ПУПЫРЬ
Жил да был на белом свете Пряник медовый, не совсем старый, да не вполне новый. Бабкою, для старика, по сусекам не метен, по коробу не скребён, а вполне себе даже серийного производства был он. Как и все его братцы с боков кругл, не низок не высок, не пятка не носок. Глазурью облит, ароматом свербит, вызывая аппетит. Всё бы так, потак, равно как у всяк, да не тут-то было. Не под всякое рыло, у того пряника нутро было. Всё потому, что у нашего героя, аккурат посерёдке, был огромный пупырь. Что да как так вышло, ни кто не знал, да и знать не хотел. Может, досталось ему судьбой лишняя ложка мёду, а то и блестящей глазури сверх меры на него пришлось. Нам про то не ведомо. Да только тот пупырь сыграл в его жизни первую скрипку. Ну да всё по порядку буду сказывать, на картинках его жизнь показывать.
А дело было так! Принесли кулёк тех пряников ребятишкам на потеху. Знать выдался успех в делах хозяйских и на лишнюю полушку подсласнили деткам их скудомерный рацион. Раскинулись пряники на красном блюде, лежат глазурными боками блестят, ароматом ноздри деткам щекочут. Вот уж и прошёл скоромный обед, честной народ за чаи принялся. Тут и разобрали все сласти, дабы в рот их покласти. Разобрать разобрали, да кто не возьмет тот пряник с пупырем, всяк его в зад на блюдо бросает. Уж больно он непригляден. Так и провалялся наш герой цельный день до вечера. Ни кому на зуб не попал. Лежит среди пустотелых сушек и рад радёшенек. Ишь, как его берегут, не иначе он особенный. Для пущей персоны пряничником приготовленный.
День лежит, не горюет. Два лежит не печалится. Уж неделя прошла, а его всё к трапезе не зовут. Вот уж и полная луна на подходе. Считай полмесяца прошло, а пряник всё там. С сушками от тоски сохнет, от печали глазурью каменеет. Начал он думы думать. Как бы ему исполнить миссию свою, да ублажить «Особенную персону» своими выдающимися качествами.
Время шло. Праздники закатились за быт. С красного блюда перекочевал пряник в черную плошку. Нутро у пряника всё черствело, испуская последние сладостные ароматы, некогда богатой медовой начинки. За всё время вынужденного отшельничества прилетала к нему только Муха-горюха, шебутная побируха. Поводила своим хоботком туда-сюда. Пощекотала прянику телеса, да не солоно хлебавши, улетела восвояси. Отлежал наш герой себе все бока. Только хочется ему закатиться за околицу. Да куда же, без божьей воли то, денешься. Так бы и пролежал весь век, кабы в сумраке ночном, не заявилась к плошке Мышка-норушка, по воровским делам хлопотушка.
Понюхала она лежебоку. Попробовала его на зуб. Да только боляк себе нажила. Взяла его в лапки, повертела туда-сюда, а он везде себе одинаковый, словно камень какой чудной. Раздосадовалась мышка, бросила круглобокого на полку, а он и рад стараться. Покатился себе, с полки на стол, со стола на пол, да прямиком к окошку. Мышка хвостиком махнула, да улизнула.
Лежит себе Пряник у оконца, дух переводит. Думку думает: «Эх, ещё бы немного и был бы я, на воле вольной. Там, глядишь, и особый случай подвернётся. Кто ни будь меня да коснётся!».
Так случилось, что сошлась Луна со Звёздами в едином укладе. Засияла она, словно оранжевый апельсин. Испустила голубой луч, сквозь звёздную пыль. Произошло чудо, и превратилась наша быль в волшебную сказку. Всё в ней ожило, обрело здравомыслие и человеческий голос. Появились у нашего героя, Пряника, ручки да ножки. Прорезались глазки и сквозь застывшую глазурь, проявилась милая улыбка.
Только, было, Пряник очухался, стал шевелиться, да к новой жизни приспосабливаться, как вдруг обрушилось на него сила великая, чудище, страшилище косматое. Впились в затвердевшее тельце его когти вострые. Навалилось дыхание поганое, прижало к полу так, что дух вон.
- Ой, ой, ой! - заголосил Пряник - Почто меня так испытывать. Я сам бы удовольствие кому-никому да принёс! А так, со страху, я ещё больше очерствел!
Разжались тут когти острые. Ушло дыхание зловонное. В лунном свете проявилась Кошка-мурлышка, хвост пушистый, да морда усатая. В недоумении смотрит на Пряника и говорит человеческим голосом: «Разве ты не мышь? Что же здесь шевелишься, мусором шуршишь?»
- Нет, я не мышь – отвечает Пряник
- Я Пряник медовый,
Не совсем старый, да не вполне новый.
Бабкою, для старика, по сусекам не метён,
По коробу не скребён, а в с серийном производстве обретён.
Я с боков кругл,
Не низок, не высок,
Не пятка, не носок.
