Ночной фармацевт

НОЧНОЙ  ФАРМАЦЕВТ.
                                                                                 
Глава  1.
Он шагнул на кривую улицу. Из-за поворота со скрежетом вывернулся трамвай, рассыпая искры. Дворкин отшатнулся назад, тротуар был настолько узок, что огненные брызги чуть не посыпались ему на голову. За его спиной, на закопченной кирпичной стене вспыхнула надпись – «Аптека Марго». Стальная дверь под ней ещё покачивалась, с  объявлением – «Требуется ночной фармацевт». Уже не требуется.
  Дворкин сунул руки в карманы, проверяя наличность. Хватало, как раз, на пачку сигарет, пару пирожков и десяток пакетиков чая. Он надеялся, что кипятильник в аптеке найдётся, времени добираться домой уже не оставалось.
 Никто у него не спросил, почему дипломированный врач нанимается за прилавок. Приём на работу напоминал оформление кредитной карточки в банке. Все наличные при нём данные, включая физиономию, были переведены в электронный вариант, после чего он заполнил короткую анкету и был уведомлён, что принят условно, с испытательным сроком в два месяца, смена начинается  через сорок минут. Устроит?  Несмотря на свирепую безработицу, ночных фармацевтов, очевидно, катастрофически не хватало.
 Он потратил все фуражные и копытные возле ларьков и пошёл по панели. До вступления в должность оставалась  ещё малая толика  свободы. В темнеющем воздухе расцветала неоновая реклама.
 Дворкин находился в старом, краснокирпичном и серобулыжном центре города, построенном в конце позапрошлого века  и предназначенном под снос ещё в середине прошлого. Но, трёх и четырёхэтажные  доходные дома устояли под ветром перемен и снова приносили доход  новым  владельцам. По обе стороны от кривой трамвайной колеи тянулись игровые забегаловки, магазинчики «всё по десятке», суши-бары с  почасовыми номерами на верхних этажах, крикливо освещённые  «мини-маркеты», тёмные подворотни, где вспыхивал визгливый смех, рюмочные, конторы подозрительных фирм и тротуарные кафешки, откуда тянуло конопляным дымком. Улица была похожа на заново наштукатуренную пожилую проститутку, лезущую к прохожим, пытаясь использовать молодёжный слэнг, наглую и одновременно убогую в своих леопардовых лосинах с барахолки и наушником  от дешёвого мобильника в вялом ухе. Она предлагала купить сникерсы, презервативы, водку, поддельную чёрную икру, китайские ножи, женщину, адвоката – всё и в любое время суток. Но, Дворкин мог теперь только продавать, — себя, — его деньги и время закончились, следовало возвращаться на круги своя.
 Полная дама в чёрном шёлке и бриллиантовых искрах, похожих на настоящие, преобразовавшая Дворкина в поток электронов сорок минут назад, похоже и была той самой «Марго». Она вовсе не походила на фею в белом халате, предлагающую аспирин пенсионерам, от неё исходил аромат «Мажи Нуар» и тёмных денег, она быстро и по-хозяйски ввела работника в круг обязанностей, о правах упомянуто не было.
 — С компьютером, надеюсь, работать умеете, — сказала она. – Всё, что есть на полках, есть в базе. Всё по-русски, как говорим, так и пишем.  Нужен панадол, просто нажимаете на букву «п».
— А если, презерватив? – очень вежливо спросил Дворкин.
— А если, презерватив, нажимаете на ваш пенис и вспоминаете, что это такое, — холодно ответила Марго. – Умничать не надо. Рыться в ящиках не надо. На стеллаже товар указан по алфавиту и по назначению. По горизонтали, — название, по вертикали, — применение. Вот полторы штуки на сдачу. Выручку – в стол. Кассовый аппарат не трогать. Кассовый аппарат ночью не работает. Проданный товар вносите в эту тетрадь: название, количество, цена. Дверь изнутри не открывается, не пытайтесь. Товар выдаёте  через откидное окно. Курить – туда же. Спать можно, на двери звонок, клиент разбудит. Но, если чего напартачите спросонья, — выгоню без зарплаты. Вот моя визитка. На обороте, — номер дежурной части райотдела милиции. Но, без крайней необходимости их не дёргайте, это ещё те ребята. Всё. До завтра.
