В благодарные раздумья о том, что кофе – этот спагирический эликсир, случайно полученный колдунами Атлантиды в их рыжих башнях – хорош весьма, латунно вплелась луна. Медузой она распласталась на поцелуйной текстуре утреннего фирмамента в лучшей, запретной для чужестранцев земле неба, умостившейся над вавилонскими уступами крыш и подобной одному магическому закоулку дома моей возлюбленной (я всегда любил такие выделенные тупики). Бессмертие грозит тому, кто на испепеленных закатным солнцем вокзалах, выдержав искус разъединения, чает обетованной радости встречи, кто в атоллах загустевшего времени смеет вывернуть себя наизнанку, гипнотически заполыхав голой душой. Пускай хаос ветвей, не отведавших весны, то глухо, то гулко мычит внизу – мы скользнем по кромке, захватив в карман для нашего варева его пригоршню. |