Минут пять я не мог пошевелиться, оглушённый невероятным озарением.
Мешковидные членистоногие всё время натыкались на меня и хоботками проверяли на пригодность в пищу. Что-то их приводило в смущение. Я лишь отталкивал от себя особо нахальных.
Потом вдруг пришла мысль:
"Настя меня ищет, и сейчас может вернуться назад!"
Ведь раздавит, как котёнка! И даже не заметит!
Я разгрёб курган, под которым был похоронен, вскочил на ноги и заметался: надо бежать!
Но куда?!
Да куда-нибудь! Хоть под стол, хоть под диван! Лишь бы не под ногами!
Растолкав сгрудившихся вокруг меня в ожидании клещей, я направился в сторону дивана, который ошибочно принял за удивительные горы. И это совсем не почва свисала с гор, а покрывало, под которым я спал. Святая простота! Как можно было так обознаться?..
Оказывается идти босиком по каменистой россыпи - удовольствие ещё то! Ступни ног быстро запросили пощады. Надо было срочно придумывать что-то вроде обуви. Я спёкся и каждый камешек резал мне душу. Через подошву. Ноги уже не держали и я стал спотыкаться, задевая невозмутимо пасшихся в обилии мешковидных насекомых. Они тихо похрюкивали и посапывали, поедая какие-то чешуйки, в обилии рассыпанные повсюду, и дорогу уступать при моём приближении совсем не собирались. Даже когда я с досады попросту пинал их ногами. Туловище их напомнило мне бурдюк с водой.
Я остановился, чтобы передохнуть и осмотреть свои раны. Осмелев от инфантильности окружающего меня стада, я, преодолев брезгливость, решил для удобства поставить самую пострадавшую ногу на спину одному "бурдюку". Он вроде как задремал и моей наглости даже не заметил.
Пружинистое тело клеща приятно холодило ступню. Осмотр боевых ран настроения мне не поднял. Ещё чуть-чуть, и не смогу дальше двигаться. А опасность может в любую минуту прийти из-за двери.
Кто б мне сказал, что я так буду опасаться своей Насти, ни в жисть не поверил бы. А теперь угроза была вполне реальной.
- Э! - постучал я пяткой по спине клеща. - Уснул, что ли?
Тот пошевелил передними суставчатыми ножками, которые использовались для ощупывания и обнюхивания территории, немного посопел, хрюкнул и затих.
Спит, зараза! А тут - хоть пропади!
Я вконец обнаглел и взобрался обоими ногами на спину дремлющему уродцу. Неизъяснимое блаженство продолжалось пару секунд. "Бурдюк" подо мною недовольно хрюкнул и слегка дёрнулся. Я потерял равновесие и стал падать. Но стоило только представить, что израненными ногами опять придётся топтать острые камни, как спасительная идея пришла моментально. Я просто перепрыгнул на спину другому клещу, пасшемуся в полуметре от меня. И, едва только тот стал проявлять признаки недовольства, я перепрыгнул на следующего, потом - на другого. Благо их тут было - как собак нерезаных! А реагировали они на моё нахальство очень неохотно, с явной задержкой. Это мне было как раз на руку. Вернее - под ногу. Ступни мои просто балдели от удовольствия!
Вот таким не совсем обычным способом я и продолжил своё перемещение в сторону высившегося впереди спасительного дивана. Несколько раз над головой пролетало что-то с громким жужжанием. Но скорость этого "что-то" была настолько велика, что я никак не мог классифицировать его. А остановиться и понаблюдать времени не было. Для этого надо было спуститься со своей "бурдючной" дорожки на острые камни, а мне этого - ой, как не хотелось!
Но знакомство с загадочным летающим "устройством", всё-таки, состоялось. И не в самом лучшем варианте. Я сделал ещё, как минимум, пять-шесть прыжков по спинам пылевых клещей, и тут, прямо по ходу передо мной свалилось с неба это самое "устройство", спружинив на своих шести суставчатых ногах-ходулях, оканчивающихся внушительными крючьями. Огромные фасеточные глаза ярко-коричневого цвета занимали большую часть кошмарной морды, усеянной мелкими волосками. Прозрачные, окантованные тёмными полосами, крылья выпирали далеко назад из-за бронированной матово поблескивавшей полосатой спины. Она тоже поросла редкими, упругими на вид, волосами.
