Ирина Ханум
(Рассказ)
На окраине Черновиц* есть тихие улочки с домиками довоенной румынской постройки. Домики эти утопают в зелени и цветах. Они небольшие, с башенками,мансардами, черепичными крышами, флюгерами и напоминают особняки. В них живёт по две-четыре семьи. Отличаются строения не только цветом, но и своеобразными архитектурными формами, так что невозможно встретить два одинаковых дома. В одном из таких особняков жил пан Яцек со своей женой Грасей.
Яцек Лозицкий был родом со Львовщины, где его отец когда-то владел имением. Образование он получил медицинское, учась в самом Львове. Там и женился. Перед самой войной вся семья перебралась в Черновицы. Город уже не принадлежал Румынии и напоминал глухую провинцию. Когда началась война с Гитлером, Яцек был призван и прослужил в военном госпитале до самого её окончания.
В послевоенное время Лозицкий был ещё достаточно молод, щеголеват и восхищал женский пол своими изысканными манерами. По утрам, идя пешком на работу, он не просто здоровался со своими соседками, а обязательно с улыбкой отвешивал поклон и слегка приподнимал шляпу. При этом он спрашивал, как дела и отмечал, что утро выдалось замечательное. «Целую ручки, пани!», было обязательным и говорилось им вместо обыденного «До свидания!». Все думали, что у него всегда всё хорошо. У тех, кого он встречал, улучшалось настроение и они на минуту останавливались, чтобы посмотреть вслед этому приветливому пану.
На Буковине часто бывают дожди и тогда дни стоят унылые, пасмурные. В такую погоду Яцек, как и остальные жители Черновиц, прятался под большой чёрный зонт, из-под которого трудно разобрать кто есть кто, да и не до того. Так он растворялся в серой акварели дождливого утра, ничем не напоминая о себе прохожим.
Квартира, в которой жили Яцек и Грася, находилась в старом двухэтажном доме. Парадная была с узкой лестницей, напоминающей растянутый завиток серпантина. Внутри квартиры всё говорило о том, что её хозяева не просто интеллигентные люди, а утончённые ценители прекрасного. Например, пастельные тона стен гармонировали с обивкой добротной старинной мебели. Картины в гостиной и спальне были умело развешены в соответствии с их размерами, формой, тематикой и не являлись дешёвыми репродукциями или аляповатой мазнёй доморощенных умельцев. Слегка потускневшая свадебная фотография супругов стояла на комоде в гостиной на самом видном месте и поражала утончённостью: изящной рамкой, писаной красотой невесты и жениха с благородными чертами шляхтича, а также нарядами обоих. Все, кто бывал у них в гостях, рассматривали её с нескрываемым интересом.
Яцек часть своего свободного времени проводил во дворе, ухаживая за цветником, который красками и запахами напоминал уголок райского сада. Летними вечерами он старался срезать несколько цветов и отдать жене, чтобы порадовать её лишний раз. А потом они сидели вместе под большим ореховым деревом на скамейке, вспоминая прожитый день и вдыхая тонкие ароматы любимого цветника. Соседей и знакомых эта пара не обсуждала, как это принято у большинства людей, от нечего делать. И только, когда появлялись первые звёзды, они поднимались в свою тихую обитель.
Сына и внуков Лозицкие видели редко. Их Павел служил на Дальнем востоке и бывал у родителей раз в четыре года.
Время шло, Яцек вышел на пенсию. Он по-прежнему занимался цветами. Теперь его страстью были исключительно розы разных сортов и оттенков. Он даже подумывал о теплице. Но это были всего лишь мечты, потому что силы стали понемногу сдавать. Супруги старели. Так прошло ещё несколько лет.
Общаясь между собой, Лозицкие всё больше переспрашивали друг друга из-за ослабленного с годами слуха. Но делали это по-прежнему тактично, сводя всё к шутке. Иногда оба подолгу искали то очки, то авоську, позабыв, куда положили их накануне. Яцек был старше жены на двенадцать лет и признаки старости у него проявились раньше, постепенно приобретая устойчивый характер. Грасю это очень расстраивало. Был случай, когда она, вернувшись из магазина, обнаружила мужа лежащим на полу без сознания. Дошло до того, что однажды утром, он долго не мог понять, какое теперь время года: лето или уже осень. После этого она перестала пускать Яцека одного дальше двора.
От их былого цветника остался один куст роз и несколько фиолетовых «петушков», которые Грася пыталась сохранить, поливая.
Гостей супруги больше не принимали и старушка общалась со своими приятельницами лишь по телефону. Она не жаловалась на жизнь и не обсуждала болячки свои и мужа, а в основном выслушивала чужие сетования.
В один из тёплых сентябрьских дней старый Яцек сидел во дворе на скамейке. Светило солнышко и он радовался ему, как ребёнок. Лёгкий ветерок гладил его седые поредевшие кудри и ему это нравилось. Он даже закрыл глаза от удовольствия и, казалось, задремал.
- Яцек! Тебе не напечёт голову? – крикнула Грася с балкона. Старик вздрогнул от неожиданности и стал шевелить губами, будто у него пересохло во рту. Вопрос звучал, как предостережение, поэтому она не ждала ответа. Развесив выстиранное нижнее белье, пани скрылась в глубине комнаты. Из парадной их дома вышла пожилая соседка, которая помогала Грасе ухаживать за остатками цветника. Пан Яцек, увидев её, улыбнулся и поздоровался. Затем он трясущимися руками опёрся о скамью, чтобы встать и уступить ей место. Имени её он уже не помнил. Но врождённое благородство и уважение к даме побороли на минуту недуг. Соседка смутилась не оттого, что ей уступили место, а оттого, что у пана был расстегнут на брюках гульфик. Она была в замешательстве, но виду не подала. А про себя подумала:
- Бедный Яцек… А каким кавалером был раньше. Надо Грасе сказать, чтобы осматривала его перед тем, как выпускать во двор.
Но это было последнее утро, когда он смог выйти из квартиры.
© Copyright: Ирина Ханум, 2013
ПРОЗА.ру
28 мая 2013 года.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Черновцы (до 1944 рус. Черновицы, укр. Чернівці;) — город на юго-западе
Украины, в 40 км к северу от румынской границы (Википедия. Интернет).
|