Давным-давно, когда о перестройке ещё и слыхом не слыхивали, и про то, что страна наша совок, не ведали, а колхозы и совхозы были обычным явлением повсеместно, жили в деревне Коренная три подружки: Светка Тепличная, Людка Кудасова да Маша Потеряхина. Все они учились в седьмом классе; каждый день ходили они в школу в соседнее село Клестово – два километра туда ну и обратно столько же. Кроме них других девочек этого возраста в деревне не было и хочешь - не хочешь, а были они подружками закадычными потому, как дружить им больше не с кем было.
Как-то вскоре после новогодних каникул возвращались они из школы домой. День был солнечным, снег под ногами скрипел на морозе; ресницы девчат и выбивающиеся из под шалей волосы покрылись инеем.
– И когда эти морозы кончатся? - Возмутилась Светка, - ведь весь январь с нового года двадцать- – двадцать пять градусов, надоело уже. Одно и то же!
– А вот и не одно и то же, - сказала Люда, - сначала были рождественские морозы, а теперь стоят крещенские.
–Чего, чего? - Удивилась Маша,- какие ещё крещенские?
- Седьмого января было Рождество, а девятнадцатого Крещение будет, - пояснила Люда, - Вы разве не знаете?
Светка с Машей не знали, да и откуда советские комсомолки могли это знать.
–Мне бабушка сказала, - растирая варежкой замерзшую щёку, добавила Людка, – кстати, сегодня сочельник крещенский и вечером можно будет погадать на женихов, это мне тоже бабушка сказала.
–Ты что? - Испуганно сказала Маша, - это же страшно. Я помню: читала ещё в пятом классе сказки и там поэма Жуковского была «Светлана», так я потом долго спать одна боялась ложиться.
– Не, не страшно, бабушка меня научила, это не страшно совсем, - заверила Люда подружек, - я вас научу.
Собраться договорились вечером, в семь часов у Людкиного двора.
Над лесом за околицей висела полная луна, окошки домов светились уютным светом. Прямо над деревней висел ковш Большой Медведицы. Казалось, что столбы дыма из печных труб деревушки поднимались прямо к Полярной звезде. Снег при ходьбе поскрипывал под ногами.
Маша и Светка уже пришли, а Людки на месте ещё не было. Было холодно, девчонки замёрзли и уже хотели стучать в окно подружке, но ту заскрипела дверь в избе и из ворот выскочила Людка с каким-то свёртком под мышкой.
– Вот, в чулан лазила за половиком старым, - пояснила она своё опоздание.
– Ну чего, давай учи,- тискала Светка Люду.
Девчонки отошли от ворот, Людка постелила половик на снег, встала на него, сняла валенок,
- Надо бросать валенок вверх и смотреть - куда он упадёт носком там твой жених и живёт, - она размахнулась и бросила валенок. Тот упал неподалёку, носок валенка был направлен на Подлиповку – нижнюю улицу в деревне.
– Хм, кто там у нас может в женихи сгодиться тебе? – Задалась вопросом Светка.
Девочки перебрали всех кандидатов. Вышло, что только один подходящий паренёк живёт на Подлиповке – Васька Збруев, который учился в настоящее время в девятом классе. Не ахти какой завидный парень, ну да ещё время есть, авось подрастёт и после армии, то есть, ко времени свадьбы непременно возмужает.
Второй кидала валенок Светка. Ей валенок указал, что жених её живёт в Калин Починке – то есть, на хуторке неподалёку от деревни. Ну, буквально метрах в двухстах за околицей. В трёх домах там жили семьи Калининых, где отцами семейств были три брата Калининых. Пацанов там насчитали пять, трое из них годились в женихи. Решили, что Виталька – сын старшей семьи Калининых, который сейчас учился в техникуме в городе, самая подходящая кандидатура.
Настала очередь кидать валенок Маше Потеряхиной. Вот, говорят, что по тому, какое имя у человека, можно определить его характер. Можно верить, можно нет, но Маша Потеряхина на сто процентов соответствовала этому утверждению, да ещё фамилия, видимо, не зря была получена её предками. С детства звали ей Маша- растеряша, да ещё фамилия эта.
Кинула Маша валенок, а тот вдруг выписал дугу замысловатую и упал на крышу бани что у Тепличных во дворе стояла и в улицу одной стенкой выходила. К тому же воткнулся валенок рядом с печной трубой стоймя, а носок его указывал в поле за околицей, в аккурат на то место, где тракт проходит мимо деревни.
Растерялись девчонки – не знают как и растолковать такой намёк. Первой Светка смикитила, недаром среди подружек самой бойкой была,
- За прохожего Машка выйдешь, не из нашей деревни.
Маша растерянно улыбалась, потирая босую в одном вязаном носке ногу.
– Ладно, Маша, может ещё лучше наших деревенских окажется жених, не огорчайся, - успокоила её Люда.
–Да ладно, вот валенок-то как достать? – Показала Маша рукой на крышу, - не май месяц в носке одном стоять на половике.
Не успела она это сказать, как на тракте сверкнули фары рейсового автобуса. Маршрутка остановилась у отворота на Коренную, мало погодя снова тронулась, а из-за клубов выхлопных газов, необыкновенно кучных и пышных на морозе появился человек, который направился в их сторону. Зимняя лунная ночь до того светла, только что лица разглядеть нельзя, а уж по фигуре-то запросто можно определить кто идёт. Человек шёл скорой уверенной походкой, в руках держал небольшой чемодан, одет был во что-то чёрное. Через минуту к девчонкам подошёл мужчина в чёрной флотской шинели с погонами, на погонах золотом блестели три полоски, на шапке кокарда.
