Полярное притяжение

Однажды в Москве, в конце 80-х я зашёл в один из столичных продуктовых магазинов в районе "Тёплого Стана". Это был самый обычный магазин – в центре две кассы, по периметру – отделы. Я выбил чек на стандартный набор копчёной мойвы и занял очередь в рыбный отдел. Вдруг, за спиной раздался мужской хриплый голос:
- Кеша, занимай очередь, а я пойду, чек выбью.
"Кеша, Кеша" - подумал я.
Иннокентиев на свете, конечно, предостаточно, но, шутки ради, я решил повернуться и посмотреть на обладателя такого красивого имени. Честно говоря, я обомлел, повернувшись лицом к Кеше – это был пингвин. Почему-то я решил, что это происходит не в реальности, а в моём сознании. Следующий отдел, который я намеревался посетить, был вино-водочный.
"Так, начались галлюцинации. Этого ещё не хватало! Допился! Ничего не случится – рыбу съем всухомятку, без водки".
Я закрыл глаза и опять тихо повернулся назад, открыл один глаз – пингвин не исчез, а, напротив, желая доказать, что он вполне живой и реальный, повернул голову в сторону кассы, где стоял хозяин.
- Кто последний? – спросила подошедшая в рыбный отдел женщина.
Я ещё не отошёл от увиденного чуда, поэтому просто кивнул на стоящую за мной птицу.
- Кеша, ты, что ли? Хорошо, я буду за тобой, - произнесла клиентка рыбного отдела.
"Так, прекрасно! Значит, психиатричка пока откладывается" - обрадовался я.
От неописуемой радости я сразу обрёл дар речи и спросил мою спасительницу:
- Так, это учёный павлин?
- Не дельфин, а пингвин.
Она начала рассказывать про птицу, а я теперь уже в упор рассматривать предмет моих галлюцинаций.
Пингвин был довольно крупный, не менее метра двадцать.
"Наверное, императорский" - благодарил я жестокую учительницу-зоологичку.
Длинный, тонкий, слегка изогнутый книзу клюв украшали оранжевые и розовые пластины. На голове – золотистые ушные пятна. Спина сине-чёрная, грудь белая.
"Надо же! Знает ли он, что так красив?".
В это время очередь к желанному прилавку продвинулась на целый метр. Я шагнул и опять обернулся – Кеша и не собирался мне доказывать свою сообразительность – он просто сделал два маленьких шага вместо моего одного. Женщина погладила пингвина по голове:
- Что, Кеша, за ужином пришёл?
- Невероятно, - осмелел я. – Где он живёт?


