Лаура Лобзанья в объятьях дьявола

(пародия на любовный роман)

- Ау-у! - Лаура Лобзанья медленно кралась вверх по тёмной лестнице, стремясь наконец  добраться до таинственного незнакомца, хладнокровно убившего её отца и лишившего её девственности в ту роковую ночь, когда Лауре исполнилось семнадцать. Она погладила нож, спрятанный меж соблазнительных грудей и ощутила возбуждающее прикосновение острия к обнаженному телу. Пробил час сладостного мщенья! Вдруг дверь наверху распахнулась, могучее эхо прокатилось по башне: КЛАЦКЛАЦКЛАЦклацклац …

На пороге как дьявол во плоти, возвышался он, весь в черном,  с лицом, словно высеченным из камня, сверкая ослепительно белыми зубами. Его огромная тень накрыла её, увлекая в ад.

Она потянулась за ножом, но пальцы нащупали лишь предательски затвердевшие соски. Боже правый, неужели  она была воспитана своей благочестивой гувернанткой только затем, чтобы поддаться предательскому соблазну? Под его испепеляющим взглядом пот бисером выступил на лбу, спине, между грудей, пока вся ее одежда не промокла и не облепила каждый соблазнительный выступ и впадину тела. Хриплый стон сорвался с её полных губ.

- Я знал, что ты придешь - его голос был низким и  грубым, будто он только что бросил курить.

- Я пришла за тобой! - крикнула она, взбешенная его самоуверенностью.

- Это Я войду в тебя! - его длинные загорелые пальцы разорвали на ней платье, открыв её наготу и нож, опасно зажатый меж вызывающе торчащими грудями.

- Ты принесла клинок? Зачем? Мой клинок – вот всё, что тебе нужно!

- Ха! - крепко схватив нож, она сделала двойное сальто, а затем изящный выпад вперёд, как учила гувернантка.

- Твой клинок слаб, я помогу наполнить его кровью! - лезвие чиркнуло по его  груди и, разрезав шелковую рубашку, прочертило кровавую линию до самого низа.

- Как раньше я наполнил тебя!

- Сейчас я отправлю тебя в ад! - она топнула ногой, ей фарфоровые шары вздымалась от негодования, но воспоминания  о той незабываемой и роковой ночи, когда он привёл её в экстаз 17 раз, заставили её сердце биться чаще.

- Но прежде ты побываешь в раю! - он сделал шаг вперед, нежно прикоснувшись ладонью к её щеке.

- Нет!!! - она кусала губы, его слова  звучали внутри её существа, бурчали, ворчали, бренчали, мычали, мурчали, рычали, урчали, фырчали, скворчали, кончали.

- Хочу! - он прижал её к себе, и она почувствовала твёрдый длинный фонарь, который он всегда носил в кармане брюк.

- Нет! - всхлипнула она, но её решимость растаяла под его горячими пальцами всё глубже вползавшими в неё, извиваясь как змеи.

Наконец, не в силах совладать с лихорадочным возбуждением, они оба упали на пол, переплетясь в объятьях друг друга. Вечность спустя, когда он достиг пика наслаждения, а её тело сотрясли последние сладостные спазмы, она сурово взглянула на него. Нет, её душа не простила, хотя тело предательски отдалось. Она всё равно должна спросить. Должна знать.

- Почему ты убил папу?!

Он, всё ещё дрожа, уткнулся лбом ей в грудь. Правда была настолько уродлива, что его сердце не выдержав, разлетелось на множество мелких кусочков. Ему казалось, что звук повторяется снова и снова: БЗДЫНЬДЫНЬдыньдыньдынь...

- Твой отец хотел продать тебя в публичный дом. Он был отъявленным негодяем, готовым на всё. Я пытался отговорить его от дьявольского плана, но он был непреклонен. Я понял, что выбора нет. Я не мог допустить, чтобы ты стала проституткой, Лаура! Ты должна принадлежать мне и только мне!

- О, Дик, я понятия не имела. Простишь ли ты меня?!

- Сейчас ты мне заплатишь! - его клинок вновь пронзил её до самого сердца. И вновь. И вновь. И на следующее утро. И днём. И в обед. И вечером. Снова и снова. И так до скончанья времён.