Старший научный сотрудник НИИ квантовой физики Евгений Александрович Чернов давно не был на кладбище. Так случилось, что жизнь его проходила в нескончаемой суете, домашних хлопотах и длительной работе над кандидатской диссертацией. Вероятно поэтому, он и не заметил, как ушел из жизни его близкий друг Арман Владимирович, скоропостижно скончавшийся от инсульта во время очередной командировки. О смерти друга он узнал значительно позже, поскольку общих знакомых у них почти не было.
Сегодня впервые за много лет он ступил за кладбищенские ворота. Город мертвых встретил его приглушенным карканьем ворон и тишиной падающего снега. Не зная, где находится могила почившего товарища, он обратился за помощью к сторожу, подвыпившему смуглому старику в засаленной телогрейке. Полистав книгу регистраций, лежащую на подоконнике среди мелкого хлама и найдя нужный участок, Чернов вышел из сторожки.
Снег под ботинками хрустел, ноги мерзли. Могильные плиты и кресты тянулись длинными рядами вдоль дороги, запечатав в холодных объятиях тайны человеческих жизней. Место погребения Армана долго искать не пришлось. Потемневший от сырости деревянный крест одиноко возвышался над могильным холмиком. Евгений Александрович остановился, и, наклонив припорошенную сединой и снегом голову, перекрестился. Мрачные мысли овладели им. Почему, загнанный житейскими неурядицами, он все реже и реже вспоминал о своем друге. Почему, не думал о его проблемах, нуждах. Почему не интересовался здоровьем. Вопросы, теснившиеся в голове, готовы были взорвать воспаленный, кровоточащий поздним раскаянием мозг. Более двенадцати лет они дружили. Общались по телефону и с глазу на глаз. Общих тем для бесед было немало, но центральной всегда была физика. Арман Владимирович был энтузиастом, преподавал этот предмет в институте, а в области электродинамики был непревзойденным знатоком.
- Как же так получилось, что пути наши стали расходиться, - тихо произнес Чернов, - неужели дружба между людьми в этом мире скрепляется лишь общим интересом или выгодой. А если интерес исчез, растворился, как утренний туман?
Евгений Александрович положил на валявшийся поблизости ящик, кожаную сумку, вынул из нее бутылочку с водкой и, открутив крышку, немного отпил.
- За тебя, друг. Прости меня. Царство Небесное тебе!
Закусив краюшкой хлеба, он еще немного постоял у могилки и, размышляя о скоротечности и непредсказуемости человеческой жизни, направился к выходу.
Покидая кладбище, Чернов бросил взгляд на белеющий в зимнем сумраке город, в который ему предстояло вернуться. Пустой и холодный, каменной глыбой примерзший к обледенелому горизонту, он вызывал гнетущее, тягостное состояние.
-Чем отличается наш город от кладбища? – задавал себе вопрос физик, и тут же отвечал, - Почти ничем.
Дома, упиравшиеся плоскими крышами в хмурое небо, казались ему гробницами с множеством склепов, населенных живыми мертвецами. Живых телом, но мертвых душой.
Мертвецы вроде бы живут, говорят, работают, веселятся, отдыхают, празднуют, но в то же время, все это безжизненно, бесцельно.
- Жизнь пуста, - проносилось в голове у Чернова.
В чем отличие города, в котором мы все живем и этим пустынным кладбищем. Тем, что наши тела еще живы, что мы еще способны хоть как-то мыслить, способны входить и выходить из своих гробниц.
Ученого в течении всей его жизни не покидала мысль о Боге.
- Если Бога нет, то жизнь бесцельна – повторял он – если он есть, почему я Его не ищу. Не думаю о Нем. Не живу по Его воле. Если я не с Ним, значит и я живой мертвец, обреченный на заклание смертью. И город наш - город мертвых, прожигающих свою жизнь в ненасытных страстях.
Евгений Александрович, осыпанный с ног до головы усилившимся снегопадом, вышел к парковке и сел за руль своего автомобиля. Слегка замерев, словно приходя в чувство после внезапно нахлынувших мыслей, он нажал на педаль газа, и растворился в сумраке наступившей ночи.
