Когда сегодня заходят разговоры о современной российской милиции-полиции (а разговоры эти, как правило, негативные, дескать, и лоботрясы они, эти полицаи, и мздоимцы, и крохоборы), я вспоминаю ныне, увы, уже покойного Колю Голубева, следователя-«важняка» ЛОВД Москва-Казанская, работавшего по подмосковному Воскресенску. Коренасто-квадратообразный (недаром был мастером спорта сразу по двум видам: штанге и самбо), с постоянно добродушным выражением лица и постоянной полуулыбкой, это был челочек, которого уважали буквально все воскресенские, причём не только законопослушные граждане, но и блатные. Рассказывать о Коле можно много: и как однажды на него в привокзальном кафе по незнанию налетели залётные урки (а Коля был в штатском), и он один собрал ими в этой кафешке все столы, и как спас от верной тюрьмы двух великовозрастных, но скудоумных дебилов, которые от скуки «развели» девку-пэтэушницу на дешёвый мобильный телефон, хотя родители этих недоумков были одними из самых первых богачей в Воскресенске, и мать одного из них буквально валялась в колиных ногах, умоляя спасти непутёвого сына – и он в нарушение всех процессуальных норм закрыл дело, потому что преотлично понимал: тюрьма ещё никогда и никого не исправляла… А я же расскажу о одном вроде бы малозначительном, даже в чём-то юмористичном эпизоде, который, тем не менее, показывает степень авторитетности коли среди местного воскресенского люда.
Было это на его день рождения. Помню, собрались у него в «каптёрке» – небольшой комнатке позади служебного кабинета. Водка, нехитрая закуска (Колино фирменное блюдо - жареная картошка со свиными шкварками -. стояло прямо на середине стола), дежурные тосты, чтобы имениннику «всегда и хотелось, и моглось»…
- А зря ты, Коль, от пруда отказался, - сказал один из сидевших за столом. – Запустил бы туда по весне карпа, а осенью вытаскивал бы таких оковалков! А то сидишь целыми часами на этой грёбаной Москва-реке, хорошо, если пару сопливых ершей за день вытащишь. Тоже мне удовольствие!
- Что за пруд? – спросил я. Мне объяснили: блатные хотел Коле подарить один из местных прудов. Здесь, в районе их полным-полно, образуются на месте выработанных меловых карьеров, н вот Коле один из таковых местная блатота и хотела презентовать.
- Нормальный пруд, под Очкасовым! – заверил со знанием дела тот самый, кто начал этот разговор. – Метров пятьдесят на сто, самое оно! А он отказался! Говорит, связываться с этими деловыми…Чудак-человек, чего связываться? Всё равно его какие-нибудь барбосы загребут! А блатные тебе бы и все документы на него оформили, у них в этих конторах всё схвачено. Твоё дело – приехать, закинуть удочку, и сиди, кейфуй! Тем более, что скоро на пенсию собираешься! Чего тебе на пенсии-то делать?
- Да, это, конечно, красотища – порыбачить на персональном пруде, - вдруг размечтался Коля. – И чтобы тебя ни одна собака не беспокоила.
- - Ну, так о чём и речь! – обрадовался говоривший и потянулся к телефонной трубке. – Звонить блатным-то?
- Не, не надо, - замахал руками Коля. – Ну их… Прицепят ещё как злоупотребление служебным положением.
- Опять двадцать пять! Какое злоупотребление? Ты уже на пенсии будешь! Чем ты сможешь злоупотребить?
- Всё равно не надо… ну их к шутам, этих деловых… Я лучше на Москва-реку… Там поспокойнее.
Ему потом долго этот пруд припоминали. Дескать, эх, ты, чудо гороховое! Люди миллионы воруют, заводы прикарманивают – а тут какой-то пруд! Кто бы тебя тронул, кому ты нужен? Коля в ответ смущённо улыбался и переводил разговор на другую тему…
