Колька и Фёдор из Попасной

Кто не бывал в этом украинском городке, очень много потерял потому, что жители его отличаются особой манерой разговаривать, вскрикивая "ха!" по каждому поводу, изумлённо, радостно или горестно, а уж чисто попаснинскую жизнерадостностность и оптимизм можно было сравнить разве что с коллективным настроем жителей города Одессы, которые тоже всегда предпочитают шутить и смеяться по любому поводу, даже если хочется плакать, но это,конечно же, не относится к настоящим жизненным трагедиям, когда плачут даже одесситы и попасничане тоже.

Колька был родом из Попасной, где испокон веков жили его предки, а дед его был даже знаменит тем, что, будучи богатырского росту и телосложения, служил гвардейцем в полку Его Величества Государя Николая Второго, в честь которого и назвал Кольку сын гвардейца Семён, когда его жена Марийка, маленькая и смешливая украиночка, которую Семён привёз из Полтавы, родила мальчика-первенца, и тот мальчик оказался весь в мать, такой же маленький, юркий и смешливый, а потом пришёл в этот мир его брат Фёдор, который получился точной копией их знаменитого деда-гвардейца, но Кольку это совсем не огорчало...он же был из Попасной, и этим всё сказано.

Колька страстно мечтал стать лётчиком-истребителем, но на медкомиссии в училище сказали, что у него плоскостопие и он не может учиться на лётчика потому, что те, у кого плоскостопие не могут прыгать с парaшютом, и тогда он пошёл на отделение техников по-авиационному вооружению и, сразу же после окончания, его отправили на фронт потому, что уже вовсю шла война.

Фёдор тоже ушёл на фронт рядовым пехоты и пропал без вести в первые же дни войны и никто не знал жив он или нет, а маленькая смешливая Марийка как-то сразу постарела и перестала смеяться надо и не надо, а муж её Семён совсем занедужил и слёг от болезни сердца.

Так Колька стал единственной надеждой их с Фёдором родителей и он дал себе слово,  что вернётся с этой войны победителем и он вернулся в новенькой форме со знаками отличия майора и, слепящих на солнце глаза, хромовых офицерских сапогах, а на груди его тесно было от наград, что тоже сверкали и слепили глаза на солнце всем и, особенно, девушкам.

Радости родителей не было предела и они очень гордились своим героическим сыночком, а главное: они были счастливы, что он вернулся живым и невредимым потому, что ни одна пуля и ни один осколок не коснулся его за все те долгие годы военных действий и, особой гордостью не только родителей, а и самого Кольки было то, что за заслуги перед Отечеством он был удостоен чести участвовать в Параде Победы 1945 года на Красной Площади в столице нашей Родины Москве.

А заслуги его были действительно достойны такой чести потому, что, когда, перед близкой уже победой, наши войска взяли Кенигсберг и немецкие лётные части в панике бежали на своих самолётах, даже не успев уничтожить свои аэродромы и всякое военное добро на этих аэродромах, на складах которых было огромное количество авиабомб, с которыми никто не знал что делать, тут-то шустрый капитан Колька взял да и изобрёл такое крепление для этих немецких авиабомб, которое просто и элементарно можно было соорудить из подручных железок и быстро смонтировать это крепление на наших бомбардировщиках.

Вот и стали гнать и бить наши немца его собственным оружием до того самого победного дня, а Кольке дали за такую заслугу перед Родиной Орден Сталина и звание майора, и, конечно же, никто не удивился, когда в его лётную часть пришёл приказ об откомандировании Кольки в Москву для предварительного отбора участников Парада Победы, a было ему тогда 25 лет.

Наверное, мало кому известно, что для участия в том историческом Параде Победы, были необходимы два условия: героические заслуги, а самым главным после заслуг было то, что все участники этого парада должны были быть одного роста чтобы ряды марширующих воинов-победителей под всеобщее ликование народа-победителя перед мавзолеем на Красной Площади, с которого их приветствовал с неизменной мудрой усмешкой сквозь желтоватые от папирос "Герцеговина Флор" густые усы, Вождь и Соратник Великого Ленина товарищ Сталин...так вот эти ряды должны были быть безупречно монолитными, а не так, когда одна голова торчит над другой.

