Все имена и события в тексте вымышленные. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.
День первый
Светило яркое солнце. Оно отражалось многочисленными бликами в водах низовья Дона. Людей же, не окунавшихся в это время в прохладные воды реки, оно палило нещадными лучами.
Джип "Чероки" стоял у ворот заповедника „Терский”, на проселочной, пыльной дороге, неподалеку от шоссе на Таганрог.
Лауреат математической олимпиады студентка МИЭМ двадцатиоднолетняя Ольга Гантель подсела в джип к водителю.
— База вызывает Бекаса. Бекас, отвечайте… — бубнил в микрофон рации замдиректора заповедника „Терский” Влас Саблин, устроившийся на переднем сиденье. В одной руке он держал микрофон рации, в другой — открытую и уже початую бутылку водки «Жириновский». — Заснул он там, что ли! Бекас! Ты где?
Эфирные помехи, и ничего человеческого в ответ.
— Водку, наверное, твой Бекас кушает, — повернулся к девушке Саблин. — Под тёплой крышей и в приятной компании.
Замдиректора заповедника, коренастый бритоголовый парень в синих джинсах и вельветовой куртке, вздохнул и приложился к бутылке под неодобрительным взглядом девушки.
— Из Питера человек едет, — пожала плечами Ольга. — У него так много дел…
…Ехать было легко и приятно, автомобили наматывали километры.
Преподаватель вокала Сергей Юрьевич Крест давно не получал такого удовольствия от вождения — он сел за руль машины после примерно двухлетнего перерыва. Он уверенно и с наслаждением вёл свою «Хонду», слушая легкую музыку. Неожиданно на подъёме мотор чихнул, автомобиль остановился и плавно покатился назад. Сергей Юрьевич достал из кармана сотовый телефон, набрал номер:
— Валерич, я заглох… На подъёме заглох… Придётся меня на тросе тащить…
— Что там опять? — спросил экс-чемпиона мира по шахматам Александра Валерьевича Факова известный ростовский врач-психиатр Михаил Волопасов, услышав в трубке знакомый голос.
Волопасов удобно расположился на переднем сиденье рядом с этим рыхлым мужчиной, который выглядел несколько запущенным: длинные, свалявшиеся, давно немытые волосы, весьма заметное пивное брюшко, трехдневная щетина и красноватый облезлый нос, странно контрастировавший с выразительными умными глазами под густыми бровями. Говорил он немного с одышкой, возможно из-за брюшка: односложно, но значимо и емко. Факов аккуратно вёл по шоссе свой „Форд” и, казалось,был поностью отрешен от внешнего мира.
— Сергей встал… — как само собой разумеющееся пояснил экс-чемпион и сказал в трубку: — Готовь трос…
Он изменил курс машины, направив её к пострадавшему.
Тем временем Сергей Юрьевич вздохнул и вышел, как нырнул, наружу из своей так некстати заглохшей «Хонды». Он потянулся и с досадой пнул колесо машины ногой. Затем он достал из багажника буксировочный трос и завязал конец под передним бампером.
Его ожидания хватило на две выкуренные сигареты.
Из-за поворота, показались задние габаритные огни автомобиля; Крест бросился к ним, споткнулся и выронил конец троса. Чертыхаясь, стал искать его.
К нему подошел Михаил Волопасов, толстый мужик с большим носом и густыми курчавыми волосами.
— Давай! Чего копаешься? — поторопил он, весело подмигивая сидевшему в машине ученику Креста – талантливому тенору Яну Незнающему.
Сергей Юрьевич наконец нашёл в песке упавший конец троса — протянул. Волопасов побежал вязать его.
Крест забрался назад в душный салон «Хонды». Его зеленая рубашка от непродолжительного пребывания на жаре насквозь пропиталась потом. Он вытер платком мокрое лицо, двумя влажными пальцами взял мобильник и набрал номер на телефонной трубке:
— Валерич! Я готов — можно трогать…
В ответ послышалось лишь невнятное бормотание и эфирные помехи.
