Критические заметки о марксизме-6
Сергей Корягин
Коммунизм. Якобы он придет от роботов, которые создадут нам изобилие.
Иные «ученые» связывают исторический прогресс с тем, чтобы научиться производить все больше и больше. Дайте нам всего много-много! Дайте нам по потребности! Все бездельники получат по потребностям. И к чему это приведет? Автор статьи полагает, что все лишние работники кинутся в духовное творчество и станут работать за идею… А если они кинутся в азартные игры, в сферу одурения мозгов, в пьянки-гулянки и т.д.?.. Чтобы этого не случилось, придется ввести жесткую государственную власть – нацистского, большевистского или религиозного типа. Потребуется контроль над мозгами, еще один идеологический Освенцим. И мы вернемся к тому, от чего ушли.
Вот и Маркс так думал: экономический интерес не понадобится, рабочие станут сознательными. Все оказалось блефом. И еще следует сказать: хозяином технического развития должен остаться сам человек, потому что всякое техническое усовершенствование при всем его благе есть шаг на пути к великой опасности – опасности самоуничтожению человечества. Открыли атомную энергию – сделали атомную бомбу, продвинулись в биологии – придумали бактериологическое оружие. Развили химию – создали химическое оружие.
Чем коммунизм привлекает массу? Тем, что он обещает всех кормить по потребности, а работы требовать по способности. Итак, по потребности. Однако в статье господина Т. честно сказано, что потребности будут удовлетворяться только «разумные». Поняли? – «Разумные!» И дело тут не в «ресурсах Земли», но в «ресурсах склада», на котором хранятся «разумные нормы потребления». Чтобы человек был сыт и не объелся. Но ассортимент-то разный! Качество-то разное! Я говорю: «Дайте мне груши!», а мне говорят: «Возьмите яблоки!». Я говорю: «У меня – язва!» – Начинают рыться в списках язвенников и мою фамилию не находят. Непонимание, конфликт. Начальнику берегут лучший сорт и лучшее качество, а мне предлагают то, что останется от него. Значит, будут списки, кому чего, сколько, какого сорта и какого качества. Или талоны, или карточки, с чем мы уже знакомы. Такой коммунизм уже существует в лагере: зэков кормят калорийно, сытно, по-научному, «разумно». И в армии: солдаты ходят бодрые, краснощекие, подтянутые, сильные.
Распределение по разумным потребностям не связано никак с изобилием. Простые потребности бесплатно удовлетворяют, а у меня потребности изощренные. Что будем делать? Нет предела человеческим потребностям и их изощренности. И распределение остается типичным навязыванием, типичным советским принуждением. Общество не может производить предметов потребления столько, чтобы оставались горы излишков. Оно всегда будет производить лишь тот самый «разумный» минимум-максимум, который соответствует реальным нуждам. Советский режим был первой стадией коммунизма, и распределение материальных и прочих благ в нем осуществлялось с учетом научной потребности гражданина.
Что касается труда по способностям, то это очередная антинаучная выдумка марксизма. Уж лучше бы сразу записали: «От каждого – по желанию», потому что на самом деле никто не знает своих способностей. А в реальной жизни они скрыты трудолюбием, ленью, избалованностью, здоровьем.. В конечном счете, начальник должен определять, кто на что способен: ты бери лопату и лом, ты бери топор, ты садись за компьютер. При Советах мы твердым шагом шли к этому. Но… не дошли.
Слава Богу, новое огосударствление и «строительство величественного здания» нам сегодня не грозит. Останутся надолго (или навсегда) все формы собственности: семейная, акционерная, государственная. Собственники будут соперничать в изобретении и использовании новой техники. Государственное регулирование и конкуренция будут уравновешены. Рынок – вечен. Он останется средством измерения стоимости произведенных продуктов и средством их распределения. Распределения в соответствии с затраченными человеческими ресурсами. Никакого изобилия товаров и услуг не предвидится. Нам надо внедрить в жизнь принцип: как работаешь, так и живешь.
