РАССКАЗЫ О БАКУ - МАМИНА КРОВЬ - рассказ

МАМИНА КРОВЬ





Мама ушла в возрасте 94 года, как и хотела – тихо, никого не напрягая .

Это фото мамы со мной на руках, имеет странную историю. Мои бабушка и мама, так как я сильно болел, побежали сделать фото на память, а то вдруг умру.

Историю этого  фото, мне каждый раз рассказывали, когда я его рассматривал.

Мама была женщиной красивой, но с мужчинами ей не везло.

Отец нас бросил, когда мне было 4 годика. Вторично вышла замуж за военного, но его в годы сталинских репрессий арестовали. Больше мы его не видели.

Арест этого человека, нанес, как я теперь понимаю, сильную психологическую рану в маминой женской душе.  И забросив всех ухажеров, она себя полностью посвятила моему воспитанию.

Собственно, говорить о мужчинах в годы войны не приходится. Но и всё же, её женственность была мужским вниманием востребована. Один раз в нашем доме появился военный, а потом железнодорожник.

Этого мужчину я запомнил, так как он  организовал мою бесплатную поездку, на отобранном у немцев, фантастическом дизельном поезде. Он состоял из трёх обтекаемых вагонов, крашенных серебряной краской. Пассажиры сидели внутри  в авиационных креслах. Такой комфорт, по тому времени, был оглушительным.

Этот «дизель» нёсся по рельсам с огромной скоростью. Достаточно сказать, что из Баку в Тбилиси я домчался за три часа.  Обычная поездка занимала  12 часов.

Правда ,это чудо немецкого происхождения поездило недолго. Железная дорога к таким скоростям, оказалась непригодна. На такой скорости, за «дизелем» вылетали костыли, которыми рельсы крепятся к шпалам.

Вместе с «дизелем» из нашей жизни исчез и железнодорожник.

Дома маму я видел не часто.

Она была в семье единственной «добытчицей», поэтому много работала.

Окончив курсы бухгалтеров, она долго работала в Бакинском Ломбарде. Иногда она меня на целый день брала к себе на работу. Посидев рядом с ней и устав от щелканий «щетов» – это старинное счётное приспособление, я уходил бродить по Ломбарду.

Это было старинное здание, со множеством залов и кабинетов.  В залах всегда толпилось много народа.  Голодное военное время, заставляло людей нести в Ломбард вещи, чтобы получить немного денег в основном на еду. Вещи эти никогда обратно не выкупались.

Как потом оказалось, нечестные работники Ломбарда, воровали полученные в залог вещи и продавали их на толкучке. Знали, что хозяева за ними никогда не придут, а по окончании срока, они становились собственностью Ломбарда..

На обед мама кормила меня кусочком хлеба и чаем с сахарином. Глядя на других обедающих, я удивлённо спрашивал маму:

- А почему у них колбаса, масло, много хлеба?

В ответ получал затрещину по затылку, без объяснений.

Кончилось всё очень грустно. Прошла ревизия и почти 80% персонала Ломбарда, во главе с директором, «под микитки» пересадили в тюрьму.  Маму вызывали на допросы, она очень переживала, но всё обошлось.

И вот тогда, я получил ответ на свой вопрос про богатую еду у остальных её сотрудников!

После суда и ареста виновных, маме разрешили продолжать работать в этом Ломбарде.

Конечно, мизерной зарплаты не хватало, чтобы питать мой растущий организм. И тогда мама стала сдавать кровь.

Госпиталя очень нуждались в донорской крови для раненных.

Донорам во время войны полагался продуктовый паёк, для поддержания здоровья. Там было и масло, и шоколад, и американская тушенка, конфеты и печенье.

Всё, или почти всё скармливалось мне. Но «шутки» с голоданием донора плохи.  Мама похудела, побледнела и пару раз падала в обморок от малокровия.

Бабуся стала спасать мамину жизнь  тбилисским смальцем и шоколадом. На моё нытьё – дайте мне кусочек шоколада, бабушка отводила меня в сторону и стыдила – Мама может умереть!

