Рассказ написан в 2013 году.
Сразу скажу. В деревне живу почти 10 лет, но до сих к земледелию непривычна, коров и коз боюсь.
Поэтому не держу и не дою. Пернатые есть, но содержит их, кормит и поит, муж.
Что поделать – родилась в городе, и большую часть жизни прожила в городе.
Сказывается городское непонимание деревенской судьбы.
НО….но…та же судьба заставляет понять. Итак, начало!
В курином хозяйстве у нас доживали свое пять трехлетних клуш.
Муж все грозился купить им петуха.
Я была против.
Ну зачем старым бабам ездовой?!
Муж надеялся, что с помощью петуха старухи станут лучше нестись.
А может всех обновить?
Начать с цыплят.
Ведь какая прелесть – желтенький шарик в твоих ладонях.
Малепусенький, мягонький комочек твоего пернатого «счастья
Инкубатор есть. Опыт, какой-никакой имеется….
- Оно тебе надо?! Лучше готовый молодняк купим. И петуха молодого.
Муж хоть и родился в этой самой деревне, но почти всю жизнь «пропахал» в городах.
Посему ищет оптимально комфортного выхода.
Не успела я утвердиться в мысли, что буду сама высиживать цыплят,
муж привозит главу куриного семейства.
Я в ужасе:
- В каком концлагере ты его взял?!
6-месячный страдалец с обвисшими крыльями, сквозь редкие перья кожа синяя светится…
.
- Не мог, поверь, пройти мимо. Они сидели в низкой клетке. А этот
смотрит на меня, так жа-алобно….И мне стало так жа-алобно…
«То же мне, Куриный МЧС!»
Петух три дня ходить не мог, ползком передвигался.
Лопал все, будто вообще никогда не ел!
Куры его побивали. Сердобольный муж, когда кормил их, сидел рядом,
чтобы Горыныч (как назвали петуха) успел нажраться.
Я, тем временем, купила у соседа 80 штук яиц. Заложила в инкубатор.
Утром и вечером яйца требовалось переворачивать (инкубатор был обычным).
Пальчиками яички перекатывать, как курочка лапками.
День через день подливать теплую водичку в канавки.
И… петь будущим желтым комочкам: «Ко-ко-ко, мои цыплятки, ко-ко-ко…
Муж только плечами сдвигивал: «не имела баба хлопот, так купила порося!»
- Зато свои, будут, колобочки, не то, что твой Горыныч .
Петух через неделю уже похаживал, но кур сторонился.
- Если не станет топтать кур – отправлю его на холодец!
Но муж защищал Горыныча:
- Шо ты хочешь, у него женилка еще не выросла…Спорим, петух будет еще ТОТ!
Бывший страдалец вдруг как заорет, да так чисто, звонко…
Глаза у меня на лоб подпрыгнули. А муж заплясал от радости.
- Поет Горыныч, поет, слушай как выводит! Аве-е-е…
- Что выводит? Он кричит: КАРГА-ААА, КАРГА-ААА!»
Тут в листве большого ореха голуби забухтели: «КА-КАШКА, КА-КАШКА…»
И соседский песик проснулся: «Гав-ха-ха, гав-ха- ха-ха!»
Эта бестия, помесь пуделя с двор-терьером, тявкает без передыху. На одном дыхании.
Когда подвывает, когда воет лютым волком.
И так каждый Божий день!
Муж уже говорит:
- Пойду к Эмме, (это хозяйка) попрошу собачку напрокат.
- А что ты с ним сделаешь?
- Намордник надену и в клетку посажу. Пущай ночь посидит в карцере.
Скоро мне стало не до них: малепусики вылупливались!
Каждого принимала, обмывала лапки в водичке со спиртом, поила,
и - под синюю лампочку.
Вылупилось половину от купленного. И то дело.
Потом учила малепусиков клевать. Ноготком по тарелочке с яичком: «Ко-ко-ко…
Тип-тип-типочки, ням-ням-нямочки».
Цыплят поселили в послеродовой инкубатор. Это означало:
ежедневно менять им подстилку, воду, кормить каждые 2 часа.
Я нарезала лоскутков, подтирать за ними подстилку. Думала, труд
себе облегчить. Утопия.
Они ели и….
Бакланы в натуре!
На третий день цыплята заимели дурную привычку пищать!
Причем, хором. Увидят меня над коробкой, во-о-о-, мама
квочка пришла. И ну, хор имени Дурдома!
Особенно яростно пищали, когда на ночь отключали им верхний свет.
Хорошо, что инкубатор стоял в другой комнате, а не у нас, возле
кровати!
Две жуткие недели я металась между подстилками, кормом и цыплятами.
Это уже росли не малюпусики, а динозаврики!
А муж учил петуха «седлать» курей.
Дней через пять я не выдержала и приказала переводить «октябрят»
в ясли!
Ясли соорудили недалеко от крыльца, чтобы цыплята были на виду.
Эдакая сетка с коробкой внутри – ночлежкой цыплячьей.
Ну, думаю, полегчает. А муж смеется:
- Говорил тебе купить готовый молодняк, а не выращивать эту шушеру!
Да-а-а, пролетела, как фанера над Парижем!
Представьте!
Утром выхожу на крыльцо. Глаза еще не продрала.
А ОНИ дружно пищат. Писк переходит в вопли, потом и хрипы: «Мать..ту…, корми!»
Стоишь обалделый. Голуби в листве деревьев орут: «Ка-кашка, ка- кашка!»
Цыплята вопят. Баются в прутья клетки: «Корми, корми, давай, давай!»
Умываться, расчесываться некогда. Кофе – забудь!