Экономическая заинтересованность – мощный трудовой стимул. И «свергнуть» его никому не удастся, ибо не «свергается» то, что глубоко сидит в природе человека. Другой интерес, чисто идейный, будет ему помогать. Некоторый сдвиг в ту или иную сторону возможен. Но если бразды правления общества снова отдадим в руки «идейных товарищей», то не заметим, как очутимся если не в ГУЛАГе, то в колхозе с тупым и капризным председателем.
Перемещение трудовых кадров из сферы производства в сферу управления, услуг, интеллекта и духовного творчества неизбежно, но и здесь есть предел: сами по себе интеллект и духовное творчество хлеба не производят. 12 апреля 2009 г.
Коммунизм. Советская власть – власть большинства? Это иллюзия, которую товарищ Ленин внедрял в сознание трудящихся. И в известной мере внедрил. В Советах были рабочие и крестьяне, но туда «избирались» и коммунисты, которые и управляли. По чисто хозяйственным вопросам рабочие и крестьяне выражали свое мнение, порой к ним прислушивались. Но за Советами, над Советами стояли партийные организации – райкомы, горкомы, обкомы, крайкомы, республиканские организации, ЦК, политбюро, генеральный секретарь, державший в кулаке всю партии. Они-то и властвовали. И в Верховном Совете сидело немало доярок, свинарок, пастухов, пекарей, токарей, слесарей и прочих «передовиков производства», но их роль там была бутафорской. Государство рабочих и крестьян было государством коммунистов, а точнее – вождей, малых и больших. Главным образом – больших. В период репрессий трудящихся хватали, сажали, казнили так же, как и прочих. В этом смысле буржуазное государство честнее, в нем правит буржуазное меньшинство, но без подмены, без подстановки; над ним не стоят «политические Боги» (если власть не захватила партия, типа фашистской). При этом буржуазное меньшинство правит по закону, который гарантирует равные права на успех всем, гарантирует права на лечение, обучение и т.д. каждому гражданину – крупному предпринимателю, среднему, мелкому, рабочему, крестьянину, ученому, солдату, священнику и т.д. «Классовые битвы» в буржуазном государстве говорят о том, что наемного работника не так просто посадить на голодный паек. Здесь конституцией гарантированы все свободы цивилизованного общества. Свободна вся духовная сфера, а от пронырливой прессы никому не скрыться. Никто не помог ни президенту Никсону, нарушившему закон, ни президенту Клинтону, погрязшему в амурных делах. Сегодня во Франции собираются судить и бывшего президента Жака Ширака – казалось бы неподкупного и честного человека. Наша правовая система пока не поднялась выше первой ступеньки правового общества. Не будем отчаиваться – у нас все впереди.
Хотел Владимир Ильич, чтобы правили низы. Не получилось. И не получится, потому что для управления государством, кроме бескорыстия, необходимы умение, воля, образование, интеллект.
Пришлось мобилизовать специальную группу людей. Ленин создал партию особого типа, партию политических фанатиков, рыцарей революции, твердых, как сталь («Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче на свете гвоздей!» - сказал о них поэт) – и совершенно непригодных для организации живого дела, человеческого дела. Плохо знали большевики народ свой и страну свою, тюрьмы и ссылки дали им специфический опыт – опыт принуждения, насилия; и Гегель им не помог, и Маркс им не помог.
Что касается времени после войны, то мы являемся свидетелями разложения «твердой» большевистской идеологии. Личный экономический интерес медленно, но верно въедался в души вождей, «вождят», секретарей, всей партии, всего народа. Деньги опрокинули идеологию, стали на нее ногами и … Если же говорить точнее, то не деньги, а желание жить по-человечески, а не по-тюремному, не по-революционному, не по правилу сумасшедшего дома. 12 ноября 2009 г.
