"Хлопотное Дело" полковнику Изуверову посвящаетсо
…если лесом, к перемене пола - дольше, потому как досок нет, а брёвна – мокрые!
Но ничего. Дядько Брат припер под дерево компрессор, раззавел его и куртку на капоте разложил – сушиться. Сам сел ковырять новую совсем «ноль семь». Сткляночко еще и пылью не покрылось на витринте.
- Взять хотел язей под закусство, да что-то притомился, - говорит, - поэтому котлетки с мясом.
Паппо одобрял, и сразу как полез рукою за котлеткой, так уже без двух тарелка оказалась.
- Ты-то пей, котлето не еда! Закусствывай! – Братняго сердится.
А Паппо вроде и не слышит. Водочку из сапожка жестяного сглотнет, опять к котлетке.
- Что ж ты, Паппо, делаешь? – Братдтштадт кричит.
Но Паппо не речист сегодня. Весь в мечтаниях. На елки смотрит, на траву сморкается. Чего-то думает, когда котлетки жрет. Ну вылитый собако, только что не лает. А зачем? Под водку ж неудобно, да еще компрессор поддает не в лад. Не запоешь Amore con amore!
- На х*ра же ты его сюда включил? – вдруг Паппо вопрошает.
- Так будем шишки поддувать, - Братуччо отвечает, - знаешь, как счас полетят? Держи карманты!
Только сели, а работать надо…
- На х*ра нам шишки? – Паппо размышляет, - мы же ж водку сели пить, котлеты вкусные.
- Так шишки! – канючит Братолетто.
Верно – полбутылки выжрато, ладони чешутся – нашкодить просят.
Стержень Братскин насадил на шланг, а шлангом Паппо обмотал и давай свистать по кругу. Куртка от компрессора-то рукавами замахало в лёт пошла туда куда-то. А потом посыпалось с ветвей: парашютисты подзастрявшие еще с первой мировой, какие-то котомки. Ну, понятно, Паппе рацией по морде въехало, а Братисте сапогой слегка парашютистовой. Внутре-то кости, ложки, два ствола и карты.
Рацие тут оклемалась – известия давай передавать: озимые поспели, яровые сдохли, в трауре общественность, а Мусса Траоре семерых зарезал и в отставку подал.
Паппо только зубы трогает и ухи проверяет – в правом вроде шум не убираетсо.
- Помехи, - говорит, башкою вертит для лучшего приема. Выпил водки сапожкой, добавились частоты.
- Ты где, Брацилло? – кличет.
А Брацилла муравейник сдул под дуру и рассматривает, что под ём. А под ём пластинка “Ram” McCartney!
- Как же так, - Братуго смотрит и не верит, - это здесь откудо?
- От верблюдо! – Паппо говорит, - чего за непонятки? Я тебе засранее принес. Под муравейник втиснул. Ты всегда всего находишь. И его нашел. Парашютистов вон с пихтовых сдунул.
- Что ж ты “Ram”а раньше мне не отдавал? Ведь сорок лет прошу.
- Дак как-то случая не выходило, - Паппо говорит, - а тут сообразило. Я засуну – ты найдешь. Ведь точно?
- Точно, - согласился Братенау и, еще одну «ноль семь» припив, к закату выспалсо в обнимку с “Ram”ом.
А шишки не собрали. Хлопотное дело – поддувать, да собирать – не легче...
Андрей Стаглин «Изуверския сказке». 2009 год.
*mannequin-pilot publ.
Дата написания: 02.06.2009 г.