Я замер и сверзился с очередного "бурдюка". Прямо ему под ноги. Он недовольно хрюкнул, побарабанил по мне своими хоботками, оценивая на вкус, и равнодушно вернулся к прерванному занятию.
В лежачем положении разглядывать приземлившееся чудовище было совсем неудобно, но я боялся пошевелиться.
А ещё говорят, что коровы не летают!..
Это была муха. Самая обыкновенная комнатная муха. Только размером с корову. А то и больше. Пошевелив мохнатыми усищами, встроенными между огромными и ничего не выражающими глазами, она вытянула хобот, деловито пособирала несколько пасшихся рядом с нею клещей и, втянув его обратно, покрутила головой. Обозревала окрестности. А, может быть, разглядывала меня. По её глазам невозможно было определить, куда она смотрит. Я счёл за благо не шевелиться. В какой-то книжке в далёком детстве я читал, что муха видит только движущуюся цель. А неподвижные предметы для неё не существуют. Или то было про пауков? Выяснять справедливость этого утверждения мне не хотелось, поэтому я притих и терпеливо сносил домогательства пасшихся рядом клещей. Они с явным злорадством отыгрывались на мне за попирание их ногами., то и дело перебегая через меня, словно какой-то мусор на дороге.
Ничего-ничего, голубчики! Я вам покажу! Пусть только эта дура улетит!
Но "дура" улетать не собиралась. Её вдруг обуяла чистоплотность. Задней парой ног, утыканных крючьями на манер гарпуна, она стала начищать до зеркального блеска свои разлинованные крылья. Тупо уставившись зенками в мою сторону, она предавалась этому занятию со всей возможной тщательностью. А я лежал, застыв в неудобном положении, и молча умолял безмозглую тварь поскорее улетать. Даже представлял очень живо перед внутренним взором эту желанную картину. Но, то ли муха попалась тупая, то ли гипнотизёр из меня был каковый, да только результат был равен нулю. Больше того: муха вспомнила, что у неё есть ещё и передняя пара ног! Сосредоточившись теперь на них, она с угрожающим видом потирала их одна о другую, как бы говоря: "Ох, и похаваю же я сейчас!"
Периодически, резким взмахом то одной, то другой лапы, она закидывала их за голову и проводила по выпученным полушариям глаз, лишь слегка наклоняя голову. Должно быть, соскребала с них невидимую мне грязь. А соскребать было чем: каждая её лапа по всей длине снабжена целым арсеналом небольших крючьев. И как только она умудрялась не поцарапать ими матовые поверхности своих гляделок? Мне бы такие глаза! Обзор - на все триста шестьдесят градусов! И башкой вертеть не надо. Да она и не утруждала себя этим занятием, лишь слегка покачивая ею на шарнирах крепления. Видимо, таким образом оценивая заинтересовавший её объект.
Невольным свидетелем все этих подробностей я стал только потому, что шевелиться было нельзя. И мне ничего другого не оставалось, как только пялиться на уродливое чудовище, не ко времени вспомнившее о личной гигиене.
Мало того! Во время своего занятия она временами резко замирала, как бы к чему-то прислушиваясь, и в эти секунды душа моя от страха опускалась в пятки. Прислушиваться, конечно, было к чему: отовсюду доносились разнообразные негромкие звуки. То сопение, то похрюкивания, то хруст гальки. Но мне всё казалось, что разглядывает она в этот момент именно меня. Потому как на общем,сравнительно однообразном фоне камешков цвета хаки и копошащихся среди них беловатых клещей с жёлтыми членистыми лапками, мой костюмчик выделялся ярким блестящим пятном. И не заметить его было просто невозможно. Да и крупнее я был, чем клещи. Их по моей длине уложилось бы штук шесть, наверное.
