В середине 80-х пришлого столетия я считал себя уже взрослым. А как же? Шестиклассник! Не то, что моя сестра Маруся – второклашка мелкая. Родители мне все время поручали брать её с собой в кино, защищать в случае чего и даже помогать делать уроки. Но хорошо, что сестра была тихой и покладистой девчонкой – лишний раз ко мне не лезла и не приставала со своими девчачьими вопросами. А был как раз конец февраля. И я, возвращаясь домой из школы, был озабочен подсчетом своих капиталов, хранящихся в металлической коробке из-под монпасье. Мне ведь надо было подготовиться к празднику 8 Марта и приобрести сразу два подарка! И маме, и Марусе. К папе за помощью обращаться не хотелось – я ведь взрослый! Погруженный в свои мысленные расчеты-подсчеты я свернул за угол дома и почти столкнулся во дворе со Славиком – моим соседом, который с сияющим видом тащил авоську.
- Димка! Беги скорей на угол к почте! – крикнул он мне – Там с грузовика бананы продают! - и гордо поднял над головой авоську, в которой что-то зеленело.
- Бананы?- опешил я, открыв рот – Настоящие бананы?
- Ага! Настоящие! – в голосе Славика была сама гордость.
И я побежал. Не стал ждать пока приедет лифт, а помчался вверх по лестнице. Влетев в квартиру и бросив портфель на пол, я крикнул:
- Маруська! Живо одевайся! Там! Там бананы привезли! Гони свою копилку, а я – свою!
Сестра хоть и мелкая была, но сообразительная. И мы с ней, быстро вывалив наши денежные сокровища на покрывало её кровати, пересчитав их на всякий случай для верности и схватив авоську, бегом бросились на угол к почте.
Вокруг грузовика стояла немаленькая толпа желающих купить экзотический фрукт. Мы пристроились в хвост очереди и решили набраться терпения. Продавщица, толстая тетка с красным лицом, ловко сновала по кузову грузовика и покрикивала на покупателей простуженным сиплым голосом:
- Давай, давай, шевелись быстрей! Всем бананов хочется!
Она извлекала из очередной картонной коробки грозди ярко-зеленых плодов, и кидала их на металлическую чашку весов, а в другую чашку – гирьки. Этот прибор для измерения веса бананов стоял на большом деревянном ящике. Таком большом, что рядом с весами поместился небольшой тазик, играющий роль кассы. И руки продавщицы так и мелькали над ним – оплата кидалась в тазик, а сдача выискивалась оттуда долго почему-то.. И некоторые покупатели, махнув рукой, уходили, не дождавшись своих каких-то там рубля или копеек. Они и так считали себя счастливчиками. Примерно через час нам с Маруськой стало зябко. Но очередь продвигалась медленно – одни люди подходили в середину очереди, уверяя всех, что просто отходили, а другие, теряя терпение, просто уходили. Было непонятно – стоял человек в очереди? Или не стоял человек в очереди? А тут еще и снежок стал сыпать. И не поймешь – это дождик или снег? И наши шапки и пальто стали быстро мокрыми. А поторговав еще некоторое время под. этими непрошенными небесными осадками, продавщица хрипло крикнула толпе покупателей:
- Все! Закрываю лавочку! Рррразойдись!
Толпа покупателей недовольно заволновалась и загудела. Но решительный вид продавщицы все же победил. Люди расходились огорченные, но зря мокнуть и дальше никому не хотелось. Продавщица устало обошла коробки со своим сверх ценным дефицитным товаром и постучала кулаком по кабине водителя. Тут же, вскочив на колесо, появился родитель.
- Че, Нинка? Всё? Наторговалась?
Нинка аккуратно взяла тазик с деньгами, которые уже изрядно намочил мокрый снег, и протянула его мужчине:
- Сама сейчас пересчитаю – намокло всё. Осторожно надо.
И только тут я осознал всю бесполезность наших стараний с сестренкой. А? Кстати? Где она? Пока я горестно наблюдал как расходятся расстроенные покупатели и торговля прекращена, выпустил её из вида. И вдруг я услышал тихий плач с подвываньем. Я пошел на звуки плача – сбоку у борта грузовика стояла Маруська и горько рыдала. Вообще сестра у меня - крепкий орешек! И я даже не помню, когда она плакала. Даже когда мама повела нас к зубному врачу, то к своему стыду, должен честно сознаться, плакал я. А Маруся смело зашла в кабинет и сказала маме: «Не бойся за меня! Я не боюсь!» И вдруг такое… рыданье! Я кинулся к сестренке и крепко её обнял. Но не успел ей ничего сказать, как над нами нависла продавщица:
- Это еще что здесь такое? Мне только нюней не хватает! – прохрипела она.
