- А Катька эта такая простушка! Всё какие-то сказки на уме, о реальной жизни понятия не имеет! Просто грех этим не воспользоваться!
Воспользоваться? Что за странное слово? Движимая любопытством, Катя подошла поближе и прислушалась. Оксана Ивановна, не замечая её присутствия, тем временем продолжала громко говорить в трубку:
- Дурю её от души, как хочу, так и верчу! А она всему верит. В прошлый рейс просила отпустить её: мол, мы договаривались, что она катается со мной до девятого, а то десятого она к стоматологу записана, зубы лечить. Промба тут у неё на переднем зубе выпала, щербатой ходит. Так я сказала ей: контора до пятнадцатого не отпускает. А за самовольный уход официанта нас обеих лишат премии. И меня как директора поимеют по полной. И представляешь, эта дурочка меня подвести испугалась даже больше, чем самой чего-то лишиться, запись к врачу отменила. Я ж говорю, она мне верит, как преданная собачка! Ну, а я её дрессирую! Говорю ей: нельзя на вагоне стричь ногти - примета плохая! Поверила. Пусть ходит неухоженной, раз она такая лохушка! А ещё всё время намекаю, что она никчёмная, ничего не умеет, работает кое как... Нет, нет, на самом деле она старается наилучшим образом, только ей это знать необязательно. Пусть думает, что без меня она пропадёт. Так и говорю, что её из любой бригады вышвырнут только так... Говоришь, друзья, родные? Ну, нет, я за этим тщательно слежу. В Мурманске ходим вместе и только в супермаркет, а в Москве я ей не разрешаю выходить из вагона. Так что подбодрить её некому. К тому же она сирота, детдомовка. А знаешь, как было смешно, когда она передо мной оправдывалась! Я ж сказала, что в конторе доложили, будто она звонит и жалуется на меня... Зачем? Да, это я сама придумала. Чтоб знала, что жаловаться, если что, бесполезно - всё равно мне как директору всё доложат... А что - людей надо использовать, особенно доверчивых! Все так живут!
Она ещё что-то говорила своей невидимой подруге (или любовнику), но Катя уже не слушала. Тихонько, чтоб никто не слышал, она прошла в своё купе.
"Стерва! Гадина! Почему? За что? Я же тебе верила!"
Она с остервенением лупила подушку, пока не выбилась из сил. С каким наслаждением она бы сейчас разбила голову этой директрисе! Этой крысе-актрисе! Гнев и обида активно подсказывали девушке взять лом, который в депо дали для очистки подвагонного оборудования, и... "Простите, Оксана Ивановна, я Вас перебью!"... Э, нет, идея так себе! Не хотелось бы прокатиться в "столыпинке", которую намедни разгружали в Петрозаводске. А уж публика там такая, что конвоиры в бронежилетах по вагонам разгуливали, проверяли. Тем более Катя никогда не считала правильным отвечать агрессией на агрессию. Директор не выпускает из вагона - значит, так надо. Говорит, что никчёмная - значит, реально накосячила. Как говорил Христос: удалили по одной щеке - подставь другую. Но обман, предательство - это не то, что она готова простить. За вероломство, за растоптанное доверие Оксана Ивановна должна получить наказание! И она будет наказана!
***
- Я в туалет.
Не дожидаясь ответа Оксаны Ивановны, Катя отправилась в штабной вагон, снимая на ходу чёрный фартук официанта. Поезд постепенно приближался к станции Кола. Когда он, наконец, остановился, и проводница открыла вагонную дверь, выпуская пассажиров, Катя уже выкатила из купе сумку, которую собрала утром, специально для этого встав пораньше.
- Вот возьмите, отдайте Оксане Ивановне, - застёгивая на ходу пальто, девушка протянула проводнице сложенный вдвое лист бумаги.
- Катюш, ты куда?
- Ухожу. Совсем. Оксана Ивановна прочитает, всё поймёт. Счастливо!
Когда дверь открылась, Катя вышла из вагона, помахав на прощание удивлённой проводнице. Через минуту та закрыла дверь, и поезд устремился вперёд - в Мурманск.
"Может, я поступила не совсем порядочно? - думала Катя, блокируя в телефоне номер директрисы. – Но, по крайней мере, я в записке всё объяснила. Ну, а раз я оказалась здесь, может, не спешить домой? Взять экскурсию, съездить на Кольский полуостров. А потом, может, доехать до Мурманска, по городу погулять? А то ж сколько езжу с этой, толком ничего не видела".
- Простите, девушка, можете мне помочь? - обратился к ней пришедший на платформу молодой человек приятной наружности.
- Если смогу, с радостью. А что нужно делать?
- Я там где-то очки уронил и не могу найти. Без них я почти ничего не вижу. Если Вы, конечно, не торопитесь.
- Нет, не тороплюсь. Давайте попробую поискать...
Очки нашлись минут через десять. Катины варежки изрядно промокли, пока удалось достать пропажу из снежного сугроба.
- Это Ваши?
- О, да, спасибо! Вы меня реально спасли! Вы мне, можно сказать, зрение вернули.
- Ой, ну, что Вы? Не за что!
- Может, если Вы никуда не торопитесь, я мог бы пригласить Вас на чашечку кофе? Вы случайно не в Мурманск едете? А то я там знаю хорошую кофейню - "Белый кролик".
- В Мурманск? Почему бы и нет?
