Произведение «Революция или военный переворот? » автора M.А.

Керенский: «Революцию сделали не мы, а генералы. Мы же только постарались её направить в должное русло».
Гучков: «План заключался в том, чтобы захватить по дороге между Царским Селом и Ставкой Императорский поезд, вынудить отречение, затем одновременно, при посредстве воинских частей, на которые в Петрограде можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство».
Князь В. А. Оболенский (кадет): «Гучков начал посвящать меня во все подробности заговора, называть главных его участников, расписывать те благие результаты, к которым должен будет привести подготовляемый переворот... Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков, Алексеев были во главе его. Принимали в нём участие и другие лица, как генерал Рузский».
Кефели (городской голова Трапезунда в 1916-м): «В ту пору Гучков объезжал Кавказский фронт, ведя тайные разговоры с высшим начальством... После отъезда Гучкова по городу стали ходить слухи, что он подготовляет почву для предстоящих «перемен».
Лемке (военный корреспондент при Ставке): «По некоторым обмолвкам мне начинает казаться, что между Гучковым, Коноваловым, Крымовым и Алексеевым зреет какая-то конспирация, какой-то заговор... Если так, то при такой разношёрстной компании, кроме беды, для России ждать нечего».
Князь Жевахов (товарищ обер-прокурора Св. Синода): «[В Ставке] шла закулисная, ожесточённая борьба, ещё более ужасная, чем на передовых позициях фронта».
Н. Марков (депутат Гос. Думы): «Явно предательскую роль играли старшие военачальники Алексеев, Рузский, Брусилов, Данилов, Бонч-Бруневич и др. Они находились в заговоре против своего законного Государя и за спиною своего Верховного Главнокомандующего вели преступные переговоры с государственными изменниками — главарями «прогрессивного блока».
Барон Шелькинг(дипломат): «При поддержке высшего командного состава, изменившего своему Монарху в тяжёлые времена, военный бунт, который, в сущности, представляла вначале наша «великая и бескровная» революция, мог быть легко подавлен в самом его зародыше».
Графиня Клейнмихель: «Он (Фредерикс) рассказывал, что Государь колебался и что подпись была у него вырвана насильно грубым обращением с ним генерала Рузского».
Историк, эмигрант Г. Катков: «Псковскую драму иногда называют революцией генерал-адьютантов. И в самом деле — нельзя недооценивать той роли, которую сыграли генералы Рузский и Алексеев».
Директор департамента полиции Васильев: «Кризис никогда бы не принял ту форму, в которую он разразился, если бы генералы Алексеев и Рузский исполнили свой долг. В Пскове подлые интриги Алексеева и Рузского, двух симпатизировавших Думе генералов, выявились со всей полнотой. Вместо того, чтобы посоветовать Его Величеству принять активные меры против революции, эти два генерала действовали противоположным образом, и их поведение существенно способствовало падению Царской власти».
Полковник Гоштовт: «Если решение о переводе в Петроград гвардейских частей было бы осуществлено — то нет сомнения, что волны подкатывавшей революции неминуемо и сразу разбились бы о царившие в то время в полках и батареях верность долгу, дух и дисциплину. Кто же помешал этому — злой рок или злая воля? Виновата безусловно злая воля. Та часть Ставки и других штабов, что связана была с общественно-революционными кругами». .
Полковник Винберг: «Нити заговора находились в руках Рузского... Государю Императору, этот старый предатель, устроил западню и сделал невозможным проезд Государя в свою столицу, куда, почти наверное, успели бы собраться русские силы, оставшиеся верными... Негодяй-главнокомандующий, оказавшись распорядителем Северного фронта, в который включён был и Петроград, ловко и пронырливо подготовил обстановку к решительному моменту, когда понадобилось завершить затеянное дело».
Генерал-адъютант Нилов: «Эта измена давно подготовлялась и в Ставке и в Петрограде».
Генерал Дубенский: «Готовили всё это давно. Воспользовались только волнениями в Петрограде. Ставка по отъезде Государя в один день снеслась со всеми Главнокомандующими фронтов. Установилась связь между Алексеевым, Родзянкой и всеми высшими генералами. Английский посол Бьюкенен принимал давно участие во всех интригах и происках».
Генерал Епанчин: «Прав был Государь, записав в своём дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман», — вот точное определение преступного поведения Родзянко, Алексеева, всех Главнокомандующих, Лукомского, Данилова во главе с Великим Князем Николаем Николаевичем».
Атаман Семёнов: «Отречение от престола Государя Императора в феврале 1917 г. могло совершиться лишь под давлением высших чинов армии».