….Меда, с кошкой Дафной на руках, умудрилась не замеченной прошмыгнуть на террасу. По пути только барон Савлий попался, почти бежал, прижимая к бедру эфес меча, и ругался, злой:
- Инородные воики! Берсерки вонючие! Кормильцы воронов! За что мне на голову? Бить их, а не кормить! Тушу кабана им! Нет! Пускай Дробетт с ними! Разбирается!
Хотела Меда окликнуть барона, но испугалась. И то…Ещё неизвестно, как господа отнесутся к ее поступку? Но Меда наказания не боялась, пусть её забьют до смерти, лишь бы госпожа не пострадала.
Привыкшая опасаться Аулию Велиану, Меда, после ее ухода, села за секретер, письмо писать. Была образована Меда, понимала грамоту, а латинский язык король Антир отлично знает. Ему писала отчаянная Меда, сообщая, что Фабия Глория, поверив подруге, побежала в домик, вроде на встречу с королем…Красная пика на том домике, название домика Меда забыла. Там, якобы этой пикой госпожу убьют…в пикантное место - так выразилась Аулия Велиана…
Туго скрутив письмецо, рабыня затолкала его за широкий бант, который украшал шею кошки Дафны.
Умненькая Меда уловила в словах Аулии Велианы подвох, чего не поняла госпожа, всей душой стремившаяся к жениху, кто уж никак не мог угрожать невесте какой-то пикой. Король Антир покорил сердце Меды, ведь он ее спас, в его благородстве рабыня никогда не сомневалась. Она испытала настоящее счастье, когда поняла, что он и ее госпожа безумно любят друг друга.
Меда приостановилась перед балконом покоев короля. Охранники-алауны, уставшие вояжировать туда-сюда, на корточках сидели, и, показалось рабыне, - дремали, держась за древки копий.
На-цыпочках ближе подошла девушка: балконные двери открыты, но портьеры сдвинуты. Позвать нельзя, её тут же схватят. Значит, сделать то, что раньше задумала: кинуть Дафну в покои. Прошептав на ушко кошке: «Глория! Глория…там Глория, иди к ней!», через головы охранников Меда с силой забросила кошку на портьеры, и со всех ног удрала…И уже не слышала, что там, позади происходило.
В своей преданности и желании помочь госпоже Меда ошиблась. Зашвырнула кошку не в покои Антир-сая, а в покои его брата.
Ариант в это время бродил вдоль окон балкона, сочиняя элегию. Как вдруг, - от неожиданности вздрогнул, - в шелк портьеры вцепилась кошка, исторгнув из пасти вой, заглушивший возгласы испуганных охранников.
Но, прежде чем те заглянули на балкон, Ариант освободил Дафну от шелков, нечаянно сорвав розовый бант. Из-под него выпала скрученная бумага.
«Письмо!» - догадался Ариант, и метнул несчастную кошку обратно, которой повезло вцепиться когтями в лицо одному из охранников: шипение, приглушенные проклятия – кричать же нельзя!
Подхватив письмо, Ариант убежал в кабинет, забыв о пушистой нарушительнице обряда «рыбьего молчания».
Из написанного красивым почерком, - ай да Меда! – Ариант понял: Фабии Глории угрожает не смерть от оружия, а…позор бесчестия.
Знал от брата, что домик «Нишпад» - резиденция Мануила, где невинных дев он «превращает» в жриц Любви.
Антир, рассказывая об этом домике, клялся, что когда официально станет королем, то есть, после свадьбы, он сожжет «Нишпад», и уговорит отца отказаться от практики «производить» жен на выданье! Ариант сразу согласился: статус Караниу, как обители жриц Любви, надо изменить!
Аулия Велиана подставила подругу – несомненно!
Но, кто согласился на роль соблазнителя-любовника? Да, кем бы он не был, Глорию надо спасать! Тем более, обещал брату ответный жест помощи, если его красавице будет угрожать опасность.
Переодевшись в темное, - лакеев вызывать нельзя, - и надев золотую маску, накинув красный плащ на плечи, Ариант вернулся в опочивальню. Оттуда, по скобам в каминной трубе стремительно поднялся на крышу. Пока не представлял, как с крыши спуститься в Сад, день в разгаре, людей полно, охранников, воинов. Увидят? Да и пусть!
Честь невесты брата превыше обычаев рода!
Едва вылез из- под козырька, увидел стоявшего на торце двускатной крыши…Колаиса. Ноги перекрестил, как танцовщица, крылья раскрыл, для устойчивости; рогатая морда оскалена в улыбке, зубы поблескивают.
- Я только вот прилетел от собрата, Хозяина Харайти! Морской Дракон кланяется вам, за услугу, помнит и всегда на вашей стороне…Хороший он парень, даром что шея длинная…- спокойно доложил Дивноголов, словно минуту назад виделись.
-- Помоги мне добраться к домику, «Нишпад», неподалеку от Моста Вздохов.
Колаис прижмурился - мина натурального кота.
- А, знаешь, собрат Ариантис, сколько раз вы, с собратом Антирисом, нарушили обычай рода? Я вас покрываю! Чау мне полагается за услуги?
- Я тебе подарю стадо овец, какое было у циклопа Полифема. Устроит?
- Бараны? Козы? Телята? Животный мир трогать нельзя, - Колаис отвернул драконью морду. - Лучше уж гадюк!
- Где я их тебе наловлю, собрат?! Ты одной гадюкой сыт не будешь!
- А, спроси у Гаруды, подскажет, коль из ума не выжила!
- Колаис! – взмолился Ариант, поправляя маску за подбородок, что-то сползает со лба. – Хватит болтать! Глория в опасности!