Накаркал! Внезапно забыв о своём занятии, мгновенным броском за долю секунды муха преодолела расстояние, разделяющее нас, и застыла надо мною буквально в двух шагах.
Я затаил дыхание, и без того дававшееся мне с трудом.
"Ну всё! - промелькнула паническая мысль. - Вот теперь уже точно кирдык! Эта тварь церемониться не станет! С таким-то арсеналом!"
Но муха почему-то тянула с расправой. Она возвышалась надо мною грозным монументом и только изредка покачивала головой из стороны в сторону, наводя резкость своей офигительной оптики. Что-то ей мешало всерьёз мною заняться.
Прошло несколько томительных секунд. За это время над нами с жужжанием пронеслось ещё несколько подобных "устройств". Муха тянула резину и только подрагивала крыльями каждый раз в момент пролёта своих соплеменников.
Ждёт подмоги, что ли? Переговоры ведёт с ними по рации? Одной, мол, со мною не справиться?
Вот только этого мне не хватало! Честное слово, даст Бог выкарабкаться из этой передряги, изведу на прах всю насекомую рать в своём доме! Расплодил тут, понимаешь, целый скотный двор! Да какой там "двор"! Целое государство монстров, один другого краше!
Жаль, нет фотоаппарата! Сняться бы на фоне такого экзотического зоопарка. А то ведь не поверят! Скажут, что всё это - мои фантазии!
Мысли как-то не ко времени, не находишь? Смерть стоит над головой во всем своём уродливом великолепии, а ему разные побрякушки в голову лезут. Браслета нет, защитить некому.
Ну, а что ещё остаётся делать? Вскочить на ноги и бежать? Думаешь, не догонит? Вон, её товарки на каких умопомрачительных скоростях носятся! Хрен угонишься и на самолёте! А маневренность какая! Конструкторы самолётов точно обзавидовались бы! Говорят, тарелки такой же прытью обладают. Не знаю, не видел. "Моя" тарелка только стояла позади меня. В полёте я её не имел счастья видеть.
Хохма! "Накачивала информацией"! Слышал бы ты, Кирюша, ту информацию!
Внезапное мощное жужжание и тугой порыв ветра, бросивший мне в лицо горсть камней, возвестил об отлёте кошмарного создания. Что-то её спугнуло. Надолго ли? Не пора ли нам вернуться к прерванному путешествию?
Это "что-то" не замедлило нарисоваться. Я только приподнял на руках застывшее от неподвижности тело, как раздалась мелкая дробь и на горизонте промелькнула рыжая молния. Я тут же брякнулся мордой в камни и вывернул шею, чтобы рассмотреть лицо очередной опасности.
Что-то рыжее с тёмными подпалинами стояло невдалеке и разочарованно поводило километровыми усами.
Гос-с-споди! А это ещё кто? Шесть мощных суставчатых ног, утыканных шипами, сложенные на спине жесткие надкрылья и набычившееся равнодушно блестящее забрало с прилепленными по бокам небольшими чёрными глазками. Из нижней части "забрала" торчит пара постоянно шевелящихся и беспокойно ощупывавших почву под ногами суставчатых отростков.
Кажется, я догадываюсь, кто нас почтил своим присутствием. Уж лучше бы мне избежать такой "чести"! О прожорливости и неразборчивости в еде тараканов я немало наслышан. Этому товарищу точно не покажется несъедобной блестящая безделушка, неподвижно лежащая среди копошащихся "бурдюков". Я и "ох" не успею сказать, как меня подадут на завтрак рыжему чудовищу, пережившему в своё время динозавров.
Но я опять ошибся! Не удостоив меня чести быть обнюханным, таракан "газанул" и моментально скрылся из виду.
Эй, дарагой, пагади, да?! Куда побежал?! Я вкусный!
Ну, что за фигня? Почему сегодня все меня считают несъедобным?! Обыдно, да?!
Вставай, лежебока! Самое время делать ноги! Если меня не
