"Большая рыбалка".

                                                    «Большая рыбалка».

      Замполита корабля подозвал к себе Начальник политотдела эскадры, контр-адмирал Хабаров Антон Васильевич.
- Ну, что Игорь Петрович, погляди, сколько у нас любителей смотреть на поплавок в неслужебное время.
Он кивнул головой в сторону выстроившихся вдоль лееров офицеров, мичманов эскадры и корабля. После этого НачПо властным взором окинул величественные и безбрежные просторы Средиземного моря.
- Не пора ли нам, так сказать, провести организованное мероприятие: «Соревнование по рыбной ловле на кубок 5 эскадры». Ты, наверное, уже в курсе, что сегодня мы уходим из этой точки якорной стоянки, в связи с приближающейся штормовой погодой, а дня через четыре будем уже под Кипром. Это как раз то знаменитое место, где ловится большая и маленькая рыбка.
- Как прикажете, товарищ контр-адмирал, - браво поддержал идею НачПо высокий, под два метра ростом замполит корабля, капитан третьего ранга Киреев.                                        
За умение много и часто говорить, получивший в экипаже прозвище – «Троцкий».
- От тебя требуется выставить команду, всё остальное организуют офицеры политотдела.
- Сделаем, товарищ контр-адмирал, - замполит смотрел сверху вниз, без каких-либо признаков подобострастия.                                                                                                            
НачПо был невысокого роста, у него выпирал солидный живот, и висели большие щёки. Лысину маленького человека прикрывала синего цвета пилотка корабельной тропической формы одежды.
      Под вечер погода стала ухудшаться, срочно сыграли тревогу и объявили приготовление к «Бою и походу». Корабль пришёл в движение, по коридорам, в сторону боевых постов, перемещался личный состав. Надо было срочно подготовиться к предстоящему разгулу стихии. Везде задраивались люки и двери, всё, что могло двигаться, закреплялось по «штормовому расписанию». Приближался циклон, ветер усиливался. Его резкие порывы стали раскачивать плавбазу. Семь тысяч стальных тонн, начало крутить вокруг якоря словно щепку. Погода, в очередной раз, решила испытать моряков на прочность. Когда закончилось приготовление, плавбаза снялась с якоря и вышла в район штормования. Оперативный дежурный командного пункта эскадры, базировавшейся на корабле, заранее сделал прокладку с таким расчётом, чтобы уклониться от циклона. Он доложил обстановку старшему на борту, начальнику штаба эскадры, который утвердил эти расчёты и подписал представленный ему план перехода. Оперативный дежурный передал приказание командования командиру корабля следовать в расчётное место.
     Прошли сутки перехода, шторм пошёл на убыль, ветер потерял свою силу. Кораблю изменили ранее намеченные планы. Плавбаза теперь уверенно шла в район для проведения запланированных стрельб, сдачи задач и отработки защиты от нападения условного противника. Прошло ещё двое суток, командир корабля получил очередное приказание из штаба следовать в точку находящуюся под Кипром. После напряжённых будней на корабле наметилось оживление. Личный состав узнал о переходе в район, о котором слагались легенды и небылицы. Старожилы, любители рыбной ловли, с уверенным видом стали повествовать «молодым» рассказы чаще всего о том, чего не может быть.
     На следующий день у командира БЧ-4 капитан-лейтенанта Николая Тарасевича, которому абсолютно не было никакого дела до соревнований по рыбной ловле, согласно автобиографии должен состояться День рождения. Идя по коридору, он встретил своего друга, начальника службы РТС корабля капитан-лейтенанта Андрея Полубояркова.
- Коля, привет! До меня долетели слухи, что ты завтра стол накрываешь. А я до сих пор приглашение не получил, ни устно, ни открыткой, - он сделал удивлённое лицо и пожал плечами.
- Да я не против отметить, только вот во сколько мы придём в точку, - Тарасевич смотрел на товарища вопросительно. – Есть опасение, что застолье будет уже не актуальным.