- Чау? Собрат! Всегда предупреждал, не лезьте под юбки! Доблестного мужа женщины губят!...
* * *
… В фантастически нелепом наряде Антир покинул свои покои через потайной ход.
Ход тоже охранялся: через пять-шесть шагов в узком туннеле торчали алауны; лица закрыты кожаными масками. Кто из них кто король узнавал по рукам. Алауны без оружия, уставшие от принудительного дежурства, а поэтому невнимательные. Подействовала на них и атмосфера коридора из отшлифованного белого камня, нелегко дышать застылым воздухом, да еще в масках.
Все пятеро горе - охранников по очереди и дружненько заснули от прикосновения пальцев Антира, и понятия не имели, что усыпил их сам глава алаунов.
Антир вышел в покои Дия, всегда охранявшиеся стражниками только снаружи.
Где на-цыпочках, где перебежками, заглядывая в каждую комнату, Антир миновал почти все апартаменты отца, никого не встретив. Прислуга давно здесь прибрала, а отец…наверняка в парадном зале, на приёме гостей.
Вдруг окрик позади остановил Антира:
- Вы откуда здесь? Кто вы?
Прикрыв глаза ладонью, только щелочку между пальцами оставив, Антир повернулся …как оказалось – к слуге, кто дежурил в гостиной Высочайшего. Дородный малый, с лошадиной мордой, таращился на незнакомку. Кто она, высокая дылда, грудь плоская, а попа, как у скифской каменной бабы, почти на пятках лежит?! Из свиты персидской царевны? У нее там все до глаз закутанные…
Сразу сообразил Антир, этого ворона обмануть ничего не стоит: водит своими стекляшками по бедрам, прилип к ним мозгами, - знатно прицепил подушку Антир!… Придал своему голосу гнусавость:
- Ахам…я…многа-многа…блудю…блукаю…блюждаю…
Антир схватился за грудь, - вот когда вспомнил, что сиськи забыл «прилепить»! Изобразил «теряющую сознание».
- Дурня…дурна…мало-мало…- надо же показать, что безязыкая.
С намерением убедить слугу, что иностранке плохо, шлепнулся в кресло, рядом стоявшее, пропищав: «Воды…аква…ванн…».
Малый никогда не сталкивался с розыгрышем, поверил, что странная гостья ошиблась покоями; гостью, видимо, сюда загнал Бипп, порвав ей на спине плащ. Услужливо поднес кубок воды и улыбался – как станет пить закутанная дама? А в глаза ему плеснули водой и, вскрикнувшего, оглушили бронзой по темечку.
Безвольное тело Антир затолкал под стол, то и дело подтягивая валик на бедрах.
Понимая, что слуга быстро очнется, помчался на балкон, по пути опрокидывая любимую отцом терракоту, вазоны с колючими кактусами, - уж больно мешали «бедра», - и не заметил, как к ним прицепился шарик цереуса.
Кажется кутерьму заварил? Однако безалаберный сын Дия не унывал - выкрутится!..
…Бежавшая что духу Меда попалась Винитару. Он поймал её перед входом, что предназначался для официантов, заносивших угощение гостям в парадный зал.
- Ты куда, красавица? Не для тебя этот путь.
Меда выпалила, опять - де заблудилась, а ей надо вернуться в гостевые покои, в комнату госпожи, царевны Орис.
Наблюдательность никогда не подводила Винитара; с юных лет приучился подмечать малейшие перемены в поведении человека, поэтому сразу заметил: рабыня Фабии Глории встревожена. Хоть и старается улыбаться, беспечной прикидывается, на деле же – как на колючках. Крепко обняв девушку за плечи, Винитар повел её в обратную сторону.
Когда они оказались одни между кариатидами верхнего балкона, стиснул Меду за локоть, приказав немедленно признаться, что случилось? Поняла рабыня, ей не отвертеться. Тем более знала, - герцог Винитар, номарх царя Арианта, не имеет привычки лишнее болтать.
Робко взглянув ему в режуще серые глаза, Меда всё рассказала, с самого начала, с момента, когда госпожу переселили в гостевые покои. Выбалтывала скороговоркой, часто повторяясь, но ее не перебивали.
Винитар догадался…Глория попала в «захлест ножниц», ядовитого «приема» Аулии Велианы, кто, пожалуй, никогда не остановится в бесконечных атаках на свои жертвы…
Знал Винитар, что обозначает красная пика на домике «Нишпад». Медлить нельзя, выручать надо невесту короля Антира, - чего доброго узнает он, – страшно представить, чем трагедия закончится!
Не успел шагнуть из-под балкона, сверху на него рухнуло…
Сразу не понял Винитар, что это? Или кто? В ворохе одеяний, - ткани взметнулись белой копной, откуда торчали босые пятки, сбившие номарха с ног. Бедной Меде, завалившейся вместе с ним, ладонью с размаху уперлись в грудь, вцепились в соски, закрытые платьем.
- Шакал, и носит же тебя…
Винитар узнал приглушенный голос «приведения», очутившегося сверху. Накидка на голове, закрывавшая корону, вместе с ней и страусовыми перьями съехала набок, из прорези для глаз торчало ухо…
Ну, и забавы у короля Антира, а вроде не маскарад
Спасая нарушителя инициации, Винитар перевернул его навзничь, собой закрыл, - мимо пробежали официанты. Едва не споткнулись, чудом удержав подносы с графинами и стаканами. Больно занятной была сцена: номарх царя Арианта соблазняет заморскую красотку, замотанную как кокон, разве что коленки торчат голые. Меда дернула за край тоги, закрывая ноги господина, - Меда тоже узнала Антир-сая, - и язык показала официантам. Те с похотливыми улыбочками исчезли за поворотом террасы.