Несусь с тарелками, где вкусняшек, как в ресторане, плюс витамины,
мука костная, рыбная….Сама бы ела.
Налетают на корм скопом. Напрасно учу их этикету. Руки клюют в ответ.
Фу-у-у, передых. Счас сын побалует меня кофе. Муж песенку споет про славного Горыныча.
Он, куриный потрох, уже орет благим матом, точно самурай: «Коко-о- Э- дулллю!»
Это – на своих баб. Одна из них, жутко рыжая и толстая, лупит петуха
и тоже орет.; «И-и-их, дам, и-и-х дам!»
Муж радуется:
- Слышишь? Курица наша вредная по-немецки ругается…
«То же мне, японо-немецкий интернационал!»
На часах 7 утра. То ли суббота, то ли среда….
Вот-вот заведет свою будятину соседская шавка.
А тут прилетает птичка. Эдакая непонятно какая…Сядет на орех, - орех высокий,
развесистый, - и орет: «Витька Пиписька где?»
«Да здесь я, здесь!» - «Витька …пи..ську побрил?»
Сексуально озабоченная птичка.
Ей тут же вторят голубки: «Ка –кашка, бу-кушка…»
И вот уже тявкает «Эмма» (то ли он, то ли она).
Единственная псина, которую я без жалости опустила бы на веревке в колодец, поплавать….
А хозяйка у нее глухая.
Что можно сделать за два часа? До следующей кормежки «октябрят»?
Приготовить завтрак из яичницы. Накормить котов…
А тут муж:
- Иди, посмотри на Горыныча….Рыжую топчет!
У меня вода кипит (на обед что-то…), цыплята пищат, коты круги наворачивают …
Псина тявкает…
В писке, гомоне, крике и тявканье проходит день.
Ну, думаю, посплю, как белый человек.
Опять пролетаю, как фанера над Парижем….
После душа, после.., после…
Засыпаю…
На абрикосе, за окном, начинается концерт….
Кто сказал, что соловей поет-заливается? Он ИЗДЕВАЕТСЯ!
Наслышался за день воплей «октябрят» и подражает им.
Писк, трещание, стрекот, звуки неподдающиеся осмыслению. И это соловьи?! Терпеть их не могу.
12-ть ночи! Горыныч, перебивая соловья, орет: «Ка-ак хорошо-о-ооо!»
Это ему-то хорошо, зек пернатый!
«Жара началась – жаль…- думаю, засыпая, - придется до Нового года
держать…на холодец….Октябрята подрастут, выберу другого петушка….»
Лягушки на озере заводят « Кава-алик, кава-алик»…
Соседский фазан как в трубу дудит – жуткие звуки.
Соседские коты плачут, как младенцы…
С января месяца плачут, а уже конец марта.
Собачка Эммы проснулась..яв-яв-яв…Безязыкая, морда!
Через месяц я не выдержала.
Приказала перевести «октябрят» в «пионерлагерь» - загон на территории
курятника для пернатых подростков. Там все удобства.
Со всех сторон высокая сетка, сверху крыша из винограда. Домик приличный, кормушки, поилки….
А главное, это за домом. Слышать их воплей не буду.
Перевели.
Что тут началось! Горыныч носится вдоль цыплячьей сетки, орет:
«Ко-ко-кто ту-ут»…
Рыжая курица хохочет… «Ах-ха, ах-ха!» Прочие старухи ждут, чем все кончится…
Как-то муж приезжает из центра. Сияет как начищенный медный чайник.
- С такими ребятами познакомился! С Ростова-на-Дону. Классные!
С этими словами вытаскивает из багажника клетку.
- Вот! Недорого отдали, да еще парочку просто подарили…
А что? 4 месяца… Зато порода….Арбалетки…Короче, адлерские,серебристые…»
Смотрю на клетку, в глазах темнеет. Арбалеток ТРИ десятка.
- И все курочки, - хвалится муж. – Давали голову на отсечение – курочки! Классные ребята, из Ростова!
Вот построят мост, сами туда поедим.
- Если доживу… - морщусь как от зубной боли. А вслух: – Смотри за ними сам.
А что? Тридцать штук арбалеток, плюс свои вырастут сорок штук. Забросают яйцами!
Но это же сколько зерна угробим на них?!
Как еще могла утешить себя, любимую, как?
Лето пропало, на море даже в августе не повезло. А ехать-то минут 30…к самому синему в мире…
Мечтаю переехать на Камчатку, чтобы оттуда в Крым, отдохнуть по-человечески…
Сестра обрадовала: «Заберу у тебя штук двадцать пять, меньше зерна потратите».
«Бери тридцать!» - Муж у меня не жадный.
И вот приходит осень….Цыплят по осени считают.
Считаем. Тридцать беленьких курчат, все будущие несушки, уехали к сестре, в Феодосию.
Из оставшихся несушек – пять голов. И пять петушков. Ладно уж, к Новому Году на холодец.
Вы спросите, а как же арбалетки? А никак.
Ростовские «переселенцы» оказались поголовно петухами. Три десятка.
Муж не унывал. Проехался по любимой деревне, где его знали с ясельного возраста.
Обменял петухов на курочек. У многих хозяюшек осенью проблемы с петухами: у кого старый, у кого собаки или гости съели. Остальных петухов разделили с сестричкой, и подарили племянникам.
Да, мост построили, нарекли Тавридой, но ехать в Ростов-на-Дону мы передумали…
А то подсунут нам яйца, а из них вылупятся настоящие динозавры.
Будем следовать городским обычаям: покупать на рынке готовых кур.
Правда, не дешево, зато не сердито.