У мамы был прекрасный голос. Поэтому она ходила в хоровую секцию Бакинского Дома моряков. На репетиции брала меня с собой. Сидя в кресле, клюя носом, я выучил весь репертуар этой хоровой группы. Отдельно от всех, руководительница репетировала с мамой романсы. И этот репертуар я выучил.

Будучи в училище, я освоил семиструнную гитару и под её аккомпонимент, исполняю эти романсы до сих пор.  Слушателям нравится.

Хоровая группа Дома моряков, часто выезжала в госпиталя петь раненым. Во время концерта я сидел на коленях у раненых бойцов, которые, соскучившись по своим детям, были рады меня побаловать. В результате, я находил в карманах хлебные сухарики и сахар.

Брать меня с собой на концерт, была маленькая мамина хитрость. После концерта госпитальное начальство приглашало артистов столовую к скромному угощению. С собой еду из госпиталя выносить не разрешалось, всё надо было съесть за столом. Естественно к столу приглашали и меня.

Борьба мох женщин за моё выживание, до сих пор в памяти.

Школьные годы, успехи в учёбе – это полностью заслуга бабуси. Маме заниматься со мной было некогда. Только иногда она взрывалась после очередной моей двойки. Хватала теннисную ракетку, но у неё на руке немедленно повисала бабуся. Спасибо ей, спасала меня от «горячей руки» мамы.

А что делать – «безотцовщина» лишала нашу семью крепкой мужской руки с ремнём – вкладывать ума этому оболтусу.

Бабусе и маме стала помогать, приехавшая в Баку моя двоюродная сестра Лиля. Дочь старшей маминой сестры поступила в Бакинский  Педагогический институт.

Рядом с красивой девушкой, я присмирел. Было стыдно за двойки.

Лиля ,как-то незаметно, заменила мамино воспитание. Она ласково меня стыдила. Заставляла сидеть рядом с собой и делать уроки. При ней я уже не мог заниматься  «глупостями». В нашем доме появилась «помощница» в воспитании мальчика.

Мама отвергла все предложения мужчин, чтобы не напрягать мою психику,  и честно довела меня до окончания школы.

После моего поступления в военно-морское училище, где я и стал жить,

мама разрешила ухаживать за собой, мужчине по имени Михаил Иванович.

Он происходил из семьи высокопоставленного чиновника нефтяной компании. В результате, отец получил от компании огромную квартиру в центре Баку.

Его дети – Михаил Иванович и сестра Матильда Ивановна с мужем и дочерью, каким-то мне неизвестным образом, очень  подружились с бабусей  мамой.

Мы часто бывали у них в гостях. Я всегда поражался огромными комнатами, потолками в семь метров. Дружил с их девочкой Генриеттой, моей одноготкой.  Взрослые нас даже дразнили «жених и невеста». Всё это так и осталось шуткой.

Эта семья в годы войны, подкармливала нас охотничьими трофеями мужчин, кое-какими продуктами, включая картофельные очистки.

Муж Матильды Ивановны – Александр, служил в пожарных войсках. Носил форму, очень похожую на форму сотрудников  КГБ, с пистолетом на боку. Именно эта форма, да и пистолет, позволили ему жёстко приказать домкому нашего дома, заселить нас в освободившуюся комнату. Так с его помощью к нашей «душевой» присоединилась ещё одна комната.

В те времена достаточно было только формы КГБ и все чиновники сгибались подобострастно, как наш домком – большой начальник для жителей нашего дома. В его компетенции было распределение жилья.

Уже учась в училище, бабуся мне на ушко шепотом рассказывала, что  у  мамы с Михаил Ивановичем возможно образуется семейная пара..

Так оно и случилось.  Оба этих одиноких человека поженились. Мама переселилась в огромную квартиру мужа.

Михаил Иванович был главным инженером строительной организации. Это позволяло ему обеспечивать достойную жизнь мамы, и своей конечно.

Михаил Иванович был членом Союза Архитекторов. Это позволяло пользоваться домами отдыха и санаториями этого Союза, что они и делали.

Я был рад за маму и благодарен Михаилу Ивановичу, что  моя любимая женщина во второй половине своей жизни обрела женское счастье.

Жаль, что бабуся не дожила до этих счастливых дней.


Создано
Юрий Елистратов
Москва
12 июня 2013г.