- Привет, землячки, как жизнь? – Улыбнулся моряк.
– Да это же Леша Шершнёв! – Первой узнала его Светка, - на побывку дядя Лёша приехали?
- С приездом, - закричали ошалевшие от удивления девчонки. Ещё бы не ошалеть – не каждый день приезжают такие бравые красивые в морской форме парни в деревню.
–Дядя Лёша, помогите валенок с бани достать, а то мы не можем.
– А что он там делает? – Удивился бравый матрос.
–Да мы гадали, сегодня, ведь, сочельник крещенский, вот мы и решили судьбу узнать, - пояснила бойкая Светка.
–Чего-чего? – Опять не понял дядя Лёша.
Светка в трёх словах растолковала суть гаданий моряку.
– Вон как! Стало быть, я - жених, ежели валенку верить, - улыбнулся моряк, - а чей?
– Мой,- чуть слышно прошептала тихоня Маша-потеряша.
Девки оторопели – такой наглости от Маши они не ожидали.
Моряк, напротив, пригасил улыбку, но приветливость с лица не убрал,
- Гвардии старшина первой статьи Шершнёв Алексей, прибыл на побывку, - осторожно взяв руку девчонки в свою ладонь, отрекомендовался моряк.
– Маша Потеряхина, - не опуская глаз, также серьёзно назвалась та. От невероятности произошедшего девчата все несколько ошалели, но тут же всё обратили в смех. Моряк взял одну из жердей, оставшихся с осени после остожья возле забора и достал валенок с бани.
– Держи, Маша, - протянул он ей добычу, - какое имя у тебя красивое! А ты чья будешь?
– Да это Василия Егорыча, ветеринара нашего дочь, - ответила за неё бойкая Людка.
– А, Потеряхина, значит, - кивнул головой моряк, - ну, пока девчата; в хромачах ноги ещё в автобусе околели, давайте, пока, увидимся. Алексей взял чемоданчик, подмигнул девчатам и ушёл в улицу.
– Ну, ты Машка даёшь! – Удивились девчонки, - надо же такое ляпнуть. В голосах девчонок послышались вместе с удивлением ещё и едва уловимые нотки зависти.
– Ты же сама сказала, что куда валенок покажет там и жених, - как-то непривычно уверенно и спокойно ответила Маша, глядя в глаза Светке.
Что-то неуловимое почувствовали все три подружки. Каждая своё, но суть была одна – они не осознавая, как бы в шутку, пытаясь заглянуть в будущее, вдруг превратились из девочек в девушек.
***
Прошло время. Через четыре года Людка Кудасова стала Людмилой Збруевой. Свадьба была на октябрьские праздники. На новый год вышла замуж Светка Тепличная за Калинина, правда не за Виталика, а за его двоюродного брата Анатолия. Родили обе в сентябре с разницей в две недели, ну это уже детали. А Маша – потеряша превратилась из симпатичной девочки в красивую девушку – статную, высокую, ладно сложенную, в каштановых кудрях при синих больших глазах под черными ресницами, при пухлых алых губах и белоснежной улыбке, с чуть вздёрнутым носиком. Мужчины разных возрастов оглядывались на неё при встрече, и многие из них, не зная её имени, говорили с сожалением про себя: «Хороша Маша, да не наша».
Замуж похоже она не торопилась; говорила любопытствующим подружкам, - жених мой никуда не денется, ещё не время. А жениха моего вы знаете.
Людмила со Светланой переглядывались непонимающе – то ли шутит Мария, то ли не договаривает чего. За это время не раз приезжали в деревню и Алексей и Маша, да всё в разное время, ни разу не встретились.
А ровно через пять лет, опять в такой же студёный крещенский сочельник в околевающий без отопления зал ожидания на городской автостанции зашёл высокий военный в форме морского офицера и, оглядевшись в полутёмном зале, громко спросил: - Земляки, есть кто до Коренной, я на такси попутчика ищу?
Из другого конца зала, поднявшись со скамьи, навстречу ему вышла высокая молодая женщина в тёмно-зеленом пальто с песцовым воротником, в песцовой шапке,
– Мне в Кореннную, - сказала она.
Офицер внимательно смотрел на подходившую к нему даму, по мере их сближение, лицо его менялось: озабоченность поиском попутчика сменилась радостным удивлением,
- Маша, - выдохнул он когда, девушка подошла совсем близко. Он протянул ей правую руку. Та взяла её, поднесла ближе, коснулась безымянного пальца мужчины, посмотрела ему в глаза.
–Жених, - лукаво и вместе с тем ласково улыбнулась девушка, - наконец-то встретились.
О, какие женшыны у моряков, понял! – Восхитился какой-то мужичок, сидевший на фанерном чемодане.
– Ну, так и мужчина-то штучный, - заметила женщина у кассы.
***
Михалыч, это чья свадьба? Че-то я не признаю? – Спросил, райповского сторожа, заглянувший в зал столовой водитель рейсового автобуса.
–Дак откель тебе знать, - прикуривая сигарету, усмехнулся Михалыч, - ты ж приезжий, а это наши местные, тока вот не живут нынче тута. Оне в гостях у родителей. Уважили стариков, свадьбу решили здеся играть.
– Красивая пара, как артисты в кино! – Восхитился шофёр.
– Я тебя говорю – нашенские это, из Коренной, местные, а не артисты никакие.
[justify] Вот, хотите верьте, хотите нет, а только случилась эта
