1812 год. Вторжение армии Наполеона вызвало небывалый патриотический энтузиазм народа во всех его слоях. Однако формы, в каких это выразилось, были весьма тревожны. Люди оставили церкви и храмы, зная, что оставляют их на ограбление и поругание. Христиане так не поступают! Это было нечто языческое. Азиатчина, что живёт в нас и периодически прорывается наружу. Скорее не гордиться этим стоило, а пугаться. Ужас охватывает, когда читаешь о случаях, как крестьяне закапывали живьём в землю своих сородичей за торговлю с французами, как пытали пленных (чем ужаснули не отличавшегося впечатлительностью Бенкендорфа). А ведь это ХIХ век. Время, когда и войны то велись по-другому, когда господствующим понятием была честь. Когда в бой надлежало идти под барабаны и аккуратным строем, в аккуратной же, нарядной форме, когда военачальники и даже иногда правители, как неаполитанский король Мюрат или потомок грузинских царей Багратион, скакали во главе своих частей. В подобных примерах свирепости можно усмотреть грядущий 17-й год. Поднялась таившаяся Внутренняя Орда, что в один день поднялась и прошлась по России огнём и мечом. Она убивала без пощады, без жалости и смысла, потому что на этот раз состояла в основе из русских людей — нет большего врага, чем брат брату своему и не бывает большей ненависти, чем между поссорившимися родичами.
