Выехали с напарником на рыбную ловлю на Ново-Шульбинское водохранилище. Напарником был еще бодрый 70-летний дед, сосед и отец моего хорошего знакомого. Мне нравилось выезжать с ним. Он, как и я, в разумных пределах употреблял спиртное и мог составить компанию вечером у костра перед сном. За ним не надо было бегать по ночам, гоняясь и успокаивая, как за некоторыми, не знающими меры и обалдевших от выпитой водки. А случаи такие бывали.
Каждый знал свои обязанности и выполнял их, не препираясь, и не сваливая их на другого.
Утром, как всегда, дед занялся своими «экранами», а я, решив обследовать новую часть побережья, поплыл на резиновой лодке в другую сторону от стана. Не спеша плыл вдоль берега и, останавливаясь без якоря, делал пробные забросы блесны спиннингом.
Спиннинги выбирались короткими, чтобы удобнее было выводить щук к борту лодки и, рукой иногда за тетиву, забрасывать их в лодку. Длинным спиннингом это было бы намного труднее. Спиннинги у меня уже были старыми, с отломанными и вновь восстановленными наконечниками. Ломались они тогда, когда подведенные особо крупные экземпляры к лодке, когда я готовился уже не к борьбе с ними, а к забросу их в лодку, вдруг, испугавшись, резко уходили на противоположную сторону под лодку. Когда я, не успев среагировать нужным образом и спустить тетиву с катушки, ослабив рывок, не удержав в одной руке рукоятку катушки «НЕВА», притормаживая катушку от чрезмерного разматывания сбоку пальцами,чуть не ломая их.
. Потому что вторая рука уже тянулась к тетиве, насколько возможно ближе к пасти щуки для плавного заброса её в лодку. А натянутая тетива из жилки уходила через борт, будто перепиливая его и пытаясь перевернуть лодку. Об этом иногда подумывал. В таких случаях и ломаются наконечники спиннингов, не выдерживая нагрузки.
Так и передвигался вдоль берега, делая забросы блесны. Если попадалась щука, выводил ее. Доплыв до места с крутым обрывом. Склон сопки круто уходил в воду. Чувствовалась большая глубина этого места. Недалеко от берега, метра на два возвышаясь над водой, торчала верхушка явно большого раскидистого дерева, непонятным образом оказавшегося в воде. Возможно в воде, скрываясь как в траве, среди его ветвей, стояли готовые к нападению щуки.
Опасаясь зацепить блесной дерево, и что щука, спасаясь, может затащить ее в ветви дерева, и я потеряю уловистую блесну, все - таки сделал заброс, стараясь провести ее насколько возможно ближе к дереву.
Блесен было много в запасе, но уловистых, на которые щука бросалась без особых раздумий, было мало. Много было потеряно в зацепах. Отыскивал лучшие в пробных забросах, меняя блесны.
Вывел у дерева двух щук, а потом все - таки зацепил блесну за ветви. С трудом, боясь проткнуть борт лодки каким-нибудь остро торчащим сучком, вызволил из плена свою блесну.
Однажды попалась щука, с уже торчащей сбоку пасти украденной у какого-то неудачливого рыбака, блесной.
А пока, не став больше рисковать, отплыл за дерево на открытую воду. Сделал несколько холостых забросов и, уже собираясь сменить место, как почувствовал особо сильный рывок, отличающийся от предыдущих по силе удара, чуть не вырвавший спиннинг из рук. Обрадованный, что наконец-то смогу поймать и царь-рыбу, вступил с ней в борьбу. Минут двадцать пытался подвести ее к лодке, то ослабляя при очередном рывке, то вновь подтягивая, выбирая тетиву на катушку.
Неизвестная рыба, не уставая, кидалась в рывках из стороны в сторону, сопротивлялась и не давала себя победить, постепенно уводя мою лодку к середине водоема. Я и то начинал уже уставать.
