Память Адама

«Память Адама»- термин введенный шведским психологом Леоном Фингером в начале 21 века. Он отражает состояние человека, который постоянно зацикливается на своем прошлом, особенно на тех моментах, когда субъект  находился в состоянии повышенной психической активности, связанной с получением положительного опыта. Иначе говоря, в моменты, когда человек счастлив, не зависимо от того, что вкладывается в это понятие. «Память Адама» постоянно заставляет человека жить воспоминаниями, со временем, больной (его уже можно так называть) начинает терять связь с реальным миром. Воспоминания наслаиваются на реальную картину мира, что ведет к расстройству восприятия и потери личности.

По наблюдением специалистов, от «Памяти Адама» с каждым годом страдает все большее количество людей. ВООЗ в последние несколько лет всерьез взялась за изучение данной проблемы. Пока существенных результатов добиться не удалось. Леон Фингер скончался в возрасте 40 лет от инфаркта. Его друзья и родные основной причиной смерти считают «Память Адама».

Откуда же взялось название термина? Фингер не был религиозным человеком, но , как человек образованный, знал в общих чертах основы религии.  «Память Адама» - это то, что осталось у Адама после изгнание его и его спутницу, именуемую, как и жену Гитлера, Евой из райского сада. Воспоминания о том, как было ,и как уже никогда не будет.
Друзья и родственники считают эту версию не правдоподобной. Те, кто близко знал Леона Фингера, утверждают, что «Старый Завет»  просто служил опорой под компьютер, как у многих людей данная книга становится опорой жизни. И что «Память Адама» лишь первое, что пришло в голову Фингеру.

Мы же склонны к более романтической версии, так как считаем, что она логически объясняет изменения, которые происходят с человеком. Впрочем,  это не имеет особого значения.

                                                                  Наука и смерть 2013
                                       
                                        ***
Это случилось летом. Предпосылки появились уже давно, но никто всерьёз не воспринял угрозы, а те же, кто воспринял- изменить ничего не могли. Стоял обычный летний день, когда экономика США рухнула, и не просто рухнула, а оставила вместо себя огромный кратер. Под ее обломками погибло много людей, но большая часть лишилась всего и надолго переступила за черту бедности.

Индекс Доу-Джонса упал до небывало низкого уровня. Большая часть компаний была обанкрочена. Те же, которым удалось удержаться на плаву, еле сводили концы с концами. Последовали массовые увольнения. За ними серия митингов безработных. Правительство ничего не могло поделать. Президент выступил с заявлением, в котором ничего конкретного сказано не было. Какие-то призрачные надежды на, даже не светлое, будущее. И в конце президент завил, что вынужден отменить пособие по безработице, так как теперь его приходится платить трети населения.

Такого не было со времен «Великой Депрессии», да и в те времена было лучше. Города поглотила преступность. Люди, у которых было оружие, вынуждены были защищаться. Доведенные до отчаяния, они либо сами становились преступниками, либо совершали самоубийства. Единственным утешением был, алкоголь и дешевые сигареты низкого качества, которые заполонили рынок. Это одни из немногих отраслей, которые процветали. Во времена кризисов и войн, потребление алкоголя и табака увеличивалось в разы. Производители это прекрасно понимали и чтоб хорошо заработать, можно было идти двумя путями: брать объемами, выпуская дешевый, некачественный товар, либо выпускать товар обычного качества, но искусственно создавать дефицит и продавать его по спекулятивной цене. Работали обе стратегии.

Папаша Алан сидел на крыльце городской библиотеки, курил и задумчиво смотрел на мимо проходящих людей.  Машин было немного, те, кто могли позволить средство передвижения, выбирали мотороллеры из-за их практичности и дешевизны. Мимо проехал один из немногочисленных автомобилей, давая своим ревом знать, что едет успешный человек, который явно хотел плевать с высокой горы на классовое равенство (или неравенство). Алан сплюнул под ноги остатки табака- сигареты были без фильтра.

Свою кличку он получил на прошлой работе, когда был успешным руководителем. Папаша- потому что всегда входил в положение сотрудников, если было нужно, то защищал. Если кто-то провинился, то наказывал не слишком сурово, без рукоприкладства, но чтоб подчиненные непременно извлекли урок из ситуации и вновь не допускали ошибок. На вид ему было лет 40, хотя его истинный возраст был немногим более 30.  Иллюзия старости создавалась из-за глубоких морщин, которые делили его лицо части. За последний год Алан сильно сдал- это все из-за плохого питания, недосыпа и тяжелых физических нагрузок.

Раньше Алан работал в компании, которая занималась производством и реализацией офисной техники. После того, как фирма распалась, Алан понял, что ничего в жизни больше делать не умеет- только управлять людьми. Таких было большинство- все знали, как управлять другими и получали за это большие суммы денег, те же, кто работал, получали остатки от менеджеров. Офисная пирамида- чем выше должность, тем меньше приходилось работать, а денег больше. У Алана были кое какие запасы в банке, но все они сгорели- об выплате и речи быть не могло.

Судебные приставы выгнали Алана из дома, потому что тот не мог выплачивать кредит. Он был вынужден поселиться в самом дешевом отеле, где сейчас и жил. Удобств там не было. По выходным давали горячую воду и это уже было хорошо- многие не имели и этого. «Как в долбанной России»,- часто говорил Алан. Ему казалось, что в России была подобная ситуация, с той лишь разницей, что в последней, люди привыкли так жить, так как не знали лучшей жизни. Им просто не было с чем сравнивать. Алан же обладал  «Память Адама». Хотя ситуацию о России и других странах он подчерпнул из малобюджетных фильмов, производства своей родины. Опираться на эти данные было нельзя, но уверенность, что фильмы показывают правду, не хотели покидать вечно голодающий и уставший американский организм.

