Глава 24. Ночной разговор.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
Некоторое время они ехали молча. Пират по-прежнему дремал на коленях у Максима.
-Уля, ты чем занимаешься: работаешь или учишься?
-Учусь в Ленинграде, в театральном институте.
-И кем же ты станешь после окончания?
-Актрисой драматического плана.
-И что тебя ждет в дальнейшем? Лучшие подмостки страны, поездки, гастроли, главные роли, аплодисменты?
-Не все сразу. Скорее всего, вначале драматический театр в каком-нибудь Урюпинске и роли типа “Кушать подано”.
-Может за Ленинград удастся зацепиться?
-Для этого нужно иметь блат, окончить с красным дипломом и, самое главное, иметь ленинградскую прописку.
-Есть и другой способ, - улыбнулся Максим, - понравиться режиссеру.
-Ну это не для меня. Особых внешних данных у меня нет, талант средненький. А таких, знаешь, сколько у него.
-Ну ты не прибедняйся. Про талант я не знаю, а внешностью тебя Бог не обидел. Пусть не голливудская дива, но будешь одной из красивейших актрис в стране. Афиши с твоим портретом будут холостяки срывать и вешать у себя в комнатах на стенах.
-Спасибо, Максим, ты действительно так считаешь или просто хочешь мне сейчас сделать приятное?
-Я сейчас тебе это докажу. А хочешь, покажу тебе портрет самой красивой девушки?
-Интересно.
Максим поднялся, достал со своей полки несессер и вынул из него какой-то предмет. Потом поднес этот предмет к лицу девушки.
-Смотри!
Заинтригованная Ульяна посмотрела на то, что он показывал. Максим держал в руках - небольшое зеркальце.
-Спасибо, Макс! Хоть это и неправда, но все равно приятно. Ты расскажи лучше о себе. Чем ты занимаешься? Куда едешь?
-Уля, ну что мне рассказать о себе? К сожалению, мое будущее не столь многообещающее как твое.
Я потомственный военный. Мой дед служил еще в царской армии, отец мой был офицером. И я пошел по их следам. Но, к сожалению, это уже в прошлом.
-Что так?
-В 26 лет моя военная карьера закончилась. В Чечне я получил контузию и меня списали по здоровью. И сейчас я остался не у дел. Гражданской специальности у меня нет. Меня учили только, как воевать и побеждать врага. А на гражданке такие знания не требуются. И остается мне только идти в сторожа или охранники.
-Макс, ты еще молодой, мог бы еще поступить в институт, получить гражданскую специальность. Тем более после Чечни поступить тебе будет легко.
-Нет, Уля, с институтом у меня не получится. Все дело в том, что после контузии меня постоянно преследуют сильные головные боли. Я даже больше получаса книгу читать не могу. Я сейчас вот еду в Ленинград. Мой бывший сослуживец Петр Головков написал, что им на предприятии требуются охранники. Охотно принимают на службу бывших “чеченцев”, обеспечивают общежитием и неплохо платят. Вот еду туда и попытаюсь устроиться. А там, может быть, и ленинградскую прописку удастся получить. Потом работу может найду получше.
-Макс, а у тебя из родителей кто-нибудь есть?
-Ну как тебе сказать? В живых осталась только мать. Отец погиб во время выполнения задания, когда я учился еще в 9-м классе. Он тогда служил в ВДВ и жили мы в Рязани. После школы я там же в Рязани поступил в военное училище. Когда я был уже на третьем курсе, мать повторно вышла замуж тоже за офицера. Но его вскоре демобилизовали, и они с матерью переехали к нему на родину в Сызрань. В Рязани у отца была только служебная квартира, так что мать собрала наши вещи и уехала с мужем в Сызрань. Теперь меня ничего, кроме памяти о детстве, с Рязанью сейчас не связывает. Муж матери Сергей Петрович даже не пытался меня усыновить. Да и к чему усыновлять девятнадцатилетнего парня без пяти минут офицера. С ним у нас сложились хорошие отношения. Он неплохой человек и любит мать и хорошо к ней относиться. В отпуске я заезжаю к ним на пару дней. Долго я с ними жить не могу. Слишком во мне жива память об отце, и мне больно смотреть, как мать к нему относится. Умом я понимаю, что это ее жизнь, она его любит, но сердцем я ее ревную.
-Макс, а этот шрам у тебя на щеке после той контузии? Как это произошло? Но если тебе неприятно об этом говорить, можешь не говорить.
-Да нет, чего уж тут. Столько времени уже прошло. Тогда в марте 19… года мы получили информацию, что в одном из кишлаков по ночам собираются остатки банды Курбалая, и готовят теракты. Нам было приказано ликвидировать эту банду. Я с группой бойцов отправился туда на БТРе еще ночью, чтобы на рассвете застать их еще тепленькими. А они как-то узнали об этом или просто ждали нас, устроили засаду, а подходы к дому заминировали. Только мы подъехали, БТР подорвался на противотанковой мине. Мы выскочили, а они из автоматов ведут огонь по нам со всех сторон. Завязался бой. Ребята отстреливаются, забрасывают их гранатами. До рассвета длился бой, пока не подошло нам подкрепление. Часть душманов мы перебили, а несколько скрылась в горах. А в самом конце боя они дистанционно подорвали фугас, закопанный у дороги. Вот тут и мне досталось. Запомнилась только яркая вспышка. Очнулся я уже в госпитале в Гудермесе. Голова вся перебинтована и ничего не вижу, сплошная темень. Я понял, что я ослеп. И самое главное, не прекращающиеся головные боли да такие, что жить не хотелось. Будь со мной оружия, я, наверное, бы уже там покончил с собой. Делали обезболивающие уколы, через месяц началось восстанавливаться зрение, но головные боли не прекратились. Что только ни делали врачи чтобы снять эту боль! Из Москвы даже приезжал профессор, осматривал меня. Он тогда сказал, что постоянные боли прекратятся, но будут время от времени возвращаться, что-то там нарушено в мозговых клетках после контузии. После него я еще почти полгода провалялся в госпитале. Потом состоялась медицинская комиссия и меня демобилизовали. Назначили небольшую пенсию по инвалидности. Вот такие вот дела.
-Макс, а у тебя девушка есть?
-Была… Да и кому я теперь нужен? В прямом смысле “ни кола, ни двора. Ни специальности, ни работы, ни денег, ни жилья. А девушка, когда я лежал в госпитале, вышла замуж. Меня не дождалась. Может она по-своему и права.
Так они за разговорами засиделись до полуночи. Первым опомнился Максим.
-Уля, когда твоя станция?
-В Ярославль прибывает поезд в 5-20.
-О, тогда тебе пора ложиться. Тебе и спать-то уже некогда. Я сейчас выйду, а ты спокойно укладывайся.
И Максим вышел из купе. Вернулся он через полчаса. Ульяна уже лежала, укрывшись простыней и отвернувшись к стенке. Пират лежал у нее в головах.
-Спокойной ночи, Уля!
-Спокойной ночи, - тихо ответила девушка.
продолжение следует.