В салоне нового „Форда” было чисто и сухо, витали лёгкие облачка сигарного дыма.
— Ничего не слышу… — сказал в трубку экс-чемпион. — Не волнуйся, дотащим.
— Готово! — плюхнулся рядом Волопасов. — Ну и жара!
Факов оглянулся — горы вещей закрывали заднее стекло.
— Разобрал бы вещи — ничего не видно, — посетовал он.
— Нормально, поехали, — успокоил его Волопасов. — И так опаздываем.
Машина, мощно взревев мотором, плавно тронулась. Михаил Самуэлевич приоткрыл дверь и посмотрел, как натянулся трос.
— Поехали… — прокомментировал он.
Набежали тучки, солнце скрылось сразу стало легче дышать.
Саблин и Гантель выбрались из машины. С их позиции трасса хорошо просматривалась, поэтому не было риска разминуться с друзьми. Тем более, поддерживалась постоянная телефонная связь.
— Едут! — первой заметила Гантель.
В ворота заповедника въехал джип, тянувший на сцепке «Хонду». Из машины выбрались Михаил Самуэлевич и экс-чемпион мира. Обнялись по-мужски с Власом, дружно похлопывая друг друга по спинам.
— Ну, как тут? — поинтересовался Волопасов.
— Севрюга отошла, зато голавль, рыбец гуляют! — заорав от перевозбуждения, пояснил ситуацию Саблин. — Во-от такие косяки рыбы! Рыбалка будет — заглядение!
После небольшой паузы первым из „Хонды” вышел худой человек в рубашке и брюках, длинная пегая бородка делала его чем-то похожим на Ленина. За ним из машины показался Ян.
— Наш вокалист приехал, — кивнул на него Самуэлевич. — преподает в академии. С учеником.
Факов в сопровождении Михаила Самуэлевича прошел в дом.
—Накрывай на стол, хозяйки-то у меня нет, — строго посмотрел на Ольгу Влас. — чувствую, к этому дело идёт…
...Они сидели в тени плюща и виноградника, наслаждаясь тишиной и мягким теплом вечера. Речная гладь пламенела в последних лучах солнца. На брезенте было накрыто: всё, как положено.
— Ну, за разум! — провозгласил Факов.
Звон стекла соединённых стаканов нарушил тишину вечера.
— В смысле? — не понял Ян Незнающий тоста.
На него посмотрели как на больного.
— В смысле — да здравствует разум, да сгинет маразм! — серьёзно пояснил Волопасов.
Против этого молодой перспективный тенор не возражал. Выпил.
Рядом над углями жарился шашлык из рыбца. Негромко играла расслабляющая музыка. Транспорт остывал под кронами деревьев.
— Хочу выпить за Лангепас… — неожиданно проникновенно, со слезой в голосе, сказала Ольга и, видя, что собравшиеся за столом ее не поняли, пояснила: — Город мой… родной… в Тюменской области… Ханты-Мансийский автономный округ…
Ольга налила полный фужер водки, залпом выпила, занюхала рукавом; ее крупные белые зубы впились в шашлык.
— А где вы так лихо научились водку пить? – поинтересовался быстро осоловевший Ян.
— У нас там зимой морозы до минус пятидесяти доходят, — вытерев губы, ответила Гантель. - Поэтому все пьют водку или разведенный спирт буквально как воду. Только это и спасает…
— Лангепас-Волопас! — завопил Михаил Самуэлевич.
Он как сатир выскочил из-за стола, кинул на траву берет Факова и начал танцевать вокруг него. Затем прыгнул на берет и стал на нем лихо отплясывать.
Все засмеялись, только Александр Валерьевич нахмурился.
— Ну ладно, будет… - потянул за рукав Волопасова Крест.
Отряхнув, он закинул берет в джип и усадил Волопасова назад за стол.
— Ну, за Родину! — вновь провозгласил тост Факов.
Все молча и торжественно поддержали экс-чемпиона. Даже преподаватель вокала Крест. Задумались, глядя в даль необъятных водных просторов. На Родину.