- Планируют в 23.00 быть на месте.
- Это точно?
- Я только что с ходовой вахты сменился. Точнее не бывает.
- Тогда, как якорь бросим, через полчаса прошу откушать за моё здоровье. Штурмана не забудь с собой прихватить.
Они пожали друг другу руки и разошлись по своим служебным делам.
Штурман – старший лейтенант Кирилл Симаков, проживал с Полубоярковым в одной каюте. Тарасевич по пути заглянул к своим коллегам, связистам эскадры.
- Есть, кто дома? – изрёк Николай, входя в каюту.
- За столом сидели и пили чай два офицера, капитан-лейтенант Денис Гордеев и его подчинённый лейтенант Тимур Костюков.
- Привет, Коля! Проходи, чайку попей, - поприветствовал его Гордеев.
- Особо рассиживаться, времени нет. Я вот по какому поводу, - присев на койку, он начал с приглашения на именины. - Завтра у меня День рождения, зашёл пригласить вас. Как только станем на якорь, через пятнадцать минут прошу к столу. Долго отмечать обстановка не позволит, так как следующие сутки уже будут на носу. Немножко выпьем и закусим.
- Конечно друг наш, мы явимся всей компанией. Лучший подарок, естественно, – книга.
- Тогда до завтра. Мне надо идти, командир собирает.
Он ушёл, а Гордеев и Костюков стали усиленно думать, что же ему подарить. Их мнения сошлись на коробке хороших конфет и банке кофе.
       На следующий день все планы имениннику и его друзьям спутал приход корабля в точку. Должны были бросить якорь в 23.00, потом в 23.30. Наконец-то блеснул огонь далёкого берегового маяка, часы показывали 23.45. По кораблю дали отбой, ходовую вахту сменили вахтой на якорной стоянке. Тарасевич облегчённо вздохнул. Все накладки остались позади, можно было накрывать стол. Приглашённые на День рождения офицеры срочно собрались в каюте командира БЧ-4. Время поджимало, все до одного включились в приготовление праздничного стола на скорую руку. Штурман нарезал корейку, Полубоярков открывал банки с рыбными консервами. Именинник достал из шкафа и положил на стол свёрток. Гордеев развернул газету, там оказались две банки тушенки, покрытые чуть ли не «пушечной смазкой».
- Видно из очень «древнего» НЗ, - задумчиво произнёс Денис, глядя на них с нескрываемым опасением. – Они у вас какие-то подозрительные.
- Не бойся, мы уже опробовали, все живы и здоровы, - развеял его сомнения и внёс ясность, по поводу качества отечественного продукта, Кирилл Симаков. – Ты лучше поторапливайся, времени совсем нет.  
- Да, да, уже в желудке урчит от голода, - поддержал штурмана лейтенант Костюков. – Андрей, а ты консервы из какой рыбы открываешь? – поинтересовался он у Полубояркова.
- Как всегда – «Эти глаза напротив», - спокойным голосом просветил он Тимура, с хитринкой поглядывая в его сторону.
- Килька в томате что ли? – сморщился Костюков.
- Угадал, - Андрей улыбнулся. – Да ладно не расстраивайся, - успокоил он лейтенанта смягчившимся голосом. – Сегодня День рождения, а потому на столе сардина и горбуша.
- А где «румын», где его носит? - спохватившись, спросил Симаков.
- Минёр сейчас явится, картошку варёную принесёт, - продолжая заниматься приготовлениями, ответил Тарасевич.                                                                                                                              
Через минуту открылась дверь, на пороге стоял старший лейтенант Роман Хомутовский с кастрюлей в руках.
- Разрешите засвидетельствовать Вам своё почтение. А вот и горячее к столу, - оповестил он. – Быстрей давай тушёнку, перемешаем с «картофаном».
Положили в картошку одну банку тушёнки. Симакову показалось мало.
- Давай вторую банку туда же бросим, - предложил он.
