Сезон охоты в горах
Обб снова – в который уже раз – засиделся у Грона до глубокой ночи. Теперь он впотьмах пробирался к своей хижине. Путь освещали только звезды.
Проходя мимо хижины Мадлен, он увидел, что она еще не гасила свет. Дверь была распахнута настежь. Внутри было тихо. Обб тихонько постучал в дверной косяк. За тростниковой занавеской послышались легкие шаги. Мадлен, откинув занавесь, вышла на порог.
– Обб?– она казалась несколько удивленной.– Ты что, только сейчас от Грона?..
– Да… Увидел, что у тебя свет горит,– он замялся, не зная, что еще сказать, и уже почти жалея, что постучал.
– Заходи,– она чуть посторонилась, пропуская его.
Перешагивая порог, Обб отстраненно подумал, что впервые за долгие годы их дружбы оказался у нее. Впрочем, это было неудивительно – видящие даже сами у себя дома бывали не слишком часто.
Хижина Мадлен была обставлена крайне скудно даже для урсийского жилища. Посередине был сложенный из камней очаг, вокруг него – несколько циновок и пара глиняных кувшинов в углу.
Обб с Мадлен уселись на циновках возле давно не разжигавшегося очага. Некоторое время оба молчали. Мадлен первой прервала затянувшуюся паузу.
– Мне не нравится то, что задумали наши старейшины,– видимо, последние несколько часов ее занимала исключительно эта тема.– Неужели нельзя обойтись без подобного?..
– Жестокие времена требуют жестоких мер,– Обб сам не заметил, как повторяет слова Грона.
– Все равно мне это не нравится,– печально повторила девушка.– Что будет со всеми нами?
– А что с нами со всеми будет, если кому-то удастся добраться до Джагоя?– возразил Обб.
– Что страшнее – чума или пожар?– усмехнулась Мадлен.
Обб опустил голову. “Давно, очень давно хозяева этой планеты решили, что люди для них – заклятые враги”,– припомнились ему слова Грона. Юноша невольно задумался, как бы он сам относился к людям, если бы был молчаливым и неподвижным камнем – разумной частью огромной разумной планеты. Вероятно, как к злобным, мелким и суетливым букашкам, которые гадят всюду, где заводятся. И их, этих букашек, надо уничтожить, вытравить, истребить любой ценой.
Но он, Обб, не был камнем – он был именно такой букашкой. И этой букашке хотелось жить. Поэтому он был готов гадить куда угодно – даже на собственную голову.
Впрочем, он предпочел не говорить об этом вслух. Он прекрасно знал, что Мадлен поймет его и не станет осуждать за подобные мысли, но ее понимание было для него равносильно осуждению, если не хуже.
– Мне тоже не нравится твое решение,– сказал он вместо этого.– Твое место здесь, а ты уходишь в горы…
– Думаешь, от меня там не будет пользы?– девушка чуть приподняла брови.
– Думаю, что ты идешь на неоправданный риск,– решился Обб.– Думаю, что для лучшей видящей племени найдется дело поважнее, чем поддержка связи в боевом отряде. Да я просто боюсь за тебя!..
Мадлен грустно покачала головой.
– Мы все сейчас рискуем – и те, кто уходят, и те, кто остаются. Но выбора у нас нет – но ты ли сам только что это говорил? И мне лучше уйти. Я не одобряю действий старейшин, так что мне не стоит оставаться.
Обб хотел возразить, но понял, что бесполезно.
– Тогда я тоже,– начал он.
– А ты нужен здесь,– непреклонно заявила девушка.
Обб опустил голову. Мадлен не хотела видеть его рядом в этом походе. Может, оно и правильно,– подумалось ему.– Ни к чему это.
– Знаешь,– вдруг заговорила Мадлен,– Я тут подумала… Мне ведь завтра уходить…
Она, не договорив, поднялась на ноги и, подойдя к двери, закрыла ее и заперла на засов. Обб озадаченно следил за ней взглядом. На обратном пути она задула светильник.
