Анна Витальевна стояла у цинкового гроба. Глаза и уши отказывались верить происходящему. Петя! Как же так? Это его собираются закапывать, это про него говорят: был. Как такое возможно? Нет, это не он! Это не может быть её внук. Потому что Петя живой!
Герой СВО… Что Петя там делал? Он же проводник электропоезда и сейчас должен быть в рейсе. Да и не поддерживал он спецоперацию. А тот, что в гробу – это другой человек. Пусть тоже Пётр, тоже Козлов, но точно не её Петя.
Однако обмануть суровую действительность получалось плохо. Люба, одетая в чёрное, безутешно рыдала.
- Это всё из-за тебя! Это ты виновата! Никогда тебе этого не прощу!
Анна Витальевна понимала, что сама себе этого не простит. Дура старая! Лучше бы она родилась немой! Какой бес её попутал сказать: «Пошёл бы на СВО, хоть какой-то толк бы от тебя был!». Вот он и пошёл. Сказал матери и бабушке, что уходит в рейс, а сам… Хотел доказать, что он путёвый мужик.
«Проводник? Разве это профессия? Не нашёл ничего лучшего, как туалеты мыть!»
А ведь Пете с детства нравилось кататься на поездах. И став взрослым, он взахлёб рассказывал, как это круто – дорога, стук колёс, встречи с новыми людьми, разные интересные истории. Но Анне Витальевне всё это казалось блажью. Не о том должен думать мужчина!
«Ни на что ты не годен!» - часто ворчала она на внука.
Вся Петина жизнь сейчас проносилась у неё перед глазами. Вот он, пятилетний мальчишка, за обе щеки уплетает её оладьи и радуется, что мама привезла его к бабушке. Вот Люба с чемоданами и десятилетним Петей. Развод с мужем, теперь будут жить у неё. Первое сентября, новая школа, Петя в белой рубашке, с букетом цветов для учительницы. Вот он, подросток, выделывает на велосипеде разные трюки, чтобы видела Алёнка, его первая любовь. Жаль, не приглянулся ей Петя! Девочка из хорошей семьи. А вот он в форме РЖД, спрашивает: «Ба, что тебе привезти из Салехарда?»
Если бы можно было вернуться в тот день, когда он принял это роковое для себя решение! Она бы ни за что не отпустила его! Грудью бы встала: только через мой труп! А ещё лучше – вернуть бы те глупые, жестокие слова, которые говорила Пете. Всё считала, что её внук должен быть самым лучшим. А теперь думала: разве он был такой уж плохой? Вот у Семёновны Колька, сверстник Пети, сидит дома, нигде не работает, бухает с дружками. Депрессия у него, себя найти никак не может! А у Лильки с пятого этажа Стёпка в восемнадцать лет загнулся от передозировки наркотиков. Попал в плохую компанию и понеслось. Петя же мог по праздникам или за компанию выпить рюмочку другую, но чтобы взять и нажраться, как свинья – никогда в жизни! И по дому всё сделает: и полку прибьёт, и кран починит. Рукастый был парень! Был…
- Петя... Ну, почему? Почему ты? Почему не я?...
***
- Ба, проснись! Ты чего? – голос внука вырвал Анну Витальевну из сна.
- Петя? Ты?
Он стоял над ней. Её внук. Живой, невредимый. А рядом – Люба.
- Мам, что такое? Ты так кричала.
- Фу, кошмар приснился… Петя, прости меня, дуру грешную! Умоляю, не иди на СВО! Или… или я в окно выброшусь!
- Ба, ты чего? Я вообще туда не собираюсь.
Никто из них не заметил тех двоих, что стояли в углу комнаты: белого, с крыльями и нимбом на кудрявой голове и чёрного, с рогами и хвостом.
***
- Да, однако, - говорил чёрный, цокая копытами. – Добрый ангел, называется! Перепугал бедную старушку до полусмерти! Притом зазря! Её внук всё равно бы на СВО не пошёл.
- Ну, а что мне оставалось делать? – ответил белый. – Надо ж было как-то спасать её душу от гордыни. Ты ж ей такого нашептал. Вот я и послал ей кошмар, чтобы одумалась, вспомнила про любовь. А то как говорится: что имеем, не храним, потерявши – плачем.
- А, типа шоковая терапия? Ну-ну! Самому-то не надоело? Я вот скольких искушаю, заморачиваю, и большинству все твои попытки образумить как об стенку горох. Плюнули, растёрли – и дальше пошли грешить.
Ангел дал бесу знак следовать за ним, затем открыл дверь ванной и нажал на кнопку выключателя. Тёмная ванная озарилась мягким светом.
- Вот представь, что эта комната – душа человека, блуждающая во тьме страстей и пороков. Я включил в ней свет. А дальше человек сам выбирает, оставить его или выключить. И если хотя бы один из миллиона выбрал первое – значит, не зря трудился!
