Нигар вальяжно откинулся на диване и прикрыл глаза, с кривой ухмылкой слушая разговор, звучавший за дверью. Как и все ангелы, он обладал острым слухом, потому ему не составило труда услышать, о чём беседуют две подружки. Пока их эмоциональные высказывания были безобидны и достаточно предсказуемы. Нигару даже понравилось то, как Аленса объяснила Эмме своё знакомство с ангелами, избегая при этом каких–либо подробностей, и позабавило стремление последней направить подругу «на путь истинный», убедив, что Нигар — подарок судьбы, который нужно «хватать и бежать». Нигар тихо рассмеялся, когда в замечании блондинки прозвучала фраза: «он же вылитый ангел», и она даже не поняла, как близка к истине. Иногда полезно послушать, о чём говорят люди, хотя бы для того, чтобы знать, как они тебя воспринимают. Впрочем, Нигар давно привык к подобной реакции женской половины человечества, и не слишком обращал на неё внимание, так что ничего нового в восторженных высказываниях Эммы для него не было. Как, впрочем, не было трудностей и в том, чтобы заполучить очередную глупышку в свою постель. Это раньше приходилось искать приличный бордель и платить шлюхам за услуги, теперь же девушки сами готовы были платить, чтобы оказаться объектом его внимания. Конечно, они даже не подозревали, во что, в итоге, обойдётся им ночь с «красавчиком», и потому летели, как мотыльки на свет, готовые на всё только ради его взгляда. Убивать наивных дурочек Нигар давно перестал. Слишком много проблем потом набегало. Так что он ограничивался коротким сексом, чтобы получить временную разрядку, и не более. Иногда имел трёх–четырёх подружек за ночь, оставляя их полностью обессиленными, слегка помятыми, почти невменяемыми, но живыми. Большинство из них через неделю–другую приходили в себя, и даже пытались потом снова заниматься сексом, правда никогда больше не получая от этого удовольствия. Впрочем, и Нигару от такого соития удовольствия было мало. Впервые он смог полностью отпустить себя с Софией. Буквально сорвался с тормозов, превратившись в настоящего маньяка, опьянённого беспомощностью и доступностью своей жертвы. Нигар плохо помнил, что творил тогда. Даже крылья не удержал, они вырвались из плена сами собой, усилив наслаждение до предела, позволяя ангелу забыться в лавине безмерных сладостных чувств и ощущений. Только после этого сумасшествия Нигар по–настоящему понял разницу между сексом с человечками и себе подобными. София была чуть жива, когда он, наконец, смог от неё оторваться. Тогда впервые Нигар почувствовал свою вину за то, что причинил самке боль. Вместе с раскаянием в нём проснулась нежность и странная потребность смягчить, загладить то, что произошло. Подарить Софии то, чего она была достойна. Щедро поделиться лаской, теплом, нежностью. Вторая ночь была упоительной, трепетной, чарующей. Нигар ласкал Софию, упиваясь её гибким, хрупким телом, наслаждаясь атласной кожей, её ароматом, срывающимися стонами. Он отдавал ей себя так же открыто и безусловно, как и она дарила ему себя. И это не было просто сексом. В глазах Софии плескалась любовь. Чистая, прекрасная, незамутнённая. И пусть Нигар не мог ответить тем же, эта любовь согревала его, как солнышко, отзывалась в сердце, будила уснувшие было чувства. Он был готов оберегать их, лелеять, защищать от всего мира. Он был готов…