Дело стало принимать неожиданный и неприятный оборот. Я был в постоянном напряжении стараясь предугадать очередной рывок и вовремя смягчить удар, отпуская тетиву, чтобы удар не вырвал спиннинг из рук. Коротко оглянулся назад, проверяя как далеко от берега утащила меня рыба, увидел, как напарник на берегу смотрит в мою сторону в бинокль, заинтригованный моими непонятными для него, действиями.
Трудно сказать, сколько времени уже продолжалась борьба, возникала мысль и обрезать жилку и прекратить непосильные пока попытки. Но желание не потерять блесну и какой-то «шляхетский» гонор не позволял мне сдаваться.
Наконец рыба стала уставать, так как я стал все ближе и ближе подводить рыбу к лодке, все меньше отпуская тетиву, а больше сматывая ее на катушку.
И вот я уже увидел ее, машинально продолжая подтягивать ее к лодке. Она шла на лодку, широко раскрыв пасть, и внутри этой пасти я даже увидел свою блесну. Пасть была такой огромной как показалась мне, способной просто перекусить борт моей лодки.
Понял, что не смогу ее живую, бьющуюся, не то, что выбросить, просто затащить в лодку. Отбуксировать ее на лодке к берегу, наверное, тоже не смог бы. Пришлось бы взяться за весла, одновременно удерживая как-то спиннинг. Подсунуть его в днище лодки под борт, одновременно удерживая его ногой, а вдруг она проткнет резину концом спиннинга при рывке, который бы я уже не смог контролировать и ослаблять удары.
Пока я оторопело смотрел на щуку, даже какая-то неприятная дрожь прошла по телу,будто подвел бревно или "утопленника". Рыбина, а сейчас даже с уверенностью не могу сказать, что это была щука, видимо, почувствовав мое замешательство и слабину тетивы, вдруг кинулась под лодку, мгновенно сломав наконечник спиннинга. Рукоятку катушки вырвало из руки, пальцы загорели от боли, так как машинально начал удерживать, тормозить за борт барабана сход жилки с катушки, чтобы она не соскочила с катушки и не запуталась.
Тогда спиннинг превратился бы просто в жесткую короткую удочку с длинной леской, и я не смог бы смягчать удары от рывков щуки, да и просто сматывать тетиву на катушку. Если бы тетива запуталась на катушке, и последовал жесткий удар, она перевернула бы лодку вместе со мной. И так уже борт, с которого сходила под лодку жилка, прижало к воде и лодка накренилась, с угрозой переворота. Раздавался неприятный звук - визг, скользящей натянутой и перепиливающей борт, сходящей жилки - тетивы.
К счастью, щука изменила направление своего движения, жилка с визгом соскользнула по борту ближе к носу, случайно не задев ни одну из заплат на месте проколов и ремонта, не сорвав ни одну из них. Лодку мгновенно развернуло, жилка ушла из -под днища лодки и я вновь был во всеоружии, хоть и со сломанным наконечником спиннинга. Основная опасность миновала, но я более не сомневался, что мне делать. Уже готовый в душе обрезать жилку, предпринял попытки, помогающие щуке сойти с блесны. Она уже вновь ушла от лодки приблизительно на 30 метров.
Натягивая жилку, стараясь, чтобы щука шла на меня где-то в воде вперед раскрытой пастью, стал сам резко рвать жилку на себя. Наконец, мои попытки привели к успеху, и я вырвал блесну из страшной пасти.
Смотав жилку на катушку, отдышался, перекурил и более, нигде не задерживаясь, поплыл прямо к берегу и стану.
Утешая себя мыслями, что на берегу я ее непременно уж бы смог вывести, что щука определенно древняя и плоть у нее потому была жесткой и несъедобной. Невелика и потеря. Зато исход благополучный.
Не объясняя деду, что немного просто испугался, сказал ему, что щука сама сошла с блесны. Подождав пока дед снимет «экраны», отправились домой. Было 12 часов, время отъезда.
Потом я увлекся ловлей сазанов и более не стал приезжать какое-то время на водохранилище.
В этом же году приехал, но уже на другое место осенью только для охоты на уток.