Глазурью облитой, ароматом пропитой,
И под маркой «Общепит» вызываю аппетит.
- Вон оно как! Я то, дурёха, тебя за мышку приняла. Уж было собралась поужинать, да видать не судьба!
- От чего ж не поужинать! Откусите мне бок и будет вам сладкое счастье, а мне судьбы участие! Я для того в этот мир пришёл, что бы удовольствие принести своим почитателям, аппетита старателям.
- Что же ты тут-то валяешься, а не на столе, к чаю подвигаешься?
-Видите ли, уважаемая Кошка, глаза с лукошко, у меня пупырь. Он-то всю мою жизнь сгубил. Не даёт мне, проклятый, свершить мою миссию, доставить удовольствие…
- Ладно, ладно вижу твою беду. Только я в толк не возьму. Чем не доволен то ты? Всех твоих братьев съели давно, а ты ещё жив. Радуйся, глупый, что у тебя пупырь. Он тебя хранит, да от бед бережёт. Благодаря ему ты стал особенным. Может, станешь героем местного эпоса.
- Правда!? А как же моя миссия?
- Так может у тебя совсем другая судьба. Может ты пришёл в этот мир, что бы всех нас спасти от сладострастного забвения. Потому у тебя и пупырь вырос. Наверняка это не случайно.
- А как же мне это узнать?
- Нет ни чего проще. Походи по миру, да поспрошай у страстолюбцев. Они тебе чего ни будь да присоветуют.
- Мир это где?
- Выгляни в оконце и увидишь иной Мир.
- Так не могу. Не дотянуться мне до него.
- Нет ни чего проще. Подцепила кошка Пряник за бок, прыгнула в открытое окошко, да забросила нашего героя за грядку и была такова.
Огляделся Пряник. Кругом темно, а вокруг всё живёт, стрекочет и шевелится. Красота красотой, да любоваться постой. Не успел Пряник подумать, куда ему дальше идти, как его кто-то в бок ткнул, да давай по земле катать.
- Ой, ой! Не кувыркай меня, постой! Я не ленился, ни чем не провинился! Почто меня в бок пихать!
-Уф, уф! Не пойму ни как, вроде не слизняк. Не кузнец и не лягушка, а неведома игрушка.
- Пряник я медовый,
Не совсем старый,
Да не вполне новый.
Бабкою, для старика, по сусекам не метён,
По коробу не скребён, а в с серийном производстве обретён.
Я с боков кругл,
Не низок, не высок,
Не пятка не носок.
Глазурью облитой,
Ароматом пропитой,
И под маркой «Общепит» вызываю аппетит.
А ты кто такой?
- Уф, уф! Невидаль какая, для ужина причина больно большая. Я Ёжик-колючка для дураков взбучка! На тебя посмотреть, аппетиту не иметь. Хотя, что то в тебе привлекательное есть, да нельзя съесть.
- Так это, у меня пупырь. Умные головы говорят, я особенный. Не какой-то там синтетический, в поту экологический, а сам по себе виртебрический. Мне тут одна кошка сказала, что моё виртуальное эго выходит за рамки банальной субъективности, стремясь к индивидуализации объективной действительности. А всему причиной мой пупырь. Вон, видал, какой. Только у меня такой. Он мне индивидуально достался, сам Пекарь над ним старался!
- Чухня какая-то! Пахнет от тебя мерзко. Хотя, что то в тебе есть, чего можно съесть. Да времени нет, об тебя зубы ломать. Надобно на тебя слизняков имать. Они сладкое любят, тебя крутобокова оближут, а я тут как тут. Всех их и слопаю! Давай начинай аромат источать. Я в траву спрячусь, да буду за тобой приглядывать.
Сказал так и исчез, как не было. Подумал Пряник, вот мол и мой час пришёл, удовольствие доставить. Однако, как только увидел первого слизняка, так сразу и передумал отдаваться первому встречному, мерзкому поперечному. Бросился на круглый бок, да наутёк!
Вдоль грядки катится, на тропинку перекатывается. По тропинке до забора, а от забора имхо…! Держите вора!
Долго ли, коротко ли по тропке катился, да бока истёр и утомился. Прилёг отдохнуть, летней ночи вдохнуть, да опять налетела на него чёрная тень. Охнуть не успел, как в небо улетел. Мелькают перед глазами, то крыши домов, то звезды на небе и уж глядь, а под ним водная гладь.
Ещё лишь момент и жизнь, как аргумент, перестала волновать, стал он себя забывать. Бросили его в тёмное дупло, где птенцам от голода животы свело. Лежит, Пряник, не жив, не мёртв, только бормочет себе под нос:
[justify]- Я ли не уникален. Я ли не эпохален. Мной весь мир дивится, да ни кто не соблазнится. Куда я попал? Уж, наверное, совсем пропал. Судьба, старуха злая. Не видать мне желудочного