Тень легла на лицо ангела и в глазах вновь вспыхнула ярость, едва он вспомнил о церемонии. Сердце обдало холодом, и Нигар передёрнулся от липкого отвращения, всколыхнувшегося в душе. Софии, которую он знал, больше не было. Чистого цветка, трепетного и наивного в своей полудетской любви — больше не существовало. Нигар, как ни старался, не мог избавиться от чувства, что его предали. От гадливости, что он испытал сразу же, как только Ирон рассказал о церемонии и неудавшихся родов. Не известно, что вызывало большее отвращение в душе ангела — мысль о том, что Софию имело столько мужиков, или что после этого её тело осквернили низшие демоны. В любом случае, Нигар просто не мог с этим смириться. Не мог пересилить себя и относиться к Софии как прежде. В какой–то момент он едва не поддался искушению позволить Падшим убить её. Да, именно этого он хотел. Убить, уничтожить, стереть из памяти! Если бы Табрис хоть немного представлял, что действительно чувствует Нигар, он бы не рискнул прийти, чтобы просить о помощи. Почему Нигар внял его мольбам, и в последний момент всё–таки решил спасти Софию — Нигар сам не понимал. Помнил, что стоял в Зале Совета и мечтал убить всех до единого. Помнил, как темнело в глазах от ненависти, как трясло от желания вывернуть всех наизнанку, разорвать на части, развеять в пыль! Если бы не Белл… Брат был прав, когда заявил, что Нигар был близок к тому, чтобы покончить со всем кланом разом. Он, несомненно чувствовал близнеца, хотя Нигар и пытался скрыть свои эмоции. Пытался, но не мог, ежесекундно ощущая, как Белл сканирует его обеспокоенным взглядом, как напряжённо застывает, готовый в любой момент сорваться с места, чтобы заслонить собой присутствующих от смертельного воздействия близнеца. Белл до сих пор считает, что Нигару нужен зрительный контакт, чтобы отправить врага в преисподнюю. Но он даже не догадывается, во что превратился его брат за прошедшие столетия. В прошлый раз, угрожая клану, Нигар намерено действовал по–старинке, чтобы не дать возможности никому оценить его новые способности. Незачем другим знать все козыри наперёд. Незачем давать врагу повод бояться ещё больше, если он и так трясётся от страха. Падшие даже сейчас всё ещё обходили Нигара стороной, хватаясь за мечи каждый раз, как только появлялась угроза. Только вот что они могли сделать своими мечами, если теперь Нигару было достаточно просто приказать им умереть? Причём сделать это он мог даже с завязанными глазами и на расстоянии? С каждым в отдельности, или всем вместе — без разницы. Способности Поющего Карлика возросли тысячекратно. Способов покончить с врагом Нигар изучил столько, что хватило бы на самые сильные армии во вселенной. Возможности своего организма он тоже расширил в геометрической прогрессии, приобретя ещё с дюжину различных характеристик и навыков, которые отточил до совершенства. В общем, Нигар с присущей ему страстью и педантичностью изучил все книги и свитки в библиотеке, оставленной ему отцом, опробовал все заклинания, изобрёл множество собственных, провёл бесчисленное количество опытов и исследований, навестил и полностью проштудировал личную библиотеку Люцифера в Аду, добрался до тайников Даниила и Армисаэля. Точно также он намеревался покопаться в библиотеке Тадиэля, но нарочно дал жрецу повод подёргаться. Нигар и сам толком не понимал, почему именно Тадиэль бесит его больше всех Падших, но при виде жреца в ангеле просыпалось непреодолимое желание смешать того с грязью. Может, Нигар подсознательно чувствовал в нём достойного противника? Или просто ревновал его к брату, с которым Тадиэль в последнее время сдружился? Ответов не было.
Нигар так глубоко погрузился в свои размышления, что почти не обращал внимания на щебетание девчонок за плотно закрытой дверью, пока упоминание о Белле не заставило его встрепенуться и внимательно прислушаться к разговору.
— Перестань, Эм! — раздался из–за двери раздражённый голосок Аленсы. — Не буду я никого хватать! Мне… вообще его брат нравится!..
Нигар дёрнулся всем телом, напрягся, как струна, зрачки его вспыхнули. В сердце словно клинок вонзили, так неожиданно и глубоко, что перехватило дыхание. Ангел с такой силой сжал подлокотник дивана, что тот покрылся трещинами.