Работу найти было практически невозможно. Последние пол года Алан работал грузчиком в порту. Работа была непостоянная, тяжелая и малооплачиваемая. Отбоя от желающих не было. Тысячи угрюмых мужчин ежедневно собирались в порту в надежде получить работу. У многих были семьи, другие были одиноки, но жить они хотели не меньше женатых.

Каждый день требовалось разное количество людей. Бывали дни, когда корабли не приходили, и работы просто не было. Не выспавшиеся, измученные особи мужского пола просто расходились по своим домам или бесцельно шатались по барам, пропивая последние копейки.

Так было и в этот день. Было еще утро, а папаша Алан знал, что день не принесет ничего хорошего. У него был минимальный запас денег- на них можно было просуществовать неделю и оплатить жилье на следующую неделю. А там, что-нибудь подвернется. Алан взглянул на часы- единственная вещь былой роскоши, которая у него осталась. Расставаться с часами он не хотел, все равно, никто не дал бы за них достойной цены- у людей просто не было такой суммы, а у тех немногих, у которых были- не  готовы были выложить кругленькую сумму, пусть за брендовые, но все же часы. В данном случае, мало кто следил за временем- рабочий день длился от звонка до звонка.

Часы показывали 8 утра. Город уже проснулся. Папаша Алан стал размышлять, чем бы запомнить сегодняшний день. Друзей у него не было. Были несколько знакомых из прежней жизни, но он не знал где они сейчас и чем занимаются. Периодически он видел кого-то из них в толпе людей, но подойти не решался- вдруг кто-то достиг успеха, живет лучше чем он. Папаша стеснялся, что опустился так низко по социальной лестнице.

Постоянной девушки у него не было, когда-то была жена, но Алан был уверен, что она мертва. Как и большинство женщин, она была очень болезненная. Папаша не помнил, чтоб она была полностью здорова. В те редкие дни, когда у нее не болела голова, она была простужена или ходила с ангиной. Стоит ли говорить, что физическое здоровье отражалось на ее настроении. Алан с женой постоянно сорились. Но так было не всегда. Сначала, как это и всегда бывает, все было отлично. Оса показала жало только после свадьбы. Алан сам не был подарком, но с собой он научился жить, а вот с женщиной, которая так и не смогла стать родной, или просто другом- нет. Через пару лет они разошлись так же стремительно, как и сошлись. Часы- ее подарок, пожалуй все что осталось, кроме немногочисленных воспоминаний.

Выглядел папаша Алан неважно. Новую одежду он не покупал уже год. На работу приходилось носить белые рубашки и черные брюки, которые у него остались из прошлой жизни. Они быстро пачкались, но были высокого качества, поэтому и не рвались.

Эта сцена заслуживает быть увековечена кистью какого-нибудь современного обдолбанного художника. Сотни менеджеров и директоров в белых рубахах и брюках разгружают корабли. Некоторые по привычке продолжали носить галстук. Волей- неволей они превратились из трутней в трудолюбивых муравьев. Если хочешь выжить, еще и не такое сделаешь.

Алан встал с крыльца, обтряхнул от пыли свои засаленные штаны. И тут он увидел ее. Она была будто из другого измерения. Легкое платье, воздушная походка. Эта девушка не носила косметики, она в ней просто не нуждалась, а самое главное, понимала это. Многие девушки намазывались косметикой таким образом, что выглядели просто вульгарно. У Алана создавалось впечатление, что может, они этого и добиваются – просто привлечь внимание. Лучший способ расположить к себе человека- рассмешить. На некоторых было сложно смотреть и сдерживать улыбку. Правда, такие девушки не задевали струны души папаши Алана.
Мери, так звали девушку, прошла мимо и скрылась за углом, оставив Алана стоять в трансе. Ее имя он прекрасно знал, его знали все в квартале, но так было не всегда. Отец Мери держал похоронное бюро и до падения экономики их дела шли неважно. Зато сейчас все изменилось- люди умирали, как мухи на морозе, а вокруг хоть и правила бедность, хоронить людей все равно нужно было, и их родственники тратили на это порой последние запасы.
Алан понимал, что у него нет и единого шанса, что Мери с ним заговорит, но решил, что если еще раз ее сегодня встретит, то непременно подойдет к ней. Несмотря на замученный вид, у него осталась харизма и уверенный взгляд.

Вернувшись домой, Алан принял холодный душ и принялся готовить чай- есть не хотелось. Точнее, хотелось, но вкусного ничего не было, а от каш и вермишели уже воротило. Как оказалось минутой позже, сахара дома не нет. Алан отправился к пожилой соседке- та с удовольствием отсыпала ему сахара на пару порций. В знак благодарности он вынес ее мусор. Соседка была старая и без крайней необходимости не выходила из дома. Допив чай, Алан одел единственную чистую рубашку, галстук и отправился на прогулку.

Пошатавшись несколько часов по городу, папаша Алан убедился, что ничего заслуживающего внимания не происходит. Мир жил своей монотонной жизнью- люди ходили, задевая плечами других людей, вагоны метро были заполнены работягами. Нужно было