Эта распространенная тема подчеркивает, что переход порога является формой самоуничтожения. Сходство с темой Симплегад очевидно. Но здесь, вместо того чтобы выходить наружу, за рамки видимого мира, герой, чтобы родиться заново, отправляется вовнутрь. Исчезновение соответствует вхождению верующего в храм – где он вспоминает, кем и чем является, а именно: прахом и пылью – если, конечно, он не бессмертен. Внутренность храма, чрево кита и божественная земля за пределами мира – одно и то же. Поэтому подходы и входы в храмы защищены огромными фантастическими фигурами, расположенными по обе стороны: драконами, львами, разителями дьявола с обнажёнными мечами, злобными карликами и крылатыми быками. Это хранители порога, призванные для того, чтобы отгонять всякого, кто не готов встретиться с высшим безмолвием внутри.
Джозеф Кэмпбелл. Тысячеликий герой.
Мы шли по старым дворам времён 1980-х, не позже. Слева, справа, спереди и сзади высились старые панельные девяти-десятиэтажки, и мне их молчаливый древний строй казался даже не крепостью. Нет, он был будто бы отдельным миром, находящимся как бы вне обычной Вселенной. Каждый из этих домов казался живым, как деревья или даже внутренности неведомого монстра, в чрево которого мы попали. Сходство усиливалось пустыми окнами, обилием птиц, пожиравших всё и вся. Я кинул хлебную булку на асфальт, разломанный корнями огромных тополей, и неисчислимая бездна птиц кинулась отовсюду, некоторые из них даже ударяли по нам крыльями. Моя жена в суеверном ужасе прижалась ко мне, а я ухмылялся.
Мало боишься, слишком мало, ведь смерть куда ближе, чем тебе кажется. Когда птицы разрывали хлеб на части с оглушительным карканьем и гвалтом, сразу появилась стойкая ассоциация с грифами, терзающими падаль и не оставляющими ничего, кроме белых костей. Но тут и костей не осталось, через минут пять на корне старого тополя с седыми от времени ветками не было ни крошки. Птицы исчезли, как не было, и лишь их выклики свидетельствовали, что они вообще здесь были. Моя суженая успокоилась и вдруг вскрикнула: на земле в кустах черники, посаженной неведомо кем, лежал скелет кошки. Причина его там расположения сидела на ветвях.
- Э-это ты мне хотел показать, Андрюш? Что в-всё смертно, и мёртвое – лишь п-пища живым? – спросила она, держа меня за корпус руку с силой Геракла.
- И это тоже, а вы все воспринимаете смерть как нечто должное и неизбежное, – я сдерживал смех, ведь получилось всё! – Теперь понимаешь, почему я так сильно хочу заниматься продлением жизни даже за малый заработок? Чтобы не стать, как вот он в кустах! А уж в земле-то едоки ещё противнее: опарыши и прочие личинки всякие жирные копаются, скользкие, пульсирующие. С наружным пищеварением, как у пауков.
Жена тихонько так позеленела, но сдержала рвотные позывы, живо представив во всех подробностях, как её нежную кожу пожирают черви, как заползают в её чрево и жрут, жрут. Отрыгивают пищеварительные ферменты, и растворившийся «бульон» с сытым чавканьем всасывают в себя. Как её тело превращается в скелет, а нежная кожа, лицо, улыбка – в рваные лохмотья тухлого мяса. Брр!
- Это-то понятно, но умирали миллионы лет, и никто не смог ничего с этим сделать.
- А дело в том, что придумали загробный мир, и подсознательно каждый вплоть до заявленного стопроцентного атеиста и материалиста верит, что за гробовой доской где-то что-то есть. А верующего легко распознать по одной неизменной в веках фразе.
- Какой? И почему она не меняется столько веков?
- Мне. Это. Зачтётся. По словам так. Каждый думает и лишь потому не пустился во все тяжкие, что боится «ада», только и всего. И, когда обнаруживает, что «ада» нет, тут же идёт вразнос.
- Ну да, религия от слово «religious» - подчинение, то есть. Но настолько она проникла в бытовую жизнь?
- Больше, чем кажется. Ты бы выбрала себе дом номер 13 или квартиру? Или, скажем, число 4, 6 или 8, если увлекаешься нумерологией? А как же постучать по деревяшке и «тьфу-тьфу!» через плечо?