— А–а–а! Так бы сразу и сказала, скромница… Так Нигар свободен?
Остаток разговора Нигар слушал как сквозь толщу воды. В ушах шумело, в висках громко пульсировала кровь.
— Я ведь говорю, у него девушка есть…
Голоса удалялись. Подружки, наконец, отправились по своим делам, лишь Нигар продолжал сидеть всё в той же позе, не шевелясь, не в силах даже дышать. Странное чувство охватило ангела, словно кто–то когтями сжал его сердце и вырвал наружу, оставляя в груди хлюпающую кровью огромную рану. Свет померк в глазах, в голове помутилось и, на какое–то мгновение, мир перестал существовать. Нигару даже показалось, что он умер. Мысли полностью исчезли, растворившись в бездонной чёрной воронке, поглотившей разум. Только боль, незнакомая, колючая, нестерпимая пронзила тело, расходясь по нему тягучими удушливыми волнами. И вместе с ней вдруг нахлынула тоска. Нигар ощутил себя вновь, но теперь из чувств остались лишь одиночество и опустошение. Даже ярость, охватившая в первый момент, прошла, сменившись глухим отчуждением и какой–то странной беспомощностью.
«Мне вообще его брат нравится» — звучало набатом в голове, повторяясь вновь и вновь, как заезженная пластинка. — «Его брат… брат…»
Нигару понадобилось несколько долгих минут, чтобы вырваться из этого адского круга и сбросить охватившее оцепенение. Зарычав, он стиснул голову руками и зажмурился, обрывая воспоминания и стряхивая остатки наваждения. Потом глубоко вздохнул, стараясь больше ни о чём не думать, надевая на лицо привычную маску невозмутимости.
Когда вернулись Аленса и Эмма, Нигар выглядел почти так, как всегда. Лишь оставшаяся бледность на лице и чуть потемневший взгляд фиалковых глаз выдавали в нём возросшее напряжение.
— Собирай вещи! — коротко бросил он Аленсе, не обращая внимания на щебет воспрявшей духом Эммы, вившийся вокруг него, словно мотылёк возле огня. — У нас мало времени.
— У меня немного вещей. Я быстро… — не замечая угрожающе холодного тона ангела, Аленса поспешно вытащила из–под кровати видавший виды чемодан и погрузилась в шкаф, собирая одежду. Эмма, тем временем, уже кипятила чайник и расставляла на столе посуду.
— Шампанское будем пить из чашек, — лучась улыбкой, провозгласила она, распаковывая торт. — Сейчас девчонки подойдут, — она достала из сумки две одинаковые бутылки и ахнула. — Ну, ничего себе! — её красивые карие глаза стали огромными. — Ты в лотерею выиграла, подруга, или банк ограбила?
Аленса обернулась, пытаясь понять, о чём говорит Эмма, но увидев в её руке злополучную бутылку с шампанским, застыла и покраснела.
— Обычное вино, — она передёрнула плечами, неловко покосившись на Нигара. — Там распродажа была…
— Угу, распродажа для миллионеров, — хмыкнула Эмма, поджав губы. — Я на свадьбе у сестры такое «обычное» вино пробовала, — нахмурилась она. — Ей будущий свёкр подарил бутылку, а он, между прочим, глава крупной корпорации. Так вот, он всем хвастался, что бутылочка ему обошлась в пять тысяч долларов!
— Может, врал? — Аленса попыталась отшутиться, даже улыбнулась, но Эмма продолжала сверлить подругу мрачным вопросительным взглядом.
— Точно врал, — внезапно вмешался Нигар, переключая внимание блондинки на себя. — Вино стоит три тысячи.
— Долларов? — ахнула Аленса, хлопнувшись пятой точкой на кровать и выронив кофточку, что держала в руках.
— Забыла какой валютой расплачивалась в супермаркете? — Нигар усмехнулся. — Или там теперь доллары в ходу?
— Так вы что, действительно в супермаркете это шампанское покупали? —