- Знаешь такую поговорку: «Когда в каше слишком много масла, начинает тошнить», - остановил его Полубоярков, проведя поучительную параллель.
Когда дело дошло до горячительных напитков, Тарасевич в шутку предложил на выбор:
- Что будете пить, мои друзья: водку, коньяк или вино?
- Всё что угодно, только не «шило», - икнув, с отвращением произнёс Полубоярков.
- Бренди и виски, сэр! – в свою очередь пошутил Костюков.
- Чем богаты, с тем и встречаем, - именинник открыл шкаф.
На столе появилась припасённая первая бутылка «Пшеничной» водки.
- Время! – прозвучал сигнал тревоги от Тарасевича.                                                                            
- Быстро сели и наполнили бокалы, - подгонял всех Гордеев торжественным голосом, смотря на часы. – Разрешите, я скажу тост первым.  
- Давай, Денис Петрович, - поддержал его Хомутовский.
- Дорогой наш друг, - он посмотрел на часы ещё раз, уже пошла первая минута следующих суток, - уже вчера у тебя был День рождения, который запомнишь на всю жизнь. Мы, здесь присутствующие: друзья, товарищи и сослуживцы, от всей души поздравляем тебя. Будь здоров, счастлив и не унывай!
- Дальше всё известно – жизнь прекрасна и удивительна, - зная склонность Дениса к длинным импровизациям, перебил его Полубоярков. – Предлагаю всё-таки выпить за именинника.
- Да, - Денис вдохнул воздух, и кивнул головой, - пьём за твоё здоровье, - добавил он.
Раздался дружный звон стаканов. Через несколько минут, Гордеев уже с удовольствием уплетал картошку с сомнительной тушёнкой.
Когда закусили, именинник с лёгкой грустью произнёс:
- Радует одно то, что самые дорогие люди, отметили вчера мой День рождения вовремя. Это - жена и дочка вместе с моими родителями.  
- Не унывай мой друг, когда-нибудь трудности служебного характера сегодня, тебе окупятся в перспективе, - попытался его в шутливой манере успокоить товарищ, связист Гордеев. – Пройдут года, будешь сидеть в удобном кресле в кабинете какого-нибудь управления, уже с большими звёздами, жить припеваючи и с улыбкой на лице вспоминать этот день, - он усмехнулся. – В минуты ностальгии неоднократно вернёшься сюда мысленно и, где-то глубоко в душе, позавидуешь самому себе.
- Откуда ты всё знаешь? Рассуждаешь мудро, словно у тебя голова седая, - спросил его, с удивлением на лице, основатель праздника.
- На третьем курсе, я был на корабельной практике, - начал Гордеев с воспоминаний. – Однажды пришлось общаться с одним офицером. Задёрганный напряжённой корабельной службой капитан третьего ранга, как-то при случае, изрёк поучительную фразу:
- Запомни Денис, курсантские годы, это самые лучшие годы в твоей жизни, золотые годы. Ты их будешь вспоминать с благоговением.
О службе на крейсере он отозвался так:
- Своей жизни нет, есть только корабельная служба.                                                                                                                                                        
    А будучи лейтенантом, я как-то встретил его в центре города. Он уже в звании капитана второго ранга ответил на моё приветствие.  Естественно мне захотелось с ним пообщаться по-прошествии лет, тем более что в первом своём изречении он был прав на все сто. Из нашего состоявшегося разговора я понял, что он меня не вспомнил, но это не важно. Главное то, что офицер сказал:
- Служу сейчас на берегу. Мучает ностальгия, не хватает моря, часто вспоминаю «мой дом - корабль». Старшие товарищи говорят: «Со временем пройдёт, теперь у тебя другие горизонты». Ключик здесь простой, мысли крутятся вокруг молодых лет.
Вот такая история, - рассказчик вздохнул. У нас у всех один путь и приблизительно одинаковые понятия: и у седого, и у молодого.  
       После лирического отступления сообразили второй тост.
Парни проголодались, закуска таяла на глазах. За столом