Потому и было откомандировано в Москву героев намного больше, нежели запланированное количество участников парада, и поэтому в предшествующие параду дни кипела работа по отбору наиболее подходящих и радостнолицых героев, которых запомнит Весь Мир потому, что такое великое событие обязательно будут снимать не только на фотоплёнку, а и в кинохронику тоже, и для этого в столицу Нашей Родины слетелись репортёры со всех стран, и у служивых из НКВД не было времени даже хорошо выспаться так как надо было бдить за всеми гостями столицы, чтобы они ничего такого шпионского не сделали.

Колькино круглое жизнерадостное лицо очень даже соответствовало образу советского героя-победителя, что-то типа любимого всеми легендарного "Солдата Тёркина", да...однако ростом он не очень-то вышел и это было чревато тем, что его не отберут для участия в Параде Победы, а этого он никак допустить не мог и, когда пришло время пройти измерение роста, он подложил себе в сапоги под пятки газету "Правда", сложенную многократно, и посоветовал сделать то же самое Лёшке из Минска, с которым подружился в Москве, но Лёшка-капитан, который был заметно выше Кольки, опрометчиво отказался от такой "военной хитрости" и его не взяли, а Колька так и прошёл победным маршем с сияющей, как новый пятак, физиономией истинно советского героя-победителя и газетой "Правда" в сапогах, по Красной Площади в тот самый незабываемый майский день, под бравурные звуки военного оркестра и крики "Ура!", равняясь на мудрую улыбку Генералиссимуса и Отца Народов, любимого Вождя и продолжателя дела Ленина, дорогого товарища Сталина.

Погостив три недели в родном доме, Колька отбыл на новое место назначения для прохождения дальнейшей службы в литовский город Паневежис, где вскоре женился на девушке Вере, у которой была литовка-мать и русский отец, и родила ему Верочка двоих сыновей, которые были похожи на литовскую родню Веры, и, к большому огорчению и разочарованию Кольки, ни в одном из его сынков он, как ни старался, не смог обнаружить даже трошки своей породы и попаснинского духа.

А через несколько лет, в 53-м, из дому пришла в Паневежис весточка от семьи, из которой Колька узнал, что тем летом вернулся домой его младший братишка Федя, который в первые же дни на фронте попал в окружение, был контужен и взят немцами в плен, и провёл в этом плену все долгие годы войны в немецком концлагере, а когда союзники пришли туда и обнаружили чудом оставшихся в живых людей-скелетов, среди которых был один скелет, обтянутый кожей Фёдора, то эти союзники сначала привели в норму и немного подкормили тех несчастных в своём походном госпитале, а потом предложили им уехать в Америку и начать новую жизнь в свободной стране, и многие из них, несчастные и измученные, согласились, а когда дошла очередь до Фёдора, то он произнёс твёрдое "нет" и союзники не стали его уговаривать, а передали его из рук в руки советскому представителю, а тот, в свою очередь, передал его тем, кто направил "труса и предателя", который нарушил приказ Генералиссимуса и сдался врагам, в места не столь отдалённые, сколь надёжные.

Хрущёвскя "оттепель" пятьдесят третьeго освободила Фёдора и он вернулся в Попасную и сразу же ушёл жить в дом Настюшки, которая уже и не чаяла увидеть своего Феденьку живым, смирившись с долей вековухи, и, на радостях, родила Настюха ему сыночка Валерку, который совсем не походил ни на отца, ни на славного деда-гвардейца, а оказался маленьким, шустрым и кругленьким, ну весь в дядьку Кольку и всё, а Федя, несмотря на свой богатырский рост, казался себе маленьким и ничтожным, когда братик Колька, который уже дослужился до полковника, приезжал из далёкой Литвы в отпуск и, с непонятной ему самому, радостью и сожалением смотрел на Валерку, которого те, кто не знали их семью, принимали за родного Колькиного сына говоря:"Ну это сразу видать, что сын в батьку пошёл!", а Фёдор при этом, как-то виновато, снизу вверх, заглядывал старшему брату в глаза...

**************

Николаю Семёновичу Велигину и брату его Фёдору Семёновичу посвящается.