У Обба сердце упало в пятки, когда он услышал легкий шорох. Последней его мыслью было, что мир, похоже, окончательно сошел с ума. А потом он увидел совсем рядом блестящие бог весть от чего в этой кромешной тьме глаза и весь мир перестал для него существовать.
* * *
Рано утром у подножия Поющего хребта Обб прощался с двумя своими лучшими друзьями. Впервые в жизни им троим предстояло разойтись в разные стороны на несколько недель.
– Берегите себя,– попросил Обб, по очереди обнимая Орса и Мадлен.
– Ты тоже себя береги,– Орс хлопнул его по плечу.
– Да что со мной-то случиться,– Обб невесело усмехнулся.– Остаюсь дома. В тепле и безопасности.
– Ты это брось,– приказал Орс.– Еще неизвестно, где станет опаснее.
Обб понуро кивнул. Его не покидало смутное ощущение, что друзей он видит в последний раз.
Отряд из почти полусотни урсов направился по тропе вверх. Орс и Мадлен, последний раз махнув Оббу на прощание, направились следом. Им предстояло разбитьсся на группы и разойтись в разные стороны на верхушке хребта.
* * *
Как сказали бы Костя Сцилевский, Олаф Турман, Джамал Минг или Яна Мережковская, да и вообще любой из присутствовавших (равно как и отсутствовавших) сейчас на Заларе шпионов со стажем, для урсов наступил день (или, точнее, ночь) икс. Незадолго до полуночи окончился последний (как минимум на ближайшие полторы недели) сеанс связи. Видящие, находившиеся в группах, разбросанных сейчас далеко друг от друга среди Пограничных Скал, в последний раз связались между собой, чтобы обменяться последними новостями. В течение последующих десяти-пятнадцати дней они уже не смогут ничего узнать друг о друге.
Это была редкая ночь двенадцатикратного полнолуния. На востоке медленно поднимались из-за горизонта луны, выстраиваясь широким полукругом.
Обб еще с несколькими видящими находился в эту ночь на вершине Мертвого Пика. По идее, им давно уже следовало спускаться вниз, но они все не могли заставить себя покинуть вершину. Вместо этого они напряженно вглядывались в постепенно заливаемую светом даль на юге, туда, где на сотни километров протянулся Верблюжий Хребет.
Впрочем, они не могли пока увидеть – могли лишь представить, как в нескольких десятках километров к югу горящие факелы подожгли с запада и с востока дровяной тростник*8 у подножия хребта, и как с бешеной скоростью помчался во все стороны огонь, словно спеша взобраться повыше по склонам, к самому гребню.
С вершины Мертвого Пика казалось, что горы мирно и безмятежно спят. Лишь спустя около двух часов стало заметно поднимающееся на юге зарево от далекого пока пожара.
Вскоре стали заметны сполохи огня вдалеке. В безмолвие ночи вторгся все нарастающий визг десятков тысяч мелких обитателей Верблюжьего Хребта, которых огонь застал спящими в их норах. Большинство из них сейчас торопились убраться подальше от бывшего дома, превратившегося в огненную ловушку, но много было и тех, кто почувствовал опасность слишком поздно и уже не успевал спастись.
От света двенадцати лун было светло почти как днем, и Верблюжий Хребет был отличноо виден сверху. Сейчас он казался гигантским, невероятно длинным неподвижно лежащим змеем. Внезапно наблюдавшим показалось, что с него, с этого змея, словно распоротая по хребту, начала сползать шкура – это звери, жившие в норах по всей горе, проснулись от того, что почувствовали приближение огненного кошмара, и лавиной покатились вниз.