В один из своих многочисленных рейсов в Антарктику экипаж пилота Вадима Еремеева застал сильный восточный ветер и низовая снежная метель. Невозможно было даже открыть дверь полярного домика, а о взлёте Ил-76 можно было забыть на неопределённый срок.
Никто не ожидал такую мерзкую погоду в летнем антарктическом декабре. Минус 25 градусов при таком ветре казались, как семьдесят. В полдень вдруг отключился свет, и дизелист Кирилл попросил Вадима сходить с ним в дизельную, расположенную в двадцати метрах от жилого домика. Мужчины взялись за руки, чтобы не потеряться и, укутавшись в тёплую одежду и преодолевая сопротивление ветра, побрели по рыхлому снегу ремонтировать генератор. Когда Кирилл, наконец, нащупал долгожданную ручку дизельной станции, совсем рядом раздался чей-то писк.
- Ты слышал? – спросил Вадим дизелиста.
- Да. Держись за меня, тут недалеко, пойдём, посмотрим
Скоро нога пилота на что-то наткнулась.
- Тут что-то живое, мне кажется, - стараясь перекричать ветер, закричал Вадим.
Кирилл нагнулся и поднял виновника волнений двух полярников.
- Это птенец пингвина, совсем маленький. Наверное, от стаи отбился. Ему надо согреться
Когда, наконец, мужчины завели дизель и принесли маленького питомца в своё жилище, Вадим спросил дизелиста:
- Кирюх, чем его кормить? Он не умрёт?
- Жаль, нет Сашки орнитолога, он же и ветеринар. Смотри-ка, он зрячий и покрыт толстым слоем пуха. Ему не менее, чем семь недель, значит, рыбу может есть.
- А что с его родителями?
- Не знаю. Наверное, что-то помешало самцу удержать птенца.
Пингвинёнок лежал на коврике. Вадим взял его на руки, прижал к себе и спросил птенца:
- Ну, что, малыш, где твоя мама? Где мы теперь будем её искать?
Малыш виновато посмотрел в глаза Вадиму и пискнул несколько раз.
- Кушать? Да, кушать.
- Вадим, извини, у нас работы достаточно, придётся тебе ухаживать за птенцом.
На станции, в соседнем домике, жили ещё несколько полярников. Все мужчины. Естественно, они были рады новосёлу. Все собирались у Кирилла и спорили, чем птенца кормить. В результате горячих дискуссий в меню маленького пингвина появилась свежая ставрида, скумбрия и головоногие моллюски.
Через неделю буря немного стихла, и Кирилл с Вадимом понесли птенца на берег. Увы! Стаи не было. Что заставило птиц поменять стоянку, осталось неизвестным.
- Где же твои родители? – спросил Кирилл, не выпуская птицу из рук.
Порывы ветра помешали Вадиму чётко услышать слова дизелиста:
- Что ты сказал?
- Где же..
- А мне послышалось "Кеша".
- Кеша? А, что, звучит неплохо. Кеша, ты не против такой клички?
Немного подросший птенец с благодарностью смотрел на полярников. За неделю он привык к ним.
- Кирилл, честно сказать, я привык к птенцу.
- Заметно, только из твоих рук он пищу берёт охотно и радостно. Видно, суждено тебе быть его нянькой.
А скоро экипаж улетел на большую землю. Удивительно, но когда лётчики пошли к взлётной полосе, располагающейся недалеко, Кеша тоже поплёлся за ними.
- Вадим, смотри, провожает, - заметил бортинженер Василий.
Так и повелось – борт прилетал каждые две недели и два дня оставался на станции. Кеша сразу "оживал" и не расставался с Вадимом все эти дни. Они ходили к берегу, в безветренную и относительно тёплую погоду играли в мяч. Периодически Кеша уходил или уползал к берегу океана, чтобы поймать себе пищу. Однажды на берегу появилась стая, и Кеша двое суток не появлялся на базе полярников. Как раз в это время прилетел ИЛ Вадима. Пилот соскучился по своему питомцу и почти сразу пошёл на берег искать его. Кеше повезло, что мужчина сразу нашёл молодого пингвина и окровавленного на санках отвёз в лагерь. Стая не приняла его, не признала.
Время не стоит на месте, оно постоянно движется, толкая стрелки всех мировых исправных часов вперёд. Так незаметно пролетели два года, а Еремеев получил новое назначение – в Москву, на аэродром "Чкаловский".
- Ну, что, Кеша, будем прощаться? – спросил человек птицу.
На глазах пингвина появились слёзы.
"Неужели мозг птицы знает, чувствует разлуку? Может быть, люди когда-то были птицами, и, наоборот, птицы эволюционируют в людей? Где, в чём эта грань реального, осязаемого сознания?".
Вадим поцеловал Кешу в клюв и по небольшому трапу поднялся в салон самолёта. Экипаж уже ждал пилота. Двигатель завёлся. Через стёкла самолёта лётчики прекрасно видели одиноко стоящую птицу. Вокруг расстилалась холодная, белоснежная антарктическая пустыня с грядою скал на горизонте. Где-то вдалеке кружили чайки, высматривая пищу в ледяном океане. Самолёт ждал готовности выехать на взлётную полосу. Вадим никак не решался тронуться с места. Экипаж не спешил, ребята понимали, что происходило в этот момент в душе пилота.
- Вадим, - выдохнул, наконец, бортинженер. Забирай его с собой. Думаю, несколько часов он протянет без пищи.
Глаза Вадима заблестели, заискрились. Чувствовалось, что он только и ждал этого предложения.
- А, что, можно?
- Ну, конечно, что он будет делать здесь без тебя? Покажешь Кеше Москву.


В "двушке" Вадима Кеша освоился быстро. В ванной всегда была налита холодная вода, куда Кеша периодически нырял. Когда хозяин отсутствовал сутки-двое, экзотическая полярная птица стойко дожидалась своего полярного друга. Соседи по дому и району скоро привыкли к этой странной парочке, разгуливающей во дворе, а скоро и вообще перестали обращать на них внимание. Отъездились и всякие там киношники-газетчики, отсняв море плёнки и отпечатав километры бумаги.


- Что, Кеш, заждался? – спросил пингвина мужчина средних лет с волевым лицом.
Птица зажала в клюве переданный ей чек.
Я с открытым ртом наблюдал за этой картиной.
- Вам что, молодой человек? – привела меня в чувство женщина-продавец.
- Я, я..не знаю..
Я отошёл в сторонку, а Кеша мгновенно занял место возле довольно низкого прилавка. Продавец взяла чек из клюва птицы.
- Вам, как всегда?
- Самую свежую, пожалуйста,- сказал пилот-полярник.
Я стоял возле прилавка и смотрел вслед удаляющейся от меня этой прекрасной парочке. Они вышли на улицу. Через большие стеклянные витражи я видел, как человек помог птице преодолеть несколько ступеней крыльца, и они медленно пошли по дорожке, ведущей к зелёному, тенистому скверу. Казалось, они говорят, что-то обсуждают. Человек и природа. Человек и птицы. Что роднит их, что сближает и связывает? Какой механизм связывает их души?
Над всем этим я и думал, провожая взглядом человека и приручённую им птицу. Наконец, они дошли до края аллеи и исчезли из виду.