БРАСЛЕТ-2-12. ''Фёдор Михалыч отдыхает!''

Праздника не получилось. Все сидели понурые и молчаливые. Переваривали новость. Детей, чтобы своей вознёй не мешали  взрослой беседе, отправили в бассейн. Оттуда неслись их визги и писки. Однако Сантик не пожелала уходить.
Помогай первым нарушил молчание:
- Моя не понимай.
- Что именно? - отозвался я.
- Почему тот женчин Санька забирай? Твоя сказал: "Моя поломай родина женчин". А почему забирай Санька? Почему забирай самка… подруга для Санька? Почему твоя не забирай?
- Тут и понимать нечего, - сказал Пашка и осторожно положил руку мне на плечо: - Его - попробуй тронь! Браслет кишки выпустит. Вот они и решили действовать обходными путями. Методом давления. Они знают, что Вовчик за друзей - в огонь и в воду! Вот и взяли Саньку с его благоверной в заложники. В качестве приманки.
- А Вовка-то им зачем?! - вспыхнула Настя. - Кто-нибудь мне внятно это объяснит?!
- Ну!.. - безнадёжно махнул Пашка. - Тут у Вовчика своя теория. Я уж объяснял, чего он там себе понавыдумывал...
- А откуда вообще известно, что гибель той планеты на его совести? - спросила Пашкина Наталья.
- Вот и я об том же! - подскочил Пашка и стал туда-сюда маячить перед нами. - Ты бы хоть для порядку сперва у своего всезнайки спросил, так это, или не так? А то взял моду - чуть что: "Моя вина!" Честь, ум и совесть, понимаешь!
- Я уже спрашивал, - спокойно ответил я.
- Ну и чё? - остановился он передо мною.
- Всё так и есть.
- А ты, случаем, не врёшь? Для поддержки, так сказать, своей теории?
- Какой смысл ему врать? - открыл рот молчавший до сих пор Игорь. - Можно подумать - честь великая!
- А с него станется! - уверенно сказал Пашка, наливая себе из графина какую-то красную жидкость. - Когда Вовчик скорбит, Фёдор Михалыч отдыхает!
Помогай внимательно прислушивался к нашей перебранке, мало чего в ней разбирая. Наконец, горестно вздохнул:
- Моя не понимай...
- Чего твоя опять "не понимай"? - булькнул Пашка, одним махом осушив стакан.
- Зачом наша не ходи на Санька? Зачом сиди? Зачом много говори? Делай надо!
- Вот светлая голова! - хохотнул Пашка и передразнил: - "Делай"! А как "делай", твоя знает?
- Моя такая знай: наша надо ходи! - настойчиво и серьёзно повторил Помогай. - Наша ходи, потом смотри! Искай тама Санька!
- Эт' ты здесь, сидючи на диване, такой умный! - подошёл к нему Пашка, сунув руки в карманы. - А когда перед тобой раскинется целая искорёженная планета, где ты будешь Саньку искать? Браслетик-то - тю-тю! - там не помощник! Там у него нюх не фурычит! Что, будешь каждую трещину обнюхивать?
Но тот не принял шутливого тона:
- А твоя какая думай?
- Моя? - сощурился Пашка и, скривив рот, пожевал один ус. - Моя думай, что надо Вовчику ту мадам снова повидать, да с ней перебазарить. Так, мол, и так, вы нам - Саньку с супружницей, а мы вам - что? Чего, мол, изволите взамен? Не для экзекуции же они его выманивают? Раз пошли на такие хитрости, значит, не дураки, понимают, что им не светит на нём душеньку отвести. Он же у нас ни в огне не тонет, ни в воде не горит! - последние слова Пашка проговорил, обращаясь преимущественно к Насте.
Та судорожно вздохнула:
- А тогда зачем он им?
- Я ж и говорю: хай у той мадамы и поспрошает! Только следующего видения надо дождаться.
- Это что ж такое получается?! - вскипела Сантик. - Мама с дядь Сашей там погибают, а мы будем ждать у моря погоды?!
- Ты это... - поморщился Пашка, помахивая рукой: сиди, мол. - Пургу-то не гони. Ничего с ними не случилось. И не случится. Не для того их брали, чтоб на завтрак употребить. Понимаешь, они - заложники!
- Понимаю! - всхлипнула Сантик и тихо добавила: - Но заложников ведь тоже... убивают...
- Это если не выполнены поставленные условия, - раздельно проговорил Пашка. - А нам даже требований пока никаких не предъявили. Значит, живы они и нас дожидаются! Сечёшь?
- Так чего мы тогда будем сидеть? - рассудительно сказал Игорь. - Наш зелёный друг прав - действовать надо! А там, на месте, сориентируемся.
- Я так понимаю, что и ты с нами? - удивился Пашка, поворачиваясь к нему всем корпусом.
- А мы что, собрались сюда анекдоты травить? - исподлобья глянул на него тот. - При том, вы все - безлошадные, а я один среди вас при транспорте. Глядишь, моя таратайка и сгодится для чего-нибудь.
- Да-да-да! - скривил губы ехидный Пашка. - Я ж запамятовал: твоя таратайка на том рельефе будет в самый раз ко двору! Мне только что оттуда позвонили: дороги для неё уже настелены!
- Я серьёзно, - нахмурился Игорь. - Таратайка-то летает! - И озлился: - Ну, не пешком же, в самом деле!
Пашка хехекнул:
- А ты уверен, что там она тоже будет летать, а не превратится в груду бесполезного хлама?
- Ни в чем я не уверен, - поднялся Игорь. – Ну, так и что? - обратился он ко мне. - Идём? Или будем ждать очередного сеанса связи?
Я со вздохом пожал плечами:
- А фиг его знает, когда он ещё будет? И будет ли вообще? Мне кажется, там легче будет связаться с похитителями.
- Ну, слава Богу! Наконец-то слышу умные речи! - И повернулся к остальной части мужского населения: - Тогда вперёд?
- Моя готова! - оживился Помогай.
- Иди-ка сюда, - потянул я его в сторонку и тихо сказал: - Ты бы подругу свою на всякий случай здесь оставил. Девушка в положении, всё-таки. А путешествие может оказаться опасным. Да и переживания ей совсем ни к чему.
Пока я говорил, Помогай отрицательно крутил головой и, когда я закрыл рот, он проговорил назидательным тоном:
- Она и моя - самка хорошо. Оставил - самка плохо. Сильно больной делай. Пока яйцо нету, моя - носи самка. Закон такая!
- Ну, как знаешь, - пожал я плечами. - Я хотел, как лучше.
- Моя понимай.

******