-Не кричите на Марусю! Она очень хорошая и даже смелая! – аозмутился я в ответ, обнимая вздрагивающие плечики сестры.
-Ох! Защитник нашелся! Ты-то ей кто? Брат что ли?
Что ли! -нахально и гордо ответил я и посмотрел прямо в глаза женщине.
И вдруг продавщица улыбнулась. Её обветренное красное лицо показалось мне тогда очень красивым. А я еще крепче обнял рыдающую Марусю. Продавщица Нинка глубоко вздохнула:
- Иди сюда, пацан. И скажи ей, пусть не ревёт. Терпеть не могу слёз!
Я, не веря нашему счастью, с Марусей за руку, подошел к еще откинутому борту грузовика. Из картонной коробки на чашку весов плюхнулись три огромные грозди ярко-зеленого цвета. И я испугался:
-Тётя, а у нас денег только вот сколько… - и протянул на раскрытой ладони все наши сбережения.
Она глянула мимоходом и взяла из моей ладони часть денег, а остаток зажала мне в кулаке и просипела:
- Оплачено!
И кинула мне в подставленную ей авоську драгоценную покупку.
А потом она, как бы спохватившись, спросила:
- А вы знаете чё с этой зеленью делать?
-Неа! Не знаем! – хором ответили мы: Маруся уже не плакала, а только рукавом намокшего пальтишка пыталась вытереть мокрый нос.
И мы получили подробную инструкцию.
- Дома постелите под кроватью газетку и на нее отдельно положите каждый банан. Потом ждите – проверяйте всё время. А через неделю или дней десять они начнут желтеть. Как станут желтыми, тогда и скушаете. А зеленые есть нельзя! Отравитесь. Поняли?
- Поняли! – обрадовались мы.
И уже развернулись мчаться домой, но потом, спохватившись, обернулись крикнуть «Спасибо!», а толстая продавщица Нинка уже вылезла из кузова и помахала нам рукой.
Дома я занялся очень ответственным делом: делил бананы поштучно, стараясь не повредить сам плод. А Марусю послал взять на папиной тумбочке газеты и постелить их ровненько под нашими кроватями. Когда она принесла газеты, я строгим голосом спросил:
- Они старые?
- Да – ответила сестра – Старые. И «Правда» и «Известия».
Но я на всякий случай все-таки проверил даты газет –да, месячной давности. Папа любит порядок, который ему нравится и не разрешает нам брать свежие газеты. Бананы мы разделили поровну, уложив их как солдатиков ровными рядками под нашими кроватями. А потом… Потом мы каждый день ползали на животе, заглядывая под кровать – не желтеется ли там «поспевший» в таких условиях банан? А когда бананы начали желтеть, мы устраивали пир. Но мама с папой почему-то отказывались от нашего угощения – так, возьмут по кусочку и сразу говорят, что ой!, спасибо, уже наелись ваших бананов! Да надо признаться, что и вкус у них был немного странный – напоминал чем-то нашу картошку. Но мы всё равно были очень довольны – попробовали экзотический фрукт! Даже друзей наших угостили бананами. А с праздником 8 Марта меня папа выручил. Сказал, что ему надо помочь выбрать подарки для наших женщин. И мы с ним поехали в наш самый большой универмаг. От себя в подарок маме он купил духи, а от меня мы выбрали красивую черепаховую заколку для волос. Маме наши подарки очень понравились: духи оказались ее любимыми, а моей заколкой она много лет подхватывала свои красивые волнистые волосы, когда была на кухне. Маруся получила в подарок красивый сарафан с бантиками – от родителей и от меня - набор для рисования. Может быть, она и мне даст потом им немного порисовать? Даст, конечно! Она ведь у меня очень добрая девчонка…
Сейчас, спустя более сорока лет, когда я вхожу в любой универсам и вижу в торговом зале горы золотисто-желтых бананов, в памяти иногда непроизвольно всплывает красное обветренное лицо толстой продавщицы Нинки с простуженным голосом и гроздья зеленых бананов… Я всегда прохожу мимо. Иду дальше по торговому залу к яблокам – моему самому любимому удовольствию.