- Ну, обычай…
- Нет, это бытовое колдовство, потому что в подкорочке, подсознании, все суеверия про числа, ритуалы, всё живо и процветает. То-то фильмы ужасов вовсю эксплуатируют именно примету и суеверия! Мотив ужастика основной: нарушил какую-то примету, тебе чайхана. Снял 13-ю квартиру, чайхана. Пошёл в «нехорошее» место, чайхана. Взял в руки случайно «плохую» книгу или что-то якобы проклятое, чайхана. Только вот каждый раз чайхана без чая!
- Религия, и тут она… - задумалась жена. – Я слышала про мономиф, что якобы вся мифология делается по одному принципу.
- Точно, но идея украдена Кэмпбеллом у Проппа. В том числе, и центральная, про перерождение, где герой как бы умирает и рождается вновь, при этом попадает в пещеру, а чаще в чьё-то чрево…
- Как мы сейчас, в чреве из этих ужасных домов, и квартира съёмная, которую мы купили, она наша утроба для перерождения! – жене стало не по себе, она была особой очень впечатлительной.
- Да, на деле всё ещё веселее, моё счастье. На деле в мифах почти всех древних народов без влияния так называемой современной цивилизации весь мир делится на «верхний», самый молодой и лишённый силы, и более нижние. Каждый мир снизу древнее и сильнее верхнего. В самом низу живут хтонические существа, воплощения стихий, в сравнении с которыми стихии обычного, «верхнего» мира – игрушки. И при перерождении герой опускается в нижние миры, набирая там силы. Чем ниже спустился, тем сильнее стал, если не убили, что чаще всего происходит. Попавший в самый нижний мир, изначальный, герой становится и вовсе божеством в «верхнем» мире.
- Так мы символически попадаем в центр мира, спускаемся в Бездну – так вот оно, откуда этот образ! – за Силой! Вот, зачем тебе этот район, откуда все сбежали, Бездны и Силы захотел, муженёк! Неплохо, неплохо! А Древо Жизни из легенд, Иггдрасиль у скандинавов, Аустрас Кокс у латышей, Сидрат аль-мунтаха из Корана, Мировое Древо у славян, – это связи нижнего мира и верхнего, Того Света и Этого! - впервые за всё время наших отношений улыбка у жены стала «изначальной», а именно оскалом голодного хищника. Настроение подняла и этим, и эрудицией.
Придя к нужной квартире на первом этаже с забранными крепкими стальными решётками окнами, мы громко стучали, никакого тихого «тук-тук». В мире, близком к Центру Всего, нельзя быть тихими и смирными, это для овец. Открыл нам совершенно отмороженный мужик лет пятидесяти.
В общем, армрестлинг с ним и крайне эмоциональный диалог выявил, что он знает правду об этом районе, но в нём победила «обыденность», и он решил покинуть район, в котором произрастает Игдрассиль. Слабак! Но передать эстафету можно лишь таким же знающим, как ты сам, к моему смеху и грусти продавца это условие было мне известно. То и цена была такой смехотворной, при полностью рабочих ЖКХ и отсутствии дыр в стенах и матрасов с клопами.
- Иггдрасиль выбьет из вас земную дурь, ребята! Удачи вам, и пускай Нижние миры не погубят вас! А я проведу остаток дней с обычными людьми, прощайте! – проревел он на прощание, хлопнув дверью. Мы стали обживаться. За вещами мы оба планировали поехать завтра, так что при нас было лишь постельное бельё. Мебель была старинная и вся в резных узорах известной тематики.
В общем, постелив своё блюё постельное и поужинав своеобразной едой из не менее своеобразной шаурмичной, мы стали проводить вечер в полную силу, отсутствие соседей делало наши крики ещё громче, и мы не сдерживались.
- Солнышко моё, пошли в Нижний Мир! – пропела довольная, как паровозик, супруга. Мы уже в плане страсти не могли после двух часов «марафона» ничего.
- А давай! – я научил её Ритуалу и тут же «провалился». Ощущения напоминали нахождение над бездонной пропастью, куда не падаешь, а спускаешься в какой-то плетёной корзине, при том, что тело было в постели вроде как. И тут слышу крики жены: «Где ты там? С обитательницами Нижнего мира шалишь?». Ну, это в вольном изложении, конечно же. Проверил, где она. Всё ясно, застряла, испугавшись. На полпути из Верхнего, «тварного» мира, в первый же Нижний. Вытаскивать или нет?
Интересно написано, Ирвин.