 С этими словами она вышла, и Дворкин услышал, как в дверном замке снаружи, дважды, со скрежетом провернулся ключ.
 Упала тишина. Только, на пределе слышимости, звенела старая люминисцентная лампа. Дворкин оглянулся. Внезапно, он ощутил смешанный запах медикаментов, в котором преобладал йод. Бестеневый свет заливал белые поверхности и мертвенно отражался в чёрно-белых  клетках пола.
 Дворкин вдруг почувствовал себя оскорблённым, где-то на очень глубинном уровне. Одно дело, просто работать по найму, а другое дело, когда тебя запирают, как собаку. А если пожар? Он посмотрел на потолок. Датчики пожарной сигнализации отсутствовали. Кондиционер или хоть какая-нибудь вытяжка отсутствовали. Только сейчас Дворкин заметил, что окон тоже не было. В торцовой стене имелась дверь, ведущая в узкий кабинет, где его впрягали в ярмо наёмного труда. Но, уходя, хозяйка заперла её. И судя по звуку, это был лист стали, покрытый белой эмалью. Единственным  выходом наружу оставалась амбразура для товара, куда собака средних размеров могла бы и протиснуться, если бы не заслонка. Между стеллажами за прилавком виднелась дверь внутрь, как минимум, — к унитазу. Не могли же его оставить здесь, мочиться прямо на этот красивый кафельный пол? Со вздохом, Дворкин прошёл за прилавок и толкнул очередную из стальных переборок, которые здесь служили дверями. В дверном проёме зияла тьма, прорезанная клином света с его чёрной тенью посередине. Он нашарил выключатель. Свет вспыхнул.
 Н-да. Торговый залец за его спиной выглядел как декорация аптеки, рядом со своим закулисьем. Дворкин шагнул вперёд.
 Параллельно сцене тянулся узкий кирпичный коридор, без следов штукатурки. Направо он заканчивался каким-то помещением, тонувшим в тени. Налево – обшарпанной дверью, из-за которой доносился шум воды. Завиток энергосберегающей лампочки в цементном потолке без избытка освещал это великолепие.
 Как всегда, Дворкин пошёл налево. Там ждал его большой сюрприз. В пол тесного закутка за дверью было вмуровано ржавое железное корыто, с пупырчатыми выступами для ног. В дырку шуровала вода, без всякого счётчика. В своём глубоком детстве, Дворкин застал ещё такие удобства, в бесплатных, тогда ещё, общественных туалетах.
 Очнувшись от ностальгической задумчивости, он пошёл направо и оказался в небольшой комнате, которая выглядела достаточно цивильно, по сравнению, с уже виденным. Здесь были даже пожелтевшие от времени обои, но окон не было. Их заменяла вентиляционная решётка под потолком. Присутствовали: пластиковый стол с электрочайником на нём, пластиковый стул, дермантиновая кушетка и трясущийся от старости холодильник. Пустой.
Вдруг раздался чудовищной громкости звонок. Дворкин заметался, как крыса в лабиринте, выскочил в ярко освещённый торговый залец и затравленно оглянулся в поисках источника звука. Внезапно звонок прекратился. В дверь затарабанили. Он откинул заслонку. В амбразуре маячило бледное девичье лицо.
- Презервативы «Гусар», два шприца на три куба и гематоген, - выпалила девчонка. – Ты чё, спишь?
Молча и достаточно быстро он собрал заказ. Нижняя линия ящиков в стеллаже оказалась на треть приоткрытой. В них находились: презервативы, шприцы, тампаксы, этанол, сироп от кашля и гематоген. Ему даже не пришлось рыться в компьютере, чтобы справиться о цене. Цена была просто и без затей написана красным маркером на упаковках.