Верблюжий Хребет давал кров и корм бессчетным десяткам и сотням тысяч мелких грызунов и змей, количество которых стало совершенно баснословным после того, как верблюды практически исчезли с него. Среди Пограничных Скал не было больше ни одного места, где была бы возможна такая невероятная плотность заселения. Обб с внезапной ясностью представил, как спасшиеся от пожара животные начнут искать себе новое место обитания, тесня других жителей Пограничных Скал и отбирая у них пищу. Веками устанавливавшееся равновесие окажется резко нарушенным, и неизвестно, когда оно восстановится.
И это не считая того, что если выгорит хотя бы половина хребта, содержание кислорода по всей планете упадет как минимум на процент. Эту потерю планете удастся восполнить не раньше, чем через несколько лет. Настоящая экологическая катастрофа, и трудно даже представить все ее возможные последствия.
И удастся ли в действительности остановить таким образом всех тех, кто рвется сейчас к Джагою? А ведь наверняка будут еще попытки. И что, каждый раз теперь пожар устраивать? Только сейчас ему пришло в голову, что Мадлен была полностью права в своем несогласии с предложенным старейшинами планом действий.
Не один Обб – все, кто наблюдал в эту ночь, как пламя охватывает Верблюжий Хребет, – оказались потрясены. После гибели и массового бегства огромного множества живых существ со склонов горящего хребта зрелище размазывающихся по небу и исчезающих лун уже не могло произвести на них сильного впечатления.
* * *
Тени задрожали и резко сгустились, налившись густо-черным. Работать сразу стало сложнее, однако Мадлен даже не подняла головы, продолжая ожесточенно долбить неподатливую скалу. Ей не хотелось глядеть на небо, с которого, она знала, исчезли только что восемь мнимых лун. Это означало, что где-то там, высоко, зеркалосфера расплавилась из-за немыслимого жара, поднимающегося от тысяч гектаров горящего дровяного тростника.
– Страшно,– тихий дрожащий голосок прозвучал совсем жалобно.
Мадлен, невольно оторвавшись от работы, подняла глаза, в которых сейчас явно читалось раздражение, но не осмелилась прикрикнуть на девушку – та и так выглядела слишком испуганной, жалкой и растерянной.
Совсем еще ребенок,– со смесью жалости и внезапного презрения подумала Мадлен.– Ей бы дома сидеть…
Видящая как-то забыла, что сама была едва ли на год старше. Она сама себе боялась признаться, что присутствие этой девушки в группе ее раздражает. О причинах этого ей и вовсе думать не хотелось. Вообще-то она всегда относилась к Тине с симпатией и даже некоторым сочувствием – та так же, как и Мадлен, рано потеряла родных и осталась одна. Однако сейчас осталось только чувство глухой ревности, которого раньше доже возникнуть не могло.
Когда ночью накануне отправления Мадлен выпроводила Обба, ей долго не удавалось уснуть. Вспомнив про Орса, она решила заглянуть к нему. К ее разочарованию, он оказался в компании Тины. Они сидели и разговаривали. Последнее обстоятельство в тот момент раздосадовало ее сильнее всего. И сейчас, глядя на Тину, Мадлен каждый раз вспоминала, что из-за нее ей не удалось попрощаться с глазу на глаз с одним из двоих по-настоящему дорогих ей людей.
Видящую грызла мысль, что именно эта необъявленная война против непонятного врага стала причиной происшедших с ней перемен.
- Минус один,- задумчиво констатировал Кайс – руководитель их группы, глядя на восток, где пока еще едва заметное, поднималось зарево гигантского пожара.
Мадлен поняла – он имел в виду группу, которая шла по гребню Верблюжьего Хребта. Их уже можно не считать. Минус почти десять человек,- невольно подумалось ей.
- Завтра станет минус два,- заметил еще один из юношей.- Только работать в таких потемках… Может, огонь разведем?- обратился он к Кайсу.
- Ага. И с огнем будем взрывчатку закладывать,- мрачновато отозвался тот.- Проще уж сразу ее всю поджечь…
* * *
С закладкой