: персонал не отвлекай! Глядишь, и до тебя очередь когда дойдет.
Сейчас ведь как!? Есть силы - живи на здоровье, не выпендривайся, никто слова худого
не скажет... А то набьются по поликлиникам - давай болячками трясти да хвастаться!
Нету дисциплины внутренней для нормального жития бытия? - извиняйте! Врач - он
тоже человек, он тоже пожить спокойно хочет. А может у него от мелких чужих болячек
и так голова кругом идет, а от больших и подавно нехорошо становится, в грязь лицом
опять же упасть можно в аспекте знаний по медицинской, так сказать, части. Тут ведь
главное как!? Главное - не торопиться: живучий - он сам вытянет..., а который не очень
там уж время покажет, время оно лечит, оно как врач - даже надежнее!
А пока...пока лучше анализов никакого лечения более продуктивного и толкового не
придумано.Сдаешь-сдаешь их... о-па! уже смотришь - лосем носишься-прыгаешь вовсю,
и ни тебе температуры, ни тошноты... И слабость куда девалась за две - то недели!
С дедом Макаром немного по-другому все вышло. Докатили до куда могли - и
бросили-позабыли. День лежит в коридоре, два. Уже больные интересоваться начали.
Подходят, здороваются, интересуются: кто, дескать, таков, и как мироощущение, в
смысле самочувствие? А он молчит - ни слова, ни пол слова. Глухой номер, думали,
либо глухой вдрызг, либо совсем в маразме или что еще похуже - лежит, глаза откроет,
повращает, закроет, в общем, по всему видать - случай тяжелый!
Врач пару раз мимо пробегал - взлохмаченный, торопливый, с тетрадью, целе-
устремленный такой. Вид, правда, от спешки непривычный - неадекватный слегка.
А где же, с другой стороны, адекватности на всех напастись?
Одному больному не остановиться никак, в плане естественных надобностей, другому -
наоборот без клизмы никакой жизни нет, третий вообще помирает - воздуху ему,
понимаешь, не хватает, четвертый - как витязь на распутье - никак не определится:
домой ехать долечиваться или тут на милость божью понадеяться, остаться еще на пару
деньков...
Всю душу вынут такие больные - мечешься как белка в колесе! Вот такие, как дед
Макар - это как находка ценная. Не отсвечивает, ни тебе шуму, ни суеты, ни движения
лишнего. Клад, да и только! Борода только кустом топорщится и прет себе потихоньку-
помаленьку в стороны, чахлым телом питаясь... А главное - молчит как партизан. Тут
молчанье в цене!
На третий день дед шевелиться стал. Оголодал, видать. Глаза открыл. На этот раз
уже шире обычного. Или сами они от удивления округляться стали - кто ж его, их,
точней, знает! Организм - штука темная, загадочная. Так вот: глаза открыл, на локте
привстал, головой вертит - ничего не понимает! А тут и не поймешь! Нигде не болит, не
колет. Только жрать охота, мочи нет! А так...свежачком. Похудел, правда, маленько - так
это ничего, это иногда даже на пользу... За два дня даже маковой росинки, и той не
перепало.
На довольствие пищевое никто не поставил. Хорошо, больные - люди добрые оказались.
Опять же, от безделья будничного наблюдательность имеют: поесть - попить принесли.
На четвертый день садиться уже начал. Мужик какой - то сердобольный «до ветру»
в туалет сводил. А врачи, знай себе, по одному - по двое мимо «с песнями» мельтешат,
будто и нет никого на каталке... Озабоченные чем-то как обычно. Главный только
однажды замедлил шаг, задумчиво и рассеянно посмотрел в сторону каталки..., после
чего всплеснул руками и, развернувшись, побежал обратно к лифту...
На пятый день подокрепший и как будто еще больше заросший дед Макар, изнемо-
гая от скуки и безысходной неясности происходящего, заподозрил неладное, подумав,
что заведение сие уставным своим идиотизмом шибко смахивает на дурдом. А если
это и не психушка, то до нее не так долго и осталось... дня два-три - и пиши пропало!
Решил он не выжидать ничего, ни «манны небесной» в виде больничного пропитания,
ни появления ясности в этом затянувшемся сумбуре и жуткой сумятице нелинейного,
где-то даже творческого лечебного процесса. Встал и свинтил к дому в чем был.
А был он как раз в том, в чем его и привезли. И никто не удосужился ни раздеть, ни
переодеть больного - так, простыночкой для вида прикрыли - типа, процесс пошел...
И шутки-шутками, а процесс-то действительно пошел! На удивление продуктивно и
лечебное голодание, и покой пошли, встал дедок-то! А без медицины - «крякнулся» бы,
поди, - и поминай как звали! И не вспомнил бы никто... Хотя... хотя вспомнили все же.
Главный в белом халате, тот - самый деловой и задумчивый, в очках, он вспомнил! И
жутко ругался даже, спрашивая своего коллегу, мол, «кто тудыть-растудыть, попер
домой или куда там растение... там вот... серое такое было...»
- Фикус, что-ли? - перебил возмущенного коллегу второй.
- Да ну! Если бы... экзотическое, наверное, - как из нитей, красоты особой нет, а глаз
манит. Интересное такое, кустистое, в том углу еще вчера стояло, необычное... Было -
теперь нету! Ну народ, ну мастера! Сволочи! - одно только слово. Стащить бы только
чего, неважно - скальпель или цветок! Скальпель ладно, цветок - дело другое...
А каталка тут откуда взялась кстати?! Убрать каталку надо, вниз стащить! Пригодиться
может... Сезон... Сердечники...
