Произведение «Вместе с листвой опадаю и я» автора Максим Гайслер

На протяжении года, в сущности, главенствует одно рвение - к морю. Вот и 2024 не стал исключением, вследствие этого удалось закрасить еще один пункт в бинго незакрытых гештальтов уходящего года. Хотя в плацкарте мы и теснились с толпами стариков, людьми они оказались на редкость приятными. Видели пару алкашей, комично расположившихся на двух ярусах боковушки.

— Захлопнись и не жалуйся, идиотка конченная.
— Сам виноват, что взял такие паршивые места.
— Скажи спасибо, что я тебя вообще вывез куда-то, шваль. Выкину на первой же остановке, если щ-щас же не заткнешься.

Шли часы, колеса давали стотысячные обороты, а пьянь остывала и переходила от проклятий к бесстыжим воркованиям в раскладном гнездышке.

Отдых был хорош. Пустились во все тяжкие и спускали деньги на коктейли, рестораны и развлечения, созданные специально для того, чтобы нагреть подобных нам проходимцев на шекели. Постоянно были в движении и стрессовали по мелочам, но запах соленой воды из раза в раз успокаивал нервы. Изранил себе все ноги на диком пляже в Береговом, так что оба моих больших пальца сейчас походят на руки прожженной эмочки, еще до конца не познавшей удовольствия, но уже встретившейся с последствиями попытки его вкусить. Предвещал надвигающуюся кончину безмятежного времени, когда у кромки бассейна в Ялте увидел опавшие листья. К сожалению, смена времен года не думает о состоянии духа людей, которым для счастья достаточно обрести лишь стабильность.

Говорят, к хорошему привыкаешь ощутимо быстрее, чем к плохому. Так оно и было, но вот, прошло 2 дня, а я уже отвык. Непостоянненько вышло. Сутки добирался до дома и, казалось, попал в обитель скуки. На помощь приходил Михаил Афанасьевич и ящик персиков, которыми я ловко орудовал, выуживая по одному из багажника.

Наблюдали много машин с зелеными номерами и мужичков в камуфляже. Увидев фуру, нагруженную людьми, томящимися на жаре друг у друга под боком, я замахал. И махал так, пока не увидел последнего. Осознал, что я тоже сижу в камуфляжной кепке, да и ничто более пунктирной полосы нас с ними не разделяет. Такие же, как и я, просто кому-то повезло меньше, кто-то выбрал жизнь, а я сидел на заднем сидении митсубиши паджеро и махал им. Остаток поездки я думал только об этом. В кровати я думал об этом, да и не исключаю, что где-то в пучинах подсознания этот момент еще не раз был воспроизведен в моих снах.

Весь следующий день шел дождь, а я совсем не скучал по морю. Десять дней утекли незаметно, оставив после себя горстку незамысловатых курортных историй без доли осадка. Не хотел вылезать из под одеяла, но скомандовал себе выйти в магазин за профитролями к чаепитию. Подергался на качелях и, подобно вину, забродил туда-сюда по родным местам. До грусти знакомые улицы: сколько же на них всего произошло, а сейчас на них ни души. Я воззвал к небесам и в ответ получил пару капель на загоревшую щеку. И тут я снова увидел опавшую листву и деревья, в своем похабном раздевании напоминающие провинциальную проститутку: вызывающие, но лишь тоску. Почувствовал на душе опустошение, прямо как в прошлом году. Все-таки, после каждого моего возвращения из поездки на юга меня встречало неизменное столкновение со скоротечностью времени. По прошествии десяти дней управа успела построить новый сквер и спортплощадку у школы. Шумное на сверчков и работу болгарок лето постепенно подходит к концу. Осень тихим ужасом ставит природу на колени. Я падаю ниц и трусь своей головой о мокрые опавшие листья.