Дворкин сунул заказ девчонке в щель, получил за это без сдачи, бесцельно прошёлся по тесному помещению и встал, уперевшись задом в прилавок. Перед его внутренним взором возник этанол, но он отогнал его. Амбразурная щель смотрела на него, как всевидящее око. Он подошёл и захлопнул ей заслонку. Позвонят. Здесь такой последний звонок, что мёртвого с унитаза поднимет. Но, до унитаза следовало хоть с чем-то добраться. Дворкин подхватил с полу свой кулёк, с надписью «Happy New Year!», содержащий его потребительскую корзину: 1 пирожок с капустой, 1 городскую булку, 1 пачку сигарет «Прима» и девять фуминозных пакетиков с чайным мусором и отправился пировать.
Минут пятнадцать он бродил по застенку с сухим электрочайником в руке в поисках воды, прислушиваясь, как она с шумом низвергается в канализацию. Кран нашёлся-таки в туалете, замаскированный надетым на него рулоном туалетной бумаги. Раковину заменяло стоявшее под ним ведро, которое Дворкин, по наивности, принял за ёмкость для производственных отходов. О том, за что могла бы принять эту аптеку санитарная инспекция и сколько она приняла от Марго за свою наивность, можно было только догадываться.
Залив кипятком в забытой кем-то чашке мятые пакетики, выпустившие в отстой мутно-жёлтые струи, он нюхнул пирожок с капустой и уже раскрыл на него пасть, вмиг наполнившуюся голодной слюной, как вдруг снова раздался звонок.
Срываясь с места, Дворкин успел уловить, что звук какой-то не такой.
Трезвонил старинный эбонитовый телефон в углу прилавка. Дворкин схватил гантелеобразную трубу.
- Как дела? – без вступлений, напористо спросила Марго, не сомневаясь, очевидно, что работник узнает хозяйский голос.
- Нормально, пока, - осторожно ответил работник.
- Так и будет, если сами не накуролесите, - твёрдо сказала хозяйка.
- Я куролесить не буду, - заверил её Дворкин.
- Главное, продержаться до утра, - сказала Марго и дала отбой, оставив его недоумённо таращиться в гантелю, зажатую в руке. Что она имела ввиду?
Он вздохнул. На выдохе взорвался звонок над дверью. Дворкин подпрыгнул, швырнул на рога гантелю и кинулся к амбразуре.
Первое, что он увидел, откинув заслонку, был устрашающий герб на обложке милицейской ксивы.
- Ну, - сказал голос из-за герба.
- Что? – спросил Дворкин.
Удостоверение на секунду приоткрылось и снова захлопнулось, за ним возникло очень неприятное лицо.
- Дверь открой, - сказало лицо.
- Не могу, меня с работы выкинут, - ответил Дворкин.
- Я тебя прямо сейчас оттуда выкину, - лицо неприятно ухмыльнулось. – Вызову патруль, дверь взломаем.
- Да не могу я, дверь снаружи заперта! – заволновался Дворкин.
- Ручку видишь? – вздохнул мент. – Прямо напротив твоего пупа? Нажми вперёд и поверни два раза влево.
Дворкин нажал, повернул два раза, внутри что-то щёлкнуло, но дверь не открылась.
- А справа от тебя шнурок, - продолжал мент. – Потяни за верёвочку, дверь и откроется.
Дворкин посмотрел вправо. Вдоль косяка свисал незакреплённый провод, Дворкин полагал, что он идёт к звонку, но потянул, как было указано. Что-то звякнуло, мент сразу дёрнул дверь на себя и вошёл внутрь, потеснив Дворкина грудью.
Затем, лениво прошёлся по тесному помещению и встал, уперевшись задом в прилавок, где и Дворкин, давеча. На нём были гавайка, линялые джинсы и кеды, лицо, - как стёртая монета, неизвестного года выпуска и заточенная по краю, как у карманного вора.
- Ну, и как бизнес? – спросил он.
- Да ничего, - ответил Дворкин.
- Что, ничего? – скривился мент. – И ни разу колдрекса не спросили?
- Да вроде, не сезон для колдрекса, - пожал плечами Дворкин.
- Для колдрекса всегда сезон, - сказал мент. – Из него эфедрилу гонят, ты что, не знаешь, фармацевт?
- Терапевт, - заметил Дворкин.
- Ни хрена себе, - удивился мент. – За что выгнали?
- За пьянку, - солгал Дворкин.
- Это хорошо, - кивнул мент. – Наш человек